Коробки, дающие последний шанс
Девять месяцев вопрос о прекращении работы бэби-боксов* не поднимался в Госдуме: с тех пор, как правительство заключило, что законопроект Eлены Мизулиной, сенатора от Омской области, нуждается в «существенной доработке».
Общественники, отстаивающие право регионов самостоятельно решать, нужны им «окна жизни» или нет, вздохнули с облегчением. Но. Нет. 19 июля Eлена Мизулина внесла измененный законопроект о запрете бэби-боксов в Госдуму. Профильная комиссия депутатов на пленарном заседании его отклонила. Однако Мизулина 20 июля вновь предложила результат своей девятимесячной работы Думе на рассмотрение.
— На заседании проект отклонили с грубейшим нарушением регламента, и я приняла решение внести его повторно, — заявила сенатор. — Нарушены мои конституционные права как парламентария, поскольку не было никакого обсуждения. А я была готова к дискуссии, была готова услышать аргументы «против» и совместно искать варианты решения проблемы, которые бы не стимулировали рост отказов от новорожденных.
По мнению Мизулиной, «рост отказов от детей стимулирует возможность безнаказанно оставить новорожденного». Правда, статистических данных, подтверждавших такую точку зрения, Eлена Борисовна не приводит.
Законопроектом Мизулиной предусматривается штраф для юридических лиц за монтаж бэби-боксов — от одного до пяти миллионов рублей.
Между тем, в настоящий момент как оборудование клиник «окнами жизни», так и функционирование этих приспособлений не регулируется законом вовсе: в 2015 году в Госдуму вносили законопроект, призванный расставить все точки над «i», но депутаты его не приняли.
Поэтому каждый регион берет ответственность на себя и решает: надо или не надо. За последние два года ни одного нового бэби-бокса не поставили. Да и из 22 имевшихся остались лишь 17, они рассредоточены по 10 регионам.
Тюменское «окно жизни», расположенное в стене перинатального отделения ОКБ N 2, еще держится: несколько прокурорских проверок не выявили никаких значительных нарушений, способных подвергнуть опасности жизнь подбрасываемых детей.
Полицейские, вспоминая вопиющие случаи, когда младенцев бросали в сугробах, на запорошенных снегом балконах и в выстывших по зимнему времени подъездах, говорят, что бэби-бокс — не худший выбор из тех, которые может сделать доведенная до отчаяния жизненными обстоятельствами, испуганная и не совсем ясно мыслящая из-за гормональной бури женщина. Врачи соглашаются и добавляют, что задолго до того, как в России впервые услышали заморское слово «бэби-бокс», в больницы, поближе к медикам с их клятвой Гиппократа, подбрасывали детей. В нашем городе такие случаи тоже были; в том числе находили подкидышей и сотрудники второй областной. Вот только тихо оставленный где-нибудь возле стены грудничок мог пролежать и час, и два, и больше. Этого времени крошке хватит, чтобы переохладиться или пострадать. А бэби-боксы позволяют придать такому, к сожалению, исстари известному явлению, как подбрасывание младенцев, хоть какой-то налет цивилизованности. И сохранить малышам здоровье и жизнь.
Предположение Eлены Мизулиной о том, что сама возможность избежать наказания провоцирует женщин бросать детей, тюменским опытом не подтверждается — в наше «окно жизни» положили одного малыша через год после открытия. И в следующие два года подкидышей не было. При том, что официальным порядком матери от детей все же отказывались.
Можно возразить, что и случаи, когда новорожденных лишали жизни, тоже имели место. Мол, не понесли их матери в бэби-бокс. Значит, и пользы от него нет.
Но даже один мальчишка, оставленный в «окне жизни» вместо какой-нибудь помойки, — это победа. А будут ли другие — кто знает? *специально оборудованные окна в стенах больниц, за которыми находится теплый и сухой бокс с колыбелью. Мать, решившая отказаться от ребенка, может положить его туда и уйти. Когда окно закроется, сработает сигнал, и прибегут врачи — благодаря этому ребенок не считается оставленным в опасности, и мать не несет уголовной ответственности. Бэби-боксы предполагают анонимность.