Порой герои знают больше автора
Невозможно судить о семье, частью которой не являешься.
В ней всегда найдется нечто, чего не видно стороннему взгляду. Об этом Данилу Чащину и Андрею Зубову удалось рассказать с помощью виртуальной реальности. Свою постановку «В поисках автора» они показали в молодежном театральном центре «Космос».
Корнями спектакль уходит в 1921 год, когда Луиджи Пиранделло написал «Шесть человек в поисках автора». Спустя почти сотню лет Андрей Зубов, директор продюсерского центра Баza, решил поставить пьесу Пиранделло так, как еще никто не ставил — с применением виртуальных технологий. Режиссера выбрал московского, но в Тюмени хорошо известного — Данила Чащина. А Данил привык работать с современным языком и поэтому предложил драматургу Юлии Поспеловой осовременить произведение итальянца. Герои те же, сегодняшних реальностей больше. Причем виртуальная их часть — это и есть достоверное, документальное отражение истории, рассказанной нам актерами драматического театра, которые заняты в постановке.
Не верьте их словам. Они ведь живых людей играют, реальных. Таких, какими бывают наши знакомые, случайно встреченные в очереди у кассы или на остановке. Мы понимаем, что они частенько приукрашают действительность или драматизируют. Привирают, короче. У каждого, знаем, свои причины. В спектакле то же самое. Зрителю постоянно приходится сравнивать то, что говорят актеры, с тем, что он видит в очках виртуальной реальности.
Временами действие походит на телешоу. Кинорежиссер Гвидо (Николай Аузин) все равно, что ведущий какого-нибудь «Пусть говорят». Он силится распутать семейную драму, о которой планирует снять фильм, и понять, что же случилось на набережной летним днем, когда маленькая девочка кормила уточек и вдруг исчезла. Но если бы все было просто, зрители бы не понадобились.
Но мы есть. И выглядим, должно быть, забавно. Сначала робко подходим к сцене, потому что на всех стульях, расставленных по залу в хаотичном порядке, написано «автор». Потом понимаем, что это и есть наши места, садимся. Лица соседей видим даже лучше, чем актеров, незаметно оказавшихся среди нас. Так что невольно становимся участниками спектакля: ловим взгляды сидящих рядом, их догадки, эмоции, делаем выводы.
Гвидо в центре сцены слушает семейку и безнадежно хватается за голову, швыряется картонными стаканчиками из-под кофе. Творческие муки у него. А герои (им, кстати, имен не давали) твердят свое. Спокойно так, будто заперли эмоции где-то глубоко в себе. Или же выплеснули до капли.
Дело в том, что мать (Кристина Тихонова) ушла от отца (Сергей Осинцев) к его другу. Бывшему оставила сына (Игорь Гутманис). Потом родила от друга двух дочерей. Но это было так давно и понятно, что даже не столь любопытно. Зато сейчас, перед зрителями, мать объясняет режиссеру, почему вернулась к бывшему мужу вместе с девочками (ее второй муж скончался), и настойчиво доказывает ему, что в их семье все нормально. Не говорит лишь, что случилось с младшей дочерью, которая кормила уточек у реки.
Муж про себя рассказывает настороженно. С падчерицей (Eвгения Казакова), по его словам, в темном номере он просто разговаривал. Но в той, документально-виртуальной реальности, в которую погружаемся с помощью специальных очков (надеваем их по сигналу — красному свету софитов), мы видим совсем иное.
. Кстати, с виртуальностью Данил Чащин и Андрей Зубов играют по-разному. Они сняли не только актеров в разных локациях, но и анимацию в стиле Дэвида Линча. Рисунки примитивные, но говорящие. Например, в очках мы видим, что вместо головы у отца — осьминог со скользкими щупальцами. Ясно теперь, какой он?
А падчерица какая? Она откровенна, спокойна, то ли наивна, то ли хитра. Eще ее губы всегда такие красные. Однажды учительница терла их тряпкой — думала, помада. Лицо девочки побелело, но губы оставались красными. Почему в тот день, когда ее младшая сестра пропала, а виртуальная реальность привела нас к могиле, дочь поцеловала мужа своей матери? А мать продолжает утверждать, что все в порядке. Падчерица, пожалуй, остается менее раскрытой, чем ее брат. Хотя о себе он говорит так: меня не дописали, на мне у автора сломался карандаш. Но по мне, грифеля не хватило на девочку.
У сына образ как раз есть. Он злой, обиженный, недовольный. Eго бросила мать, а отец не сумел полюбить. Никому не нужный мальчик. Хотя в один момент Гвидо удается так разбередить чувства матери, что со слезами на глазах она бешено кричит в камеру на телефоне: «Я люблю тебя». Адресовано сыну. Что это было? Чувство вины? Или это вообще не мать, рассказывающая свою историю? Может, это актриса, которая пытается получить роль? И остальные тоже играют?
Сцену заливает красный свет, и мы понимаем, что снова пора надеть очки виртуальной реальности. Видим в них всех героев, стоящих перед нами, точнее, передо мной. Потому что как только я надеваю очки, то оказываюсь одна. Герои смотрят на меня и говорят, что они лишь плод моего больного воображения. Значит, автор — не Гвидо? Это я? А Гвидо, мать, отец, сын, дочь и эта девочка — результат моей интерпретации?
Поверьте, разбираться в спектакле очень интересно, хоть и непросто. Может, не совсем удобно постоянно надевать и снимать очки. Может, трудно улавливать отдельные размышления героев и видеть на 360 градусов. Но ведь в жизни так и происходит! Так что можно уверенно сказать: «В поисках автора» — прорыв в индустрии визуального искусства. Приняли тюменцы постановку на ура, хоть и не сразу сообразили, когда хлопать можно. Так что показывать ее будут и дальше, но впредь — на сцене драмтеатра.
***
фото: Евгения Казакова впервые играет в подобном спектакле ;Николай Аузин в роли кинорежиссера и его двойник ;Режиссер-новатор Данил Чащин.