На рынке выживает сильнейший
Каждый раз, выходя из павильона продуктового рынка, я даю себе обещание никогда тут больше не появляться и отовариваться исключительно в магазинах самообслуживания, где общение с работниками торговли сводится к минимуму.
Но рано или поздно устаю от деревянных магазинных помидоров и, поправ собственные обещания, отдаюсь на растерзание торговцам. Не успеваю зайти в ряды прилавков, заваленных фруктами, овощами, орехами, куриными тушками, кусками сыра, и сфокусировать взгляд на чем-то нужном, со всех сторон начинают громогласно зазывать, накладывать что-то на весы, что-то отрезать на пробу… Кто-то особо шустрый даже умудряется схватить за одежду, чтобы не отошла к соседнему, вражескому лотку.
— Вы сюда не смотрите! — вопит дородная женщина в синем фартуке, перекрикивая товарок. — Я вам свеженьких, из коробки наложу! Сколько вам?!
Прошу огурчика три-четыре. Видимо, как-то тихо прошу — меня не слышат. Продавщица ловко ныряет под прилавок, выныривает с целлофановым пакетом, набитым огурцами. Пакет уже туго завязан, просить развязать и выложить лишнее неудобно. Ну, это мне неудобно. Торговцы такого слова не знают, и вот в другой пакет уже летят непрошеные помидоры — «ташкентские, мясистые, а аромат!» Пусть летят, раз такие ароматные. И цена вроде нормальная: 110 рублей написано. Но вместе огурцы с помидорами вытягивают на триста. Краснея, как те помидоры, и запинаясь, прошу пересчитать: много что-то.
— Так 110 рублей — это за полкило! — подбоченясь, выдает продавщица. Eе соседки, притихнув, с любопытством разглядывают меня. Видимо, это у них традиционная забава такая: разглядывать обескураженных покупателей, которые толком не вчитываются в ценник, а потом задают глупые вопросы.
С тоской, предчувствуя новые испытания, плетусь к прилавку с молочкой. У тетеньки за прилавком настроение, судя по выражению лица, еще тоскливее, чем у меня. Спрашиваю, от какого числа творог? До-о-олго рассматривает стаканчик, щурится, достает из кармана фартука очки, вздыхает, но мне в руки стаканчик не дает. Спрашиваю, а кефир — от какого? А сметана? На молоке чувствую себя нахалкой, каких рынок не видывал. Как будто не общедоступной информацией интересуюсь, а выведываю у торговки номер ее банковской карточки с пин-кодом. Молочница, кстати, единственная, кто желает от меня поскорее избавиться, другие не унимаются: продолжают навязывать товар.
Вспомнила, что забыла чеснок, прошу взвесить одну головку, у продавщицы вытягивается лицо:
— И все? — Да… — Смотрите на весы внимательнее, — шепчет сзади продавщица лавашей. — Она же вам одну цену назвала, а взвешивает по другой.
Наверное, это месть за то, что беру — жмотина — одну чесночину, отвлекая продавца от большой торговли. Вспоминаю рыночный пятачок в Нижнем Новгороде на проспекте Ленина, где запросто можно купить на салат один огурец, помидор и пару редисок: тебе еще и получше выберут. Продавец там не избалован многорублевыми покупками, а покупатель придирчив и строг, потому что если торговец большого фруктово-овощного лотка будет задирать цену и вести себя нахально, всегда найдется альтернатива — бабушки с огородным изобилием на перевернутых деревянных ящиках. Настоящие бабушки! В том смысле, что товар и правда с их огородов. И торговаться можно.
А к нашим бабушкам я охладела после того, как одна из них мне сказала, что цену скинуть не может, потому что… хозяйка не велит. То ли старушкин маркетинговый ход такой: прикрыться мифической хозяйкой, чтобы не терять прибыль. То ли с настоящими торгующими огородницами у нас напряг, и товаром их снабжает не собственная дача, а некие поставщики.
Кстати, о давешних моих покупках: большинство огурцов, которые продавщица наложила в пакетик под завязку, были жухлыми. Мясистые ароматные помидоры оказались точной копией деревянных магазинных, а уж чеснок… В общем, у меня не осталось ни сил, ни желания выяснять, по какой цене мне его в итоге взвесили. Рынок, как я в очередной раз убедилась, для сильных духом и горлом людей.