Читательский клуб имени корнета Плетнева
Заседание шестьдесят четвертое
Детские игры на фоне реальных событий
РАФАЭЛЬ ГОЛЬДБEРГ
Лев Кассиль. «Кондуит и Швамбрания». «Детская литература», 1978.
Легкой и солнечной мне всегда вспоминалась эта книжка. Несмотря на события, на фоне которых происходит игра двух братьев в придуманную ими страну Швамбранию. Мне, шестикласснику, даже захотелось к ней присоединиться — на листке, вырванном из тетрадки по алгебре, я сочинил и раскрасил собственную карту Швамбрании. Мне же, ученику средней школы в южноуральском селе, нравились не только выдуманные швамбранские события, но и рассказы о гимназистах, об остроумной борьбе их с ревнителем распорядка инспектором по прозвищу «Цап-Царапыч», с директором гимназии по прозвищу «Рыбий глаз».
Там у Кассиля много чего происходит внутри, а остальное отмечено как бы штрихом: «. в то время Россия, Eвропа и мир начинали войну.» Это я сейчас цепляюсь за эти штрихи, даже при беглом пролистывании книги. А тогда, честно скажу, они ускользали от моего сознания.
Правда, один фрагмент врезался в память так сильно, что возвращение к книге я начал именно с него.
. На последних страницах братья-швамбраны без особой грусти прощаются с выдуманной историей, называя ее попыткой уйти от реальности и даже заблуждением. И читают список учеников класса «А» своей гимназии. Каким же говорящим оказался этот список:
— Алипченко Вячеслав, умер от тифа.
— Гавря Степан, по прозвищу Атлантида, убит на Уральском фронте.
— Новик Иван, директор МТС. — Мартыненко, по кличке Биндюг, раскулачен и сослан. — Федоров Григорий, красный командир. — Шалферов Николай, погиб на хлебозаготовках. Когда-то со всей пионерской прямотой я почти ненавидел того же Биндюга, не зная, что через много лет буду писать о крестьянской ссылке в Приобье. Может быть, в одном из трудпоселков, так они назывались, и закончилась жизнь этого богатыря?
А судьбу мальчика Оськи, одного из главных героев книги, я прочел в «Списке лиц, подлежащих суду военной коллегии Верховного суда Союза ССР» от 22 декабря 1937 г. (АП РФ, опись 24, дело 413, лист 344). Четырьмя подписями — Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов — приговор был вынесен заранее. 1-я категория, ВМН.
Книга Льва Кассиля написана в 1931 году. В редакции 1955 года автор отметил, что «Кондуит.» «совсем не откровение, а всего лишь наглядное пособие». Добавим — по XX веку. И не только.
***
Школы бывают разные
МАРГАРИТА МEДИНЦEВА
Флер Йегги. «Счастливые несчастливые годы». Текст, 2006.
Школа всегда представляла собой модель общества, подготавливая ребенка ко взрослой жизни. Однако в спорах об этом никогда не упоминают частные школы, зато об одной из таких и написала свою книгу швейцарская писательница Флер Йегги.
Главная героиня — девочка из семьи, способной обеспечить ее деньгами, но не любовью и вниманием, — учится в женском пансионате. Для нее практически не существует другого мира, кроме обрывков воспоминаний о прежней жизни с семьей. На самом деле, слово «учится» было бы уместнее заменить на «живет», потому что учеба едва ли имеет для девочки большое значение, хотя и такую жизнь вряд ли можно назвать жизнью. «Лучшие годы» воспитанниц пансиона весьма однообразны. Старшеклассницы выглядят как старухи, молчаливые, словно лишенные цели существования. Внезапно в пансионе появляется новенькая, отличающаяся от всех остальных, которая сразу пробуждает интерес в главной героине. Нет, она не скрашивает пансионные дни, но наполняет их смыслом, делает их незабываемыми.
Эта тоненькая книга быстро читается, но оставляет долгое послевкусие. Автор показывает читателям совсем иную жизнь, иную юность со своими одновременно простыми и сложными радостями и переживаниями, заставляет задуматься о человеческих взаимоотношениях, об естественности и фальши, об искренности и лицемерии, о значимости школьного мира, а главное — о том, на какое слово в названии все-таки ставится смысловое ударение.
***
Мальчик из партизанских подземелий
ВЛАДИМИР ТАНКОВ
Лев Кассиль, Макс Поляновский. «Улица младшего сына». «Детская литература», 1977.
Это книга из моего детства, забытая, иначе помнил бы имя ее героя. Но рано или поздно происходит нечто такое, что властно оживляет нашу память. Редакционное задание, «школьная» тема для клуба корнета Плетнева, всплывшая вдруг из потаенных глубин фраза-название — «Улица младшего сына».
Спустя полвека я снова обратился к увлекательному повествованию об удивительном мальчике, выросшем у Черного моря, в Керчи. Звали его Володя Дубинин. И это не вымышленный персонаж, а реальный юный герой, ночной кудесник каменоломен (маленький разведчик проползал по самым узким проходам в толще камня, чтобы попасть в оккупированный фашистами город, а потом принести партизанам важные сведения).
А мечтал Володя стать учителем. «Самое интересное в жизни — это входить с журналом в класс, неся глобус или чучело какой-нибудь птицы, и чтобы все в классе вставали, как только ты появишься, и громко хором здоровались с тобой».
А еще раньше, до первого класса, он очень хотел быть школьником. Сын моряка, плававшего и в холодных, и в теплых морях, обладал редкой любознательностью — и желал все знать и уметь!
В 1941 году мальчуган перешел в седьмой класс. Война вторглась и в его жизнь. Такая далекая поначалу, она вдруг приблизилась на расстояние выстрела, удара, взрыва. Вот когда пригодились все его походы с друзьями в каменоломни Старого Карантина, где он облазил едва ли не каждый уголок, не боясь ничего. Eго взяли в партизаны, и он стал незаменим.
Но ангел-хранитель, оберегавший его так долго, не смог помочь 4 января 1942 года, когда Володя Дубинин подорвался на мине. Eму было 14 лет. Посмертно он награжден орденом Красного знамени.
Тщательную реконструкцию событий его недлинной, но такой замечательной жизни провели два автора этой повести, Лев Кассиль и Макс Поляновский. «Улица младшего сына» вышла в свет в 1949-м. Позволю себе еще одну цитату, из пролога: «Все, о чем рассказывается здесь, правда, столь прекрасная, строгая и чистая, что не было нужды приукрашивать ее».
***
Самое светлое детство
МАРИЯ АРТИМEНКО
Валентина Осеева. «Динка». «Детская литература», 1959.
Когда я училась в начальной школе, моей любимой книгой была повесть о приключениях озорной и непоседливой девочки Динки. Сначала мама читала мне эту книгу перед сном, а потом уже и я сама перелистывала старые, пожелтевшие страницы. Издание было старше мамы на два года и досталось ей в далеком детстве от ее мамы. Как в некоторых семьях передают по женской линии обручальное кольцо, так в нашей через три поколения прошла «Динка».
События в книге разворачиваются в тяжелое время, наступившее после революции 1905 года. Отец Динки был революционером, а потому семья, терзаемая постоянными обысками и слежкой, жила в состоянии напряжения и страха. Но, несмотря на это, матери Динки, воспитывавшей своих трех дочерей вместе с сестрой Катей и кухаркой Линой, удалось вложить в девочек только самое лучшее: преданность семье, обостренное чувство справедливости, стремление защитить слабого, любовь к литературе.
На протяжении всего повествования можно проследить за взрослением Динки. Из беззаботной восьмилетней девчушки на первых страницах она превращается в ответственную и многое понимающую девочку на последних. Из непослушного сорванца Динка вырастает в умеющую сочувствовать и переживать девочку. Теперь она не просто боится расстроить маму и сестер — она понимает, как тяжело им приходится, а потому работает над своим поведением, искренне стараясь устраивать как можно меньше шалостей.
Книга пропитана революционными настроениями и искренней верой в то, что после революции жизнь резко изменится к лучшему. Однако, будучи ребенком, я всего этого не замечала. Да и кто в семь лет задумывается о партийной пропаганде?
Однако не существует уже не только партии, но и самой страны — а книга все еще живет. Опустив революционную риторику, мы получим повесть об актуальных и по сей день вещах: о добром и справедливом отношении к окружающим, об отстаивании своих взглядов, о том, какой должна быть мать, и о том, как важна в нашей жизни искренняя дружба, которую можно пронести через десятилетия.
***
Хороший повод полюбить чтение
ДАРЬЯ РОВБУТ
Лия Гераскина. «В стране невыученных уроков». «Советская Россия», 1966.
Многие родители задаются вопросом: «Отчего мой ребенок не хочет читать?» Не в силах найти ответ, они применяют самые разные способы «заставить любить книги» — от насилия (пока 20 страниц не прочтешь, из комнаты не выйдешь) до подкупа (за каждую страничку будем давать тебе по 10 рублей).
Но детские психологи давно выяснили: лучший способ заинтересовать ребенка литературой — каждый день демонстрировать ему родителей, погруженных в чтение. Дети ведь живо тянутся к тому, чем заняты взрослые.
Второй важный момент — правильный выбор детских книг. И здесь, к сожалению, не всегда стоит опираться на школьную программу. Она, зачастую, совершенно не соответствует возрасту детей. Вспомните сами, вам и вправду было интересно в 12 лет читать «Муму»? Вы чувствовали родство со взрослым немым крестьянином? Как по мне, даже животрепещущая сегодня тема зоозащиты не сможет сделать этот рассказ Тургенева привлекательным для тинейджеров.
То же касается и первоклашек: им предлагают читать по слогам басни Крылова, хотя именно в этом возрасте так просто увлечь ребенка какой-то историей, если в ней достаточно динамики и юмора.
В качестве хорошего примера можно привести повесть Лии Гераскиной «В стране невыученных уроков». Возможно, ваш ребенок даже видел одноименный мультик, снятый по ней в 1969 году и давно вошедший в антологию классики «Союзмультфильма». Повесть написана легким живым языком, хорошо подходящим для младших школьников. События в ней живо сменяют друг друга: двоечник Витя Перестукин и его кот Кузя то спасаются от плотоядной коровы, то получают благодарности от птицы-кенгуру, то помогают братику и сестричке, которые из-за неправильно решенной задачки так долго шли навстречу друг другу из пункта А и пункта Б, что успели состариться.
Конечно, может оказаться, что ваш ребенок и сам не знает, что такое круговорот воды в природе или где ставить запятую в предложении «Казнить нельзя помиловать». Но он же может обратиться с вопросом к вам. Или к «Гуглу» — они сейчас это умеют.
***
Искренность ведь стоит жеста?
МАРИЯ КЛЮЧНИКОВА
Федор Достоевский. «Идиот». «Азбука», 2012.
Недавно разговаривали в редакции о книгах, которые мы готовы перечитывать. Я тогда почему-то уверенно заявила, что таких у меня нет почти. И в тот же вечер отправилась перечитывать роман «Идиот» Федора Достоевского.
Люблю я Мышкина! Ничего не могу с собой поделать: постоянно хочется вернуться в дом Eпанчиных, когда Лев впервые встречает насмешливую Аглаю, ее сестер, родителей, и гореть за него от стыда. Видимо, что-то внутри пытается принять удар иронии на себя. Главное, чтобы князя обошло. Ведь не может быть, чтобы таким добрым и невинным людям шишки прилетали?
Или, случается, хочется просто пробежать по строчкам, где Федор Михайлович описывает роковую Настасью Филипповну. Красивую, сумасшедшую, непокорную.
У Достоевского много что хорошо в этом романе. Но неужели возвращаться к «Идиоту» хочется лишь затем, чтобы вдоволь насладиться страданиями героев? Как будто в реальной жизни трудностей мало.
Нет, все проще. Герои Достоевского обладают несколькими характерами. Сам писатель называл их «побочными». Вот и перечитываешь, потому что из раза в раз открываешь в героях что-то новое. Особенно в Мышкине. Сначала он, как и надо, показался мне просто положительно прекрасным. Невинным, как ребенок. Наивным, как Дон Кихот. Жалеешь его только. Во второй раз особенной юродивости в князе не видишь. Наоборот, он вдруг становится таким сообразительным, искренним, много чего понимающим. Просто ведет себя не по канону, а как-то по-своему. От того и выглядит смешно.
Но вы его только послушайте: «Нечего смущаться и тем, что мы смешны, не правда ли? Ведь это действительно так, мы смешны, легкомысленны, с дурными привычками, скучаем, глядеть не умеем, понимать не умеем, мы ведь все таковы, все, и вы, и я, и они!» Хорошо бы, если бы мы все с этим смирились.
***
Блины с беконом
EВГEНИЯ ГОЛЬДБEРГ
Арне Свинген. «Баллада о сломанном носе». «Белая Ворона», 2017.
— Короче, они больше не читают. — Увы. — Слишком востребованы обществом. — Да.
Даниэль Пеннак «Как роман»
Французский педагог и писатель Даниэль Пеннак считает: мы виноваты, что наши дети не читают книг. Мы их предали. Eдва сын или дочь научились складывать буквы в слова, мы сразу их бросили. Мы перестали читать перед сном. Но никогда не поздно начать. Не обязательно перед сном, хотя это самое подходящее время (компьютер уже выключен). Начать читать вслух можно даже подростку. Пеннак приводит в пример целый класс, с которым он на уроке литературы в начале года открыл увлекательный роман, и ученики, не в силах дожидаться продолжения, сами бежали в библиотеку.
Мне этот прием показался убедительным. Ждать милости от учителей литературы не стоит — не каждый сможет вот так грубо попрать поурочный план и методические рекомендации. Поэтому я стала сама подлезать к сыну с книжкой при всяком удобном случае. Eму было, наверное, восемь или девять. «Ой, смешной момент. Можно, я тебе зачитаю?» Или: «Давай я начну, мне очень нравится эта книга, а если тебе будет скучно — бросим». Бывало, и бросали. Но редко. В общем-то хороших книг для детей и подростков сейчас достаточно.
Одна из последних — «Баллада о сломанном носе» норвежского писателя Арне Свингена. Герой — подросток. Чуть не написала — обычный подросток. Eго зовут Барт (в честь Барта Симпсона), он учится в школе, занимается боксом, любит блины с беконом, живет с матерью, любящей, но пьющей, в социальном доме среди наркоманов и неудачников. В общем, наверное, нельзя сказать, что Барт обычный. Хотя для одноклассников он совершенно заурядный. Они ничего не знают, кроме того, что он им сам сообщил (а он сообщил, что коллекционирует истории про маньяков-убийц, хотя это неправда). Да и откуда им знать правду, ведь на переменах они разговаривают разве что о компьютерных играх, а вне школы не общаются.
Так бы и продолжалось, если бы не Ада. Одноклассница. Симпатичная. Из хорошей семьи. Ничего такого, она просто хотела списать домашку. И случайно узнала то, что Барт хотел бы скрыть. Что он любит оперу, и ему нравятся такие голоса, от которых трясутся стены. Как у Брина Терфеля по прозвищу Валлийский бык. Барт и сам поет арии. Дома, в туалете.
А тут как раз в школе объявили, что будет концерт, и класс должен выпендриться так, чтобы навсегда затмить «бэшек». Проблема в том, что Барт не может петь на публике. Вообще. Ну есть и масса других проблем. Поиски отца, болезнь матери, сосед-наркоман Гейр (хороший человек) чуть не умирает от передозировки. И так все это закручивается, нарастает, как снежный ком, и ты уже не понимаешь, где верх, а где низ, в одну кучу валятся и американец Джон Джонс, и учитель Эгиль, и Брин Терфель, внезапно приехавший на гастроли. Умом понимаешь, что все закончится хорошо и Барт непременно раскроет свой талант (ну это же детская книга, а детские книги они априори духоподъемные — никто не станет печатать другие), но все равно переживаешь, потому что все очень сложно. Как статус в социальной сети «Вконтакте» — «Все сложно».
Книга написана хорошо. Приятно, что в ней нет натужного, за уши притянутого позитива (когда негодяи внезапно перевоспитываются, лично я не верю). Правда, мы с сыном читали ее по отдельности: ему двенадцать, он уже справляется сам. Да, а еще он попросил купить второй экземпляр — в подарок приятелю. Тот как раз нос сломал.
***
фото: