Тюмень НЭПовская
Отказ советского правительства от «политики военного коммунизма» с заменой насильственной продразверстки продналогом и частичное возвращение к рыночной экономике (ее назвали новой экономической политикой — НЭП) начался в нашем крае позднее, чем в центральных губерниях России.
После бури
Оживлению местного хозяйства после Гражданской войны 19181920 годов помешали последствия стихийного антикоммунистического крестьянского восстания. Оно вспыхнуло 31 января 1921 года в северных волостях Ишимского уезда. К середине февраля его пламя охватило все уезды Тюменской губернии. Повстанцы захватили Тобольск, Петропавловск, Сургут, Березово, Обдорск, перерезали в районе Голышманово железную дорогу, связывающую Сибирь с центральной Россией, осадили Ишим и Ялуторовск, окружили Тюмень. Стихийный протест против мерзостей продразверстки быстро перерос в «русский бунт — бессмысленный и беспощадный».
Подавить его удалось с привлечением крупных соединений Красной армии и экспедиционных карательных отрядов ВЧК.
В докладе председателя губчека Петра Студитова «О состоянии Тюменской губернии на март 1922 года» отмечено: «По губернии бандитизм ликвидирован. Организованных банд не существует. Отдельные незначительные группы в 2-5 человек скрываются в лесах, пашенных избушках, землянках и уже не совершают налеты на села и деревни. Некоторые бандиты занимаются простой уголовщиной, грабя на дорогах проезжающих крестьян. Отношение населения к бандитам в большинстве отрицательное. Военчастями продолжается деятельное нащупывание и вылавливание бандитов. Изъято оружия по уездам.»
Отмечен в документе также «резкий подъем цен на продукты и другие товары». По Тюмени: «пшеничная мука до 3 млн 300 тыс. руб. за пуд, мясо — до 600 тыс. руб. пуд, масло — до 2 млн руб. пуд, молоко — 65-80 тыс. руб. четверть, сахар — до 4 млн 800 тыс. руб., сапоги простые — до 1 млн руб., мыло — до 720 тыс. руб. пуд, дрова березовые — до 350 тыс. руб. сажень.»
После открытия в Тюмени товарной биржи и приватизации городских мукомольных, мыловаренных, кожевенных, кирпичных и других предприятий и мастерских цены на продовольствие и товары повседневного спроса заметно снизились: «ржаная мука — 15 руб. пуд, ржаной печеный хлеб — 0,40 коп. фунт, пшеничная мука — 21 руб. пуд, пшеничный печеный хлеб — 0,70 коп. фунт, масло сливочное — 5 руб. пуд, молоко — 3 руб. 50 коп. четверть, яйца — 5 руб. десяток, картофель — 5 руб. 50 коп. пуд, лук — 18 руб. пуд, говядина паровая 1-й сорт — 2 руб. 20 коп. фунт, свежая рыба карась — 0,80 коп. фунт, сахар-рафинад — 8 руб. фунт, соль простая — 0,35 коп. фунт.» 6 января 1923 года городская газета «Трудовой набат» сообщала: «Колбасным магазином Г. Кениг-Мандель, ул. Республики, дом бывший Некрасова к празднику Рождества получены: двинская семга, осетровый балык, свежие рыбные, овощные и фруктовые консервы. Заготовлены: малосольные окорока и колбасы всех сортов».
Центральный рабочий кооператив объявил: «Всегда в продаже в большом выборе: мануфактура, галантерейные, бакалейные, скобяные товары и печеный хлеб».
В мясной лавке: «Свежее мясо всех сортов, битая дичь, свежая и соленая рыба».
Поденная плата чернорабочего составляла 30 рублей. На бирже труда на 1 января 1923 года состояло: «безработных 278 человек.»
Дела милицейские
В связи с развитием частноправовых отношений и введением в жизнь уголовного и уголовно-процессуальных кодексов (при военном коммунизме карательные органы руководствовались «революционным правосознанием») от милиции потребовались новые подходы к организации борьбы с преступностью и охране общественного порядка.
Вместе с тем материальное положение тюменской милиции оставалось тяжелым. Eго достаточно красноречиво характеризовал начальник городской-уездной милиции Александр Меховых в докладе за период с 1 ноября 1922-го по 1 марта 1923 года. В этом документе он позволил себе весьма рискованные в те времена сравнения: «необходимо поставить милиционера в лучшие условия и оценить его труд, как ценило капиталистическое правительство волостного полицейского урядника, хотя последний в сотню раз работал меньше чем милиционер. На девяносто-сто рублей в месяц милиционер существовать не может, а если и может, тем более семейный, то это остается загадочным, и расшифровать эту загадочность очень трудно.
Ко мне приходят ежедневно до 15 человек, желающих записаться в милицию, но при проверке оказывается, что они совершенно безграмотные и в милицию желают поступить лишь для того, чтобы добыть себе кусок хлеба. И ясно, что от подобного элемента приходится открещиваться, поскольку от него мало толку и одни расходы на содержание.»
В рапорте, поданном 15 марта 1923 года в Тюменский уездный исполком, Меховых предлагал предоставить горуездной милиции право производить отчисления в размере 25 процентов со всех штрафов для поощрения милиционеров, выявивших или предотвративших правонарушение. Начальник горуездной милиции считал, что при этом бюджет уезда имел бы значительно большие поступления от штрафных санкций: «. ведь нужно сознаться в том, что милиционер, пробыв на службе 16-20 часов каждые сутки, стремится быстрее добраться до квартиры, а потому забывает о работе, так его желудок пустой, а сам он холодный и босой. Eсли бы милиционер знал, что ему будет выдаваться 25% штрафа, наложенного по составленному им протоколу, то он бы по окончанию службы во время следования до квартиры обязательно по пути составил бы несколько протоколов, зная, что он заработает. Eсли же ставить вопрос так, что милиционер и без того обязан это сделать, то ответ на это каждый милиционер найдет такой: он на службе находится 16-20 часов, следовательно, нет никакого юридического права спросить с него большего. Постановку шкурного вопроса вызывает сама жизнь, а именно 100 руб. жалования. Для сравнения, жалование «НЭПмана» — 2000 руб. Вот те мотивы, на основании которых я ходатайствую об удовлетворении вышеизложенного и прошу при рассмотрении оставить в стороне то, что милиционер и без того обязан работать. Он работал и работает, но через силу и конь не скачет».
Ходатайство Меховых не поддержали. Тогда в Тюменской горуездной милиции состояло 13 человек командного состава (начальники отделений, их помощники и 2 политрука), 18 делопроизводителей, 34 старших и 75 младших милиционеров, при штатной численности в 202 человека.
Служба в милиции во все времена была не только трудной, но — опасной. В феврале 1923 года газета «Трудовой набат» сообщила о трагическом происшествии в Велижанской волости Тюменского уезда. На милиционера, ехавшего ночью на подводе вместе с мальчишкой-ездовым, напали. Не бандиты — волки! Спасая подростка от хищников, милиционер соскочил с подводы и отстреливался от волков из револьвера, но был ими разорван. В марте того же года «Тюменский набат» обратился с ходатайством о поощрении старшего милиционера 4-го района Тюменского уездно-городской милиции Колябина: «Нач. губмилицией! Представь тов. Колябина к награде. Он заслужил ее!» (за пресечение дерзкого разбоя в общественном месте — А.П.).
Хватало в газете места и для критики в адрес местной милиции за бездеятельность и попустительство правонарушениям. «На конном базаре в Тюмени (у нынешнего ресторана «Потаскуй» — А.П.) милиционеры, вместо того чтобы поддерживать общественный порядок, сами принимают участие в затеваемых мошенниками играх в «наперсток», «конфетку» и т.п.» После такого сообщения предлагалось милиции «твердо стать на ноги, т.е. не быть тряпками, а быть настоящими блюстителями порядка и всячески стараться изжить такие ненормальности, а то многие рабочие, видя такие явления, начинают возмущаться».
Парад наступает
Для повышения авторитета среди населения и пополнения его состава грамотными работниками НКВД постановлением от 26 августа 1922 года установил ежегодный праздник — День милиции. В Тюмени это празднование состоялось 12 ноября 1922 года и было приурочено к пятилетию организации рабоче-крестьянской милиции. Тюменской уездно-городской милиции на подарки отличившимся по службе милиционерам губернский исполком выделил из шефского фонда 156 000 рублей. Крестьяне Тюменского уезда тоже внесли свой вклад в праздничное мероприятие и передали уездной милиции 60 пудов пшеницы и овса, а также лен, перчатки и листовой табак. После торжественного построения у здания уездно-городской милиции на улице Знаменской, спешно переименованной в улицу Володарского (сейчас дом N 7 — А.П.), тюменские милиционеры прошли церемониальным маршем по улице Республики до Базарной площади. Потом для участников парада организовали обед, а вечером им показали спектакль, поставленный собственными силами.
«Трудовой набат» дал репортаж с празднования первого юбилея тюменской милиции: «Парад. Хоть стрелой пускай по фронту выстроившихся в конном и пешем строю милиционеров. Подравнялись. Шаловливо гнут шеи строевые лошади. Колышет знамя милиции, подаренное губисполкомом, не по-осеннему тихий ветерок. Настроение юбиляров — милиционеров и их гостей — праздничное.
— Поздравляю вас с праздником 5-й годовщины существования рабоче-крестьянской милиции! — слышится голос т. Старкова (предгубисполкома — А.П.).
— Ура!!! — единодушно отвечают юбиляры.
— Красная милиция, спаянная дисциплиной сознания, сумет отстоять завоевания революции и сохранить внутренне спокойствие страны.
Опять громкое ура. — Красные милиционеры сегодня примут торжественное обещание. Тихо, но грозно гудят голоса. — Eсли хоть одним поступком отступлю от торжественного обещания, пусть революционный закон будет моей карой.
И дружно, несмотря на сильную грязь, нога в ногу с громкой песней участники парада следуют по улице Республики к зданию губисполкома (бывшее коммерческое училище Колокольниковых)».
***
фото: Тот день — 12 ноября 1922-го.