Вкус возвращенной жизни
Удивительно, но он, совсем недавно отбросивший костыли, вернувшийся домой после изнурительной, истинно мужской борьбы с недугом, снова вышел на площадку — пусть и в качестве судьи.
«Да и поляна была маленькая, для игры пять на пять, у 29-й школы», — уточняет Виталий Федорович. — Немного похромал, разошелся, вспомнил былое — и стало хорошо!» . Вчера ветеран тюменского футбола и хоккея Виталий Байдаков, президент ХК «Рубин» в 90-е годы был гостем нашей редакции. Пришел без костылька, с которым я видел его недели три назад. «Тросточка? Она у меня в машине. Так сказать, в резерве главного командования. Пока при ходьбе быстро накапливается усталость. Ведь целый год без движения. Мышцы, суставы не работали… Теперь разбудил их к новой жизни, а они протестуют. Дремлют еще.»
Потихоньку восстанавливаясь, он использует гантели («не тяжелые, килограммов по семь»). И дважды в неделю плавает в бассейне горячего источника на Верхнем бору («самое важное — там спуск в воду удобен для меня, и легче выполнять упражнения для ног»).
Хотя, добавляет, что с горячей водой надо быть осторожным, а парилку нельзя посещать вовсе. «Каменский Андрей Палыч, великий хирург в курганской клинике Илизарова, предупредил: у тебя, мол, там протез металлический. А металл что? При нагревании расширяется. И может кость повредить».
К протезу (перенес две операции на тазобедренном суставе) Байдаков постепенно привыкает. И начинает готовить свое возвращение к работе в качестве детского футбольного тренера. В спортшколе «Прибой» у него было три группы из ребят 2003-2004 годов рождения — 35-40 человек. Рад, что мальчишки его навещают (а кто-то из их родителей даже приезжал попроведать его в курганской больнице). «Вот пройдет в спортивной школе день открытых дверей, и сделаем добор в группы, еще детей примем. Тренируемся, играем на поле «Строймаша». Зимой труднее — зал нарасхват, просто очередь выстраивается, одни пацаны ждут, когда закончат работу с мячом другие.»
Мой собеседник признается, что еще не скоро забудет нескончаемо долгий 2016-й. «Как будто под танком побывал.» Это сейчас он готов пошутить (хотя нет на лице улыбки, и грусть еще не выветрилась из голоса). А тогда. Год не вставал с постели. Первую операцию перенес в июле. Знал, что понадобится еще одна, — и она состоялась уже в январе. Там, в Кургане, было уже легче: он знал свой диагноз, знал, что это не смертельная болезнь. И постепенно исчезли те беспомощность и неизвестность, что мучили раньше. И сон возвратился, и боль, истязавшая его так долго, постепенно уходила.
Это было испытание для всей семьи, и прежде всего для его жены Натальи Алексеевны. «Бесконечно благодарен и ей, и сыну Федору, и всем родным и близким. Сын меня поразил. Сделал все: отвез в Курган, договорился об операции, привлек своих друзей, которые там живут, — они не оставляли меня ни на один день. Считал, что хорошо знаю своего взрослого сына, но он открылся для меня совсем с другой стороны» . Так какова на вкус полноценная жизнь, обретенная заново? Байдаков сдержанно улыбается: «Вкусовые качества все-таки изменились. Это от обилия антибиотиков, что пришлось принимать. Надеюсь, что настоящий вкус вернется. И что снова надену коньки. Просто во сне их вижу — и лед, и клюшку в своих руках. Хоккей — это навсегда!»
Настоящая реабилитация у него еще впереди: после вживления протеза должно пройти не меньше полугода. Кстати, какой длины этот металлический штырь, Виталий Федорович не знает. «Думал, мы будем оперировать точными цифрами», — попробовал пошутить журналист. Байдаков, наконец-то, рассмеялся так, как умеет: «Не надо меня оперировать!» . А в среду он снова был на футбольном матче. И, заняв свое место на трибуне «Геолога», неизбежно оказался в центре внимания. «Народ собрался, просто куча мала: Федорыч, мол, как ты, совсем вернулся? Отвечал, что совсем».
Так что же — Байдакова в спортивной Тюмени всякий знает? Ну, если не все, то очень-очень многие.
***
фото: Виталий Байдаков.