Метание Синьцзяна на Хунань
Продолжение. Начало в NN 25-26, 27, 28, 29.
Вдоль храмовой стены тянется ряд сувенирных лавок, мы заглянули в одну. Цены на нефрит ломовые. Браслет стоит 260, а фигурка горного козла — 3000 юаней. Мы извинились и убежали. А Яша отметил странное поведение маленькой дочери хозяина: при виде нас бедная девочка смутилась и попыталась слиться сначала со стулом, потом со стеклянной витриной.
По части гастрономии у нас идет пока что ухудшение. В провинции Ганьсу куда-то пропали паровые булочки, которые нас выручали в Синьцзяне, и уйгурские лепешки тоже исчезли (вместе с уйгурскими сепаратистами). Я пару раз видела, что люди их несут (я сейчас про лепешки), но где покупают, мы не нашли. А булки! Сегодня мы зашли в пекарню и купили разных булок на 8 юаней. Как нам показалось, с корицей. На вокзале я их все выкинула. На минуту только задумалась, какую урну выбрать, и выбрала секцию с надписью «recyclable». Ну, вдруг. И не с корицей они вовсе, а с каким-то песком (надеюсь, хотя бы с речным, а не цементным). И не из пшеничной муки. И без соли. И без вкуса. И не очень-то мягкие. И довольно клейкие. Я только попробовала, как меня замутило. Хотя, возможно, это не из-за булок, а из-за пельмешек.
О, с пельмешками был тот еще цирк. Завалили мы в пельменную. Ну как завалили? Просто потоптались в нерешительности перед входом, пока хозяин не выбежал и не распахнул перед нами дверь. Внутри чисто и просто. Нам дают меню, цены там есть, а картинок нет. Картинки висят над стойкой кухни. Но чем помогут картинки, если пельмени на них выглядят одинаково? Ну, зелененькие из зеленого теста мы сразу отмели и ткнули пальцем в две картинки, на которых пельмени показались нам наиболее мясными (хм). Мы попытались подстраховаться и показали хозяину припасенные иероглифы «говядина» и «свинина», но он как-то неважно на них среагировал. Позвал на помощь девушку. Девушка меня о чем-то спрашивает, я киваю, но вижу по глазам — от меня требуется не простое согласие, но выбор. Махнули рукой, вроде как нам без разницы, потом для верности пожали плечиками и, демонстрируя полную покорность судьбе, уселись за столик ждать. Сразу принесли бульон — вкус специфический и водоросли плавают кусками. А затем и главное блюдо: две полные тарелки пельменей. с зеленой начинкой (муж попробовал и сказал неуверенно: с крапивой), потом еще две с чем-то типа мяса. Но именно что типа, потому что вкус у этого мяса был какой-то неопределенный. Пельмени не острые, но и не соленые. Eдим палочками, веселимся. Хозяин сфоткал нас на смартфон, даже таиться не стал. Обнаружили, что если макнуть пельмешки в соевый соус, они становятся хотя бы кисленькими. Попросили чай — нету чая. Тогда дайте хоть воду. Девушка принесла четыре пиалы горячей воды. Вот и пообедали. На 44 юаня. В голове крутится фраза из мультика про Карлсона: эх, поведешься с тобой — научишься есть всякую гадость! Хотя непонятно, кому эта фраза адресована. Это, видимо, мой организм так мне говорит. Внутренним голосом.
В Чжанъе два железнодорожных вокзала. Один обычный, на который мы прибыли из Цзяюйгуаня, а другой для высокоскоростных поездов. Это Западный вокзал. Он огромный и пустой. Возможно, построен на перспективу. Хотя не знаю, какие такие перспективы у города Чжанъе. Ну или чтобы было. Это тоже по-китайски. Чтобы все видели, какой Китай современный и динамичный.
… Вокзал в Ланьчжоу, куда мы прибыли поздно вечером, тоже огромный и пустой. Хотя в Ланьчжоу и живет 3,3 миллиона человек, в это время суток они были где-то еще. На привокзальной площади нас сразу атакуют таксисты. Говорят по-английски, пытаются поднести вещи, но просят сотню юаней. Это наглость, услуги такси столько не стоят. За двадцатку — поедем. Нет, не хотят. Идем к автобусам. Тычем водителю бумажку с адресом гостиницы, тот не говорит ни да, ни нет, а принимается разглагольствовать. Заметила, так делают многие китайцы: они как будто не желают признавать, что кто-то может их не понимать. Остаемся в автобусе и едем несколько остановок. Решив, что мы уже достаточно в центре, выходим и ловим такси на улице. Смешной таксист, посмотрев адрес, кивает, но тут же перезванивает по указанному в бумажке номеру гостиницы и уточняет, где же именно она находится. Наконец привез нас в какой-то переулок, говорит: выходите. Где гостиница? Не знаю, где-то здесь. Ну нетушки, перспектива остаться с детьми и вещами ночью в каком-то переулке нас не устраивает. Парень снова звонит, озираясь по сторонам. Наша гостиница обнаруживается за углом, в арке. А ведь ни за что бы не нашли без таксиста.
В Ланьчжоу у нас один интерес — водяные колеса на реке Хуанхэ. Да и сама Желтая река. Это же, считай, классика. Поэтому мы и гостиницу выбрали поближе к реке. Eще полсотни лет назад водяных колес было 250, сейчас едва ли с десяток. Конечно, они уже не подают воду в город, но система желобов сохранена (восстановлена), можно легко представить, как это работало.
Интересно, что вода в реке в это время года совсем не желтая, а даже голубая, хотя и мутная. Хуанхэ в последние годы сильно обмелела, и теперь в черте города ведутся работы по углублению русла: экскаватор ковшом вынимает грунт и ссыпает в подъезжающие грузовики. А рядом копошатся какие-то фигурки: целыми семьями жители Ланьчжоу бродят по отмели. Мы понаблюдали и пришли к выводу, что их интересуют камешки. При нас какой-то дядечка выбрался на берег и хвастался замшелым булыжником размером с трехлитровую банку. Камень был мокрый и блестел на солнце.
День опять выдался солнечным — уж насколько солнечными могут быть дни в китайских городах с населением в 3,3 миллиона. Небо в легкой дымке. Мы еще погуляли в парке у реки, взяли такси и поехали в парк Белой пагоды (Байташань). Сегодня воскресенье, народу в парке полно, все на нас таращатся, некоторые очень сильно. Но такого навязчивого внимания, как, например, в Оушен-парке в Гонконге, где китайцы встали в очередь, чтобы сфотографироваться с нашими детьми, тут нет. Видимо, китайские туристы ведут себя немного более развязно, чем просто китайцы. Я это понимаю. Eсли на улицах Тюмени я встречаю необычного гражданина (ну, например, темнокожего), я ни за что не стану его фотографировать, как бы экзотично он ни выглядел. А в отпуске могу.
Пересекли реку по Железному мосту, построенному в 1909 году на месте переправы из связанных джонок, и еще раз пробежались вдоль набережной, теперь в обратном направлении. Подивились на китайских старичков, гуляющих со своими электрическими стульчиками. Конечно, стульчики никакие не электрические, а просто складные с веревочным сиденьем, и в сложенном виде веревочки торчат как будто провода. Потом послушали уличных музыкантов. В одном месте их было двое (мужчина играл на каком-то диковинном инструменте, а женщина пела дурным голосом), в двух шагах от них — целая банда из пяти старичков, тоже играющих и поющих. Ну, казалось бы, отойди подальше, зачем перекрикивать друг друга? «Конкуренция», — объяснил муж. Он экономист по первому образованию. Забрали вещи из гостиницы, на улице поймали такси. Показали таксисту заготовленную бумажку с надписью «аэропорт», таксист кивнул и включил счетчик. Но минут через пять стал оглядываться то на меня, то на мужа и показывать два пальца. Что он имеет в виду — второй терминал? Мы ему покивали. Два раза. Чтоб отстал. Он и отстал.
На выезде из города водитель заехал на заправку и, как положено, высадил нас (пожалуй, одно из немногих правил, которое в Китае соблюдается неукоснительно). Вернулся и сует нам калькулятор с цифрой 200 на дисплее. Так вот что означали два пальца! Этот негодяй хочет 200 юаней за доставку в аэропорт! Вскипел наш разум возмущенный. Опять таксистская разводка, что за черт! Муж говорит: наверное, двадцать ты хотел сказать? Нет, двести! Да провались ты! Злые до ужаса, выходим из машины. Таксист в испуге рисует цифру 170. Нет. Забираем из багажника вещи, презрительно суем водителю двадцатку и идем к. другому, который спокойно курит на обочине, наблюдая наш скандал. Сколько в аэропорт? Двести. Останавливаем проезжающую мимо машину: сколько? Четыреста! Да вы с ума тут посходили! Караул! Мафия!!! Искать автобус? Где? Возвращаться в город? На заправку заезжают еще два такси. Тормозим оба и устраиваем небольшой симпозиум. Один таксист просит 222 юаня, второй согласен на 200. Да мы и сами уже согласны на 200. У нас два часа до вылета, не хватало опоздать на самолет! Eдем.
Eдем и едем.
Eдем и едем.
Мелькают деревни, горы, сады. Может, слово, которое мы показывали таксистам, означает что-то другое? Мы как будто едем в другой город. Может, в Ланьчжоу нет своего аэропорта? И почему на дороге нет указателей?
В общем, это были сорок минут кошмара.
И мы приехали в аэропорт. Оказалось, аэропорт находится в 70 километрах от Ланьчжоу. И мы ведь про это читали. Но как-то не запомнили.
Стало ужасно стыдно перед первым таксистом. Вот он, наверное, недоумевал, что за неадекватные пассажиры ему попались.
Окончание следует.
***
фото: Вид на город и Железный мост с горы Байташань;Музыканты на набережной;Старички выглядят экзотично;«Электрический» стульчик;Железный мост в распоряжении пешеходов;Диаметр такого колеса — 16,5 метров;В Китае настоящий бум скоростных поездов.