Просто младший лейтенант…
Окончание. Начало в NN 48-49.
18. От автора
Поколение, о котором я пишу, историю которого я пытаюсь сложить из военных реляций, наградных листов, торопливых приказов военного времени, цитат со страниц журналов боевых действий. Это поколение исчезает — cамому молодому из призывников военного времени в этом году уже больше 90 лет. Поколение, на которое мы привыкли смотреть снизу вверх, стараясь его понять и выразить свою благодарность тем, кто еще с нами рядом.
Для большинства фронтовиков их настоящее, если только можно его так назвать, — это десяток строчек на одном из сайтов ОБД «Мемориал», несколько листков пожелтевшей бумаги в По-дольском архиве, иногда случайно сохранившиеся фотокарточки человека в форме, которую давно никто не носит.
Их действительное, не книжное и не киношное, прошлое ушло. Оно скрылось за войной, которой мы не знаем и поэтому не можем вспоминать. Тех, кто мог бы помнить, как они когда-то выглядели, уже нет. Нет тех, кто их любил, и тех, кого они любили.
Так почему же мы снова и снова обращаемся к ним и тревожим их покой и память? Потому что они сделали самое большое, что может сделать человек, — отдали свои жизни ради того, чтобы жили другие.
«They died, that we lived»* — такую надпись я прочитал однажды на памятнике солдатам, павшим в двух мировых войнах. Он стоит на одной из площадей Сингапура. Может быть, по той же причине и я раз за разом погружаюсь в архивную пыль в надежде отыскать и показать миру их настоящие, живые черты. Правда, не всегда это удается. Как сейчас с Сергеем Куликовским.
19. Театр военных действий, Карельский фронт. Июль
«. Начальнику управления кадров артиллерии Красной армии. Представляю очередной список безвозвратных потерь офицерского состава артиллерии фронта по состоянию на 11 июля 1944 года. Одновременно доношу, что уточненные данные о выбытии из строя и месте похорон на офицеров, на которых эти данные отсутствуют, донесу в очередном донесении.» (из управления командующего артиллерией Карельского фронта).
В списках — 14 офицеров. От начальника артиллерии полка, майора, до мл. лейтенанта, комвзвода 120 мм минометов. В списке — четыре погибших офицера-артиллериста 205-й сд, наступавшей в эти дни. Сергея Куликовского среди них — нет.
20. Так приказал маршал
Пришло время признаться, что мы не нашли никаких доказательств, что Сергей Куликовский погиб или пропал без вести при исполнении служебных обязанностей командира огневого взвода 672-го артиллерийского полка 205-й стрелковой дивизии. Как же попала эта строка в приказ Главного управления кадров? Оказалось, что на этот-то вопрос мы можем ответить.
Честно говоря, КАК попала, мы не смогли узнать. Зато узнали — ПОЧEМУ она попала в этот приказ. Узнали, прочитав «документ, уточняющий потери». Это справка-доклад командующему артиллерией Вооруженных сил, главному маршалу артиллерии Воронову. «. Поименованный в прилагаемом списке офицерский состав артиллерии, проходивший службу на разных должностях, разыскивается их семьями и родственниками продолжительное время. . Принятые меры розыска по учетным документам управления кадров артиллерии и документам других родов войск положительных результатов не дали. На основании вышеизложенного поименованный в прилагаемом списке офицерский состав можно ПОЛАГАТЬ (выделено мной — Авт.пропавшим без вести.» ) В левом верхнем углу две строки большими буквами: «В приказ. Воронов. 24-11-49».
Ну и быть по сему. Стало быть, так обрела силу документа и утвердилась информация о том, что Сергей Куликовский служил в 672-м артполку и пропал без вести в июне 1944 года. Что послужило основанием для такого решения — нигде не прописано. Хотя есть у меня одна мысль. Как и обещал в самом начале повествования, я поделюсь ею с читателем. Чуть позже.
21. Уничтожены по инструкции
В селе Бердюжье, уже не Курганской, а Тюменской области, на улице Фрунзе, 15 все еще ждала своего мальчика с войны Таисья Федоровна. И как многие другие мамы, писала письма куда-то на неведомый «верх» с просьбой — разыскать, сообщить, хотя бы место, где похоронен, назвать. Смею утверждать, что таких писем Таисья Федоровна написала не одно. *»Они умерли, чтобы мы жили».
Свидетельства ее поисков обнаружила в архиве замечательный человек — начальник отдела социального и пенсионного обеспечения Калининского и Центрального РВК г. Тюмени Наиля Нургалиевна Булатова.
Документ этот называется: карточка на уничтоженное (по инструкции!) пенсионное дело. Из карточки следует, что Куликовский Сергей Иосифович, мл. лейтенант, комвзвода артиллерийского полка. «Должностной оклад — 67 руб 50 коп». Пенсия на одного члена семьи, «получатель пенсии — Куликовская Таисья Федоровна», размер пенсии — 31 руб 60 коп.
Таисья Федоровна получала пенсию за погибшего сына с 22 мая 1954 года (долгонько шло оформление, больше четырех лет! — Авт.) до 31 марта 1959 года. Пенсионное дело N ГЛ-7900 сохранялось еще 10 лет и «уничтожено по акту 11.03.1969 г.» Приписка: «подлежат уничтожению 53 листа».
Что там могло быть? Копии писем погибшего сына, а может быть, и недостающие — с апреля до июня — оригиналы? Письма самой Т.Ф. Куликовской в различные инстанции? Не умея вопрошать пепел, мы этого никогда уже не узнаем. А может быть, где-то в недрах ЦАМО они сохраняются? Как, быть может, сохраняются документы тысяч других, без вести пропавших на Карельском фронте?
22. На той войне незнаменитой.
Так сказал о войне с Финляндией в 1940 году поэт Александр Твардовский. Смею предположить, что подробности действий Карельского фронта в войну Отечественную тоже не слишком распространены. Понятно, не битва под Москвой, не Сталинград, не Курская дуга. Но все же, все же. Eсть над чем задуматься.
Процитирую справку, подготовленную историками Петрозаводского университета.
«. На территории Республики Карелия — 423 военных захоронения, в которых покоятся 57122 военнослужащих. Известны имена 51631-го. 5491 остаются неизвестными. Всего, по данным ЦАМО, военнослужащих погибло на Карельском фронте более 150 тыс., из которых более половины числятся пропавшими без вести или без определенного места захоронения. По экспертным же оценкам безвозвратные потери частей и соединений Карельского фронта могут составлять до 250000 человек.»
Без комментариев. В базе данных безвозвратных потерь этого фронта мы нашли пятерых Куликовских — Михаила, Кирилла, Петра, Ивана и Макара. Запросили данные о призывниках из Бердюжского района. Их девять: Eмельянов, Комбаров, Няшин, Савченко, Суселякин (правильно — Сысолятин), Трофимов, Тырцев, Фролов, Шмурыгин. Ни там, ни тут юного младшего лейтенанта нет. Так где же нам искать нашего мальчика, который успел стать таким близким?
23. Пушки или минометы?
Попробуем все же усомниться в точности данных единственного источника — Главного управления кадров Вооруженных сил. И обратимся к самому Сергею Куликовскому.
Перечитаем внимательно его письма. Может быть, вы обратили внимание, что Сергей из Ленинграда написал своей маме номер полевой почты? «
Пиши мне п/п 72491А, мл. л-ту Куликовскому С.И.»
Между прочим, у полевой почты 672-го артиллерийского полка, как нам удалось выяснить с помощью Артура Ольховского, был другой номер — 38780.
А п/п 72419 это. 191-й минометный полк РГК. И фронт совсем другой. Соседний, но другой — Ленинградский. Письмо от марта 1944 года так и начинается — «18.03.44 г., Ленфронт».
24. Все смешалось в этой истории
Как разобраться в противоречивой информации, чтобы не сказать мешанине? Полки — артиллерийские и минометные. Фронты — то ли Карельский, то ли Ленинградский. Артиллерийское училище из города Тамбова, военным ветром занесенное в сибирский город, — то ли в Сталинск, он же Новокузнецк, то ли в Юргу.
Да не мистификация ли эта туманная история? Как и короткая жизнь младшего лейтенанта. Начало ее тоже колеблется между Павлоградкой Омской области и селом Бердюжье, которое непрерывно перемещалось по административной карте страны. (До 6 февраля 1943 года входило в состав Омской области, следующие полтора года — в состав Курганской. И только с 14 августа 1944 года в составе Тюменской). В недрах какого облвоенкомата погребена соответствующая запись, которой мы не смогли найти на всезнающем сайте ОБД «Мемориал»?
Налицо полное отсутствие документов, справок, служебных характеристик, которыми обрастает всякий живой, тем более военный человек. Вон в архиве бывшего капитана Ярунова каких только бумажек нету! Даже бережно сохраненные справки из райкома профсоюза учителей, по заказу которого нуждающийся после войны сокрушитель рейхстага заготовлял дрова, кажется, летом 1960 года. Или в бумагах моего родственника, окончившего в 1943 году ускоренный курс Свердловского пехотного училища, — аттестации, рекомендации, выписки из приказов по батальону.
Правда, и капитан Ярунов, 1900 года рождения, и капитан Френкель, 1905-го, попали на фронт далеко не юнцами и понимали роль «бумажки» в жизни советского человека.
А тут перед нами романтический юноша, который в единственные свободные полтора-два часа в Москве, оставшиеся до отправления поезда в Ленинград, доезжает на метро до станции «Библиотека им. Ленина» и едва ли не бегом отправляется в Лаврушинский переулок, посмотреть на Третьяковскую галерею.
Можно ли придумать такую деталь и с какой целью? С точки зрения мистификации она не имеет смысла. Но по-человечески так естественна и понятна. Для мистификации, думается мне, больше сгодилось бы что-то идеологическое, героическое.
Прочь, конспирология! Вся семья Куликовских не производит впечатления хватких людей. Мама Сергея, Таисья Федоровна, выхлопотала пенсию за погибшего, точнее, за пропавшего без вести сына, только в 1954 году. А в 1959 году умерла.
25. . и почтальон сойдет с ума, разыскивая нас
Ну, что? Начинаем сначала? Театр военных действий, Ленинградский фронт? Или какой там полагается, по диспозиции? 191-й отдельный минометный полк 30-й отдельной минометной бригады Резерва Главного командования сначала был на Волховском фронте — до февраля 1944 года. С февраля до апреля того же года — Ленинградский фронт. С апреля до октября — 3-й Прибалтийский. До января 1945 года — 2-й Прибалтийский. С января и до конца войны — 1-й Украинский. Участвовал полк в ликвидации Ленинградской блокады. Потом воевал на Псковской и Новгородской земле. Потом успешно форсировал Одер, за что и получил почетное наименование Одерский. И в Берлине его 120-мм минометы ставили громкие точки в этой всем уже осточертевшей войне.
Вот фрагмент из наградного листа одного из офицеров этого полка, посвященный битве за Берлин.
«. При форсировании реки Шпрее противник оказывал упорное сопротивление, переходя в контратаки силою до полка в сопровождении 4-х бронетранспортеров. Трехминутный огневой налет заставил противника отступить, наша пехота развила успех.»
Журналы боевых действий полка и бригады найти не удалось. Что касается младшего лейтенанта Куликовского, то он, как мы писали, ехал из училища в распоряжение артиллерийского начальства Московского военного округа. Там его перенаправили в Ленинград. Отчего не могли его уже в Ленинграде направить в минометный полк, выполнивший одну задачу и получивший новую?
По просьбе редакции областной военный комиссар полковник Моторин отправил ряд запросов в Центральный архив Министерства обороны, в военкоматы соседних областей — Омской и Курганской, где тоже могут оказаться интересующие нас документы.
Подождем. А пока для нас Сергей Куликовский — просто младший лейтенант.
***
фото: