Как временное становится постоянным
Социологический форум «Динамика социальной трансформации российского общества» стал событием не только для Тюменской области. В нем приняли участие более трех сотен представителей российской и международной науки.
Одним из самых ожидаемых на конференции было выступление Жана Тощенко, члена-корреспондента РАН, профессора, главного редактора журнала «Социологические исследования». Свой доклад он посвятил старым и новым смыслам труда.
Мы изменились
Тематика труда, считает Тощенко, перестала быть приоритетной темой исследований даже для экономистов и социологов. Ученые больше внимания обращают на политическую деятельность, национальные, конфессиональные проблемы, образование, здравоохранение, жилищное строительство. Между тем, изменения, по сравнению со второй половиной XX века, произошли кардинальные. То, чем гордились советские граждане — трудовые подвиги, стабильность работы на одном месте, рабочие династии — уходит в прошлое. Сегодня главная характеристика труда — неопределенность.
По данным социологов, сейчас в России из 76 млн трудоспособного населения 71 млн имеет работу. Но при этом 38 млн работают в «непрозрачных условиях». Где и как, статистика не знает.
По-разному можно оценивать и данные о безработице. Официально она колеблется от пяти до шести млн человек. Но, по данным академика Сергея Глазьева, советника президента РФ, с учетом сезонно, частично и временно занятых число безработных или непостоянно работающих достигает 20 млн. Поэтому на первое место в характеристике смысла труда в современном мире выходит занятость, которая больше всего и волнует людей. Социологические данные говорят о том, что каждый третий работник в стране считает, что для него существует реальная возможность полностью или частично лишиться работы.
Растущая неопределенность трудовых отношений касается уже почти 40 процентов трудящихся. Повсеместной практикой стало заключение краткосрочных трудовых договоров. И не только с сезонными рабочими, а практически во всех сферах — в транспортной, в образовании, здравоохранении, науке. Такой договор ставит человека в зависимое и неустойчивое положение.
Распространение получают формы занятости, которых 10 лет назад практически не было — заемный труд (работодатель временно делится своими сотрудниками) и фрилансеры (работа вне штата компании). Новые характеристики получила и временная занятость студенчества, которое всегда подрабатывало, совмещая учебу с работой. Но сейчас студентов можно назвать одной из самых эксплуатируемых групп. Работодатели манипулируют ими и под предлогом проверки качества труда недоплачивают, либо совсем оставляют без оплаты.
Социологи считают, что все, кто постоянно занят временной работой (а таких сейчас в России 30-40 процентов), составляют новый социальный класс работающих — прекариат (от «пролетариат» и лат. precarium — неустойчивый, нестабильный, негарантированный).
Новая сила
В рамках своего научного проекта Жан Тощенко исследовал, из чего состоит современный прекариат. Он напоминает, что в течение двух столетий социальная мысль оперировала понятием «классовая структура»: пролетариат, буржуазия, крестьянство. Основой этого деления было место человека в процессе труда, его отношение к средствам производства. Сейчас такая классификация не дает полной характеристики общества. Как и попытки деления на высший, средний и низший класс. Неудивительно, что в социологической литературе встречаются самые разные количественные оценки, например, среднего класса — от нескольких процентов до одной трети населения.
— Мир столкнулся с новым видом отчуждения, которое в таком обличье и в таком масштабе в истории ранее не встречалось, — считает ученый. — Место пролетариата занял прекариат, который во многом схож с тем положением, который занимал рабочий класс в ХIX-ХХ веках.
Мы все уже очень далеки от классовой теории марксизма-ленининзма, но многие отмечают, что рабочий день во многих учреждениях, компаниях и предприятиях перестал быть восьмичасовым. Переработка — норма. А социологи все чаще говорят о само-эксплуатации. Особенно, по мнению Тощенко, это касается работников творческих специальностей, в том числе преподавателей вузов и других учебных заведений, когда «под флагом социальной заботы их переводят на неполную занятость с неадекватным повышением интенсивности труда». В результате те, кого раньше называли интеллигенцией, вынуждены постоянно искать новую или дополнительную работу (таких — до 30 процентов).
Социальная незащищенность — одна из главных характеристик прекариата. Временные работники, как правило, не обладают социальными правами, у них нет оплачиваемого отпуска, они не могут рассчитывать на помощь в приобретении жилья. Прекариат лишен гарантий по охране здоровья, помощи в обучении детей, в организации отдыха. Как правило, этим людям не грозят не только регулярные, но и эпизодические поощрения. У них почти полностью отсутствуют возможности профессионального роста. В результате теряется сам смысл работать по профессии. И этот феномен, по мнению Тощенко, касается огромной массы людей, которые все чаще работают не по полученной специальности. Так, если в 1995 году только 17,6 процента не могли устроиться по своей профессии, то в 2002 году их было 37 процентов, а в 2013 — уже 49,1 процента.
Новые тенденции в трудовых отношениях стремительно развиваются, численность прекариата, по мнению Тощенко, растет. А это значит, что от того, каким станет этот новый класс в будущем, от его сознания и поведения может зависеть судьба страны.
— Тюменская область одна из первых сталкивается с вызовами и рисками времени, — сказал на открытии конференции Сергей Корепанов, председатель Тюменской областной Думы. — Появление новых ценностей рано или поздно начнет оказывать влияние на развитие экономики. Думать об этом надо уже сейчас. Роль науки в определении стратегии и тактики таких действий с каждым годом будет только усиливаться.
***
фото: Жан Тощенко выступает в Тюмени ;Работа по профессии уходит в прошлое.