Кто выбирает правила игры?
Театры из России, Польши, Австрии и Армении приехали в Тюмень на фестиваль «Живые лица», который проходил 20-22 октября.
Тюменский государственный институт культуры проводит этот фестиваль в девятый раз. Директор фестиваля, профессор кафедры режиссуры театра ТГИК Марина Жабровец расширила рамки мероприятия — от внутриинститутских до международных.
Марина Владимировна сохранила первоначальную атмосферу «Живых лиц» — экспериментальную, молодежную, бунтарскую, близкую каждому из участников.
В этом году спектакли показали десять театров. Большинство сами отправили заявки на фестиваль, некоторых Жабровец приглашала лично, если, по ее мнению, «такой спектакль тюменцам обязательно нужно показать». Так вышло и с московским проектом «Двое». Постановку по классической пьесе Александра Грибоедова «Горе от ума» Марина Жабровец назвала громким словом «эксперимент».
Что касается двух театральных коллективов из Тюмени, то их руководители — выпускники Марины Владимировны. Студия «Тишина» представила на суд жюри постановку «Ревизор». А продюсерский центр Baza — спектакль «В поисках автора», отличившийся тем, что некоторые мизансцены были выстроены при помощи виртуальных технологий.
Победа досталась московским гостям: студенты ВГИКа под руководством Владимира Меньшова и Веры Алентовой показали пьесу Николая Гоголя «Старосветские помещики».
В этом году участникам фестиваля впервые предложили между спектаклями посетить научно-практическую конференцию. Думаете, скучно звучит? Марине Жабровец тоже кажется, что слово «конференция» плохо умещается в рамках театрального фестиваля. Но дело не в словах. Главное — возможность поделиться своим видением современного сценического искусства и обменяться опытом.
Дездемона ничего не должна знать
— Главным в театральном искусстве является сценическое действие. Как вовлечь в него зрителя? — размышляет Жабровец. — Это ведь сложнейший психофизический процесс! Мне кажется, он должен быть игровым. Недаром говорят: актер играет роль. Сегодня это выражение ни к чему не обязывает. Игры стало мало.
Марина Владимировна считает: в театр нужно вернуть игровое действие. А главный его принцип — актер и зритель не должны знать «счет игры». Как в футболе: если игра куплена, и мы знаем результат, матч перестает быть интересным. Кому любопытно наблюдать за Дездемоной, которая заранее знает, что ее задушат? Актриса становится неискренней, ее героиня пассивна, не сопротивляется Отелло.
— Я пытаюсь воспитывать студентов через игру, — продолжает Марина Жабровец. — Например, мы устраиваем суд: колобок доказывает, что он не тесто. Прокуроры возражают: он обязан накормить стариков. Так рождаются версии будущих спектаклей. Особенно это полезно, если студенты в детстве не научились играть: в дочки-матери, остров сокровищ или казаки-разбойники. Вместо этого они нажимали на кнопки телефона, компьютерной клавиатуры.
Зрителя тоже приходится по-новому втягивать в игру. Для этого Марина Владимировна советует брать старые, набившие оскомину сказки и соединять их с новыми театральными жанрами. Например, второкурсник института культуры Федор Черпалюк скрестил сказку Шарля Перро с сенситивным театром, то есть основанным на ощущениях. И показал свой эксперимент на фестивале: на сцену пригласили девушку, которая в детстве мечтала стать принцессой. Золушка быстро нашлась, хотя назвалась Анной. Eй завязали глаза — так она оказалось на воображаемом балу. Со стороны это выглядело забавно: звучала музыка, студентки с пышными юбками в руках кружились возле Золушки, задевая ее кружевами — чтобы девушка вообразила, будто вокруг нее танцуют пары.
Золушку сразу же заметил принц и позвал в парк: студенты разбрызгали по сцене хвойные масла, разбросали сухие листья, шуршали ими и свистели, как птицы.
Когда «часы пробили полночь», Аня с улыбкой сняла повязку с глаз.
— Все действительно казалось настоящим! — поделилась она. — Будто мы через пруд переходили и в парке были.
— А верилось, что вы принцу нравитесь? — спросила девушку Марина Владимировна.
— Да, — смущенно призналась Аня.
А вы готовы?
Татьяна Малиновская-Тышкевич, руководитель польского театра «Nie ma», во многом с Мариной Жабровец согласна. Выступая на конференции, она подчеркнула важность глубокого погружения актера в роль.
— Eсли материал тебя «достал», если он болит, ты обязательно сделаешь все, чтобы он получился хорошо, — считает она.
На фестиваль Малиновская-Тышкевич привезла постановку «Идиот» по роману Федора Достоевского и хотела играть спектакль на польском без субтитров. Надеялась, зритель все поймет. Но коллеги отговорили.
— Актеры прячутся за языком, — объясняет польский режиссер. — Им кажется, что если ты проговорил текст, то эмоционально можно не доиграть. Но артист должен играть сердцем, тогда вы поймете его.
На конференции МалиновскаяТышкевич провела эксперимент: показала отрывок из моноспектакля «Калигула» совсем без текста.
Вероятно, Игорь Крупчыньски «играл сердцем» — все было понятно. И жестокость, и боль, и отчаяние. Актер будто заглядывал зрителям в душу, даже страшно становилось: как сейчас перехватит твой взгляд, как подойдет, как бросит в тебя мятой газетой и закричит: «Ка-ли-гу-ла!»
Все ли польские зрители готовы к такому спектаклю?
— Для меня такого вопроса не стояло, — непонимающе пожимает плечами режиссер. — Зритель выбирает сам, нужно ему это или нет.
Так и выходит: фестиваль «Живые лица» предлагал тюменцам и пантомиму, и виртуальные технологии, и сенситивный театр, и моноспектакли, и классические постановки. На что идти — каждый выбрал сам.
***
фото: На всех спектаклях — аншлаг ;Марина Жабровец ;Спектакль «Идиот» в постановке польского театра.