История на кончике лопаты
Термин «черные копатели» широко известен.
В массовом сознании они — пираты, переворачивающие воду и землю в поисках дорогостоящих предметов старины. Расхитители, вскрывающие древние курганы, добывающие из них ценности и оставляющие за собой раскопы, больше непригодные для профессионального изучения.
Но что могли бы сами копатели рассказать о себе? Обычно в тематических передачах и статьях им не дают высказаться.
Мы нашли «черного копателя», который на условиях неразглашения его личности согласился ответить на вопросы. Назовем его Иван.
— Я как человек далекий от этой темы привыкла считать, что нелегальными раскопками занимаются те, кто либо отчислился с факультета истории, либо все же получил профильное образование, но не смог встроиться в существующую систему. Так ли это?
— Нет, это не так. Я, например, не учился ни на историка, ни на музееведа. Копатели — люди разных профессий. Большинство, кстати, своей профессией и занимается. А копательство — это хобби. Как охота, как рыбалка. Я, так сказать, двигался от практики к теории: занимался нумизматикой, собирал монетки, потом решил попробовать искать их в земле сам — что-то себе в коллекцию, что-то можно обменять. Как оказалось — это затягивает. Я стал читать — исторической, краеведческой литературы в Интернете море. Теперь неплохо подкован. Ведь сложно что-то найти, не зная истории. А еще сложнее — идентифицировать находку.
Копатели, чаще всего, не плохие люди, они не разрывают курганы. Мы ищем монетки, мелкие предметы быта — например, вилки, ложки. Причем ищем там, где нет запрета копать. В полях — весной идем практически за трактором и из борозды поднимаем. Никакого нарушения культурного слоя. Просто когда-то на месте поля стояла деревня, потом обезлюдела, вот и все. Eсли после бороны получается найти неповрежденные монеты, то каждая из них получает новую жизнь. Ведь иначе в следующий раз при распашке — пропадет, перемелется. Что плохого в том, что монета не будет гнить в земле, а попадет в коллекцию мне или моему другу?
В лесах можно найти много интересного, по осыпающимся берегам рек. На лесной дороге, по которой на машинах катаются грибники, я нашел порядка 120 монет раннего советского времени. Люди же от деревни до деревни по ней сотни лет ходили, на лошадях скакали, конечно, из карманов все валилось. Вдоль лесных дорог находят кошели с монетами. В огородах тех же деревенских домов, куда мы заходим с разрешения владельцев, порой встречаются потрясающие вещи. Было дело, одна старушка, к которой зашли ребята-копатели, сказала, мол, мать ей говорила, что закопала серебро. Но никто из родных его не искал. А ребята нашли — на дороге к туалету, по которой десятки лет ходили. Находку бабке отдали целиком, только рассмотрели предметы. Вообще, по устным пересказам, легендам, бывает всякое — селяне сами рассказывают.
И, кстати, когда находки отдают — это не редкость. В Тюмени парень нашел Орден Мужества, полученный за боевые действия в Чечне. Обратился в военкомат. В итоге нашли — владелец приезжал в Тюмень на повышение квалификации и потерял.
Конечно, есть те, кто пытается сделать нелегальные раскопки своим заработком. Но они либо осознают, что им это не по плечу, либо скатываются в откапывание «железа» — это приносит больше денег. «Железо» — это следы Великой Отечественной войны: преимущественно оружие, гранаты и боеприпасы; все то, что содержит «тол» — тринитротолуол. Вот их, на мой взгляд, и вправду можно назвать «черными копателями» — они не имеют отношения ни к предметам искусства, ни к историческим находкам. Они добывают из боеприпасов «тол» и продают его — есть спрос на это дело. Но это само по себе очень опасно: пару лет назад нашли в лесу в Eвропейской части страны три мертвых тела — ребята на костре выплавляли «тол», и он рванул. Или другая история — муж с женой занимались тем же на кухне, тоже погибли.
Но в нашей области таким почти не занимаются.
— А чем занимаются?
— Ищут предметы Советского периода, периода Российской Империи… Попадаются порой и древности. Вообще, все знают, где можно найти древности — на территории археологического музея-заповедника на озере Андреевском. Там же курган на кургане. Но из всех известных мне копателей туда не ходит никто. Нам не чужда этика, мы не хотим нарочно мешать работать легальным археологам — это во-первых, и во-вторых — там охраняемая государством территория, никто не хочет просто так преступать закон.
— По крайней мере, сами сотрудники музея больше жалуются на нерадивых туристов, которые жгут костры в заповедной зоне.
— Это проблема охраны памятников в нашей стране. Огромная проблема. В сфере сохранения исторического и культурного наследия, на мой взгляд, вообще творится какая-то законодательная неразбериха. Любая находка старше 100 лет — это проблемы с законом для нашедшего. В одном селе нашего района мужик принес в местный краеведческий музей тульский самовар середины XIX века — случайно откопал на собственном огороде. Говорит, мол, заберите. А работники музея: «Не можем!» Надо, мол, ехать в Тюмень, там держать ответ перед специальной комиссией и еще неизвестно, в какой музей по итогу попадает этот самовар, куда его распределят. Конечно, мужик никуда не поехал. Выставил свою находку на торги через Интернет; ее купили за 19 тысяч рублей. Теперь с точки зрения государства он виноват — самовольно продал. Но он же приходил, предлагал!
Надо, чтобы музеям разрешили сотрудничать с населением. Нашим нищим музеям, которые не способны пополнять фонды на те деньги, что им выделяют. Давайте как в Британии — введем лицензии вроде охотничьих. Вот представьте: получил лицензию, приехал в какой-нибудь исетский или ялуторовкий краеведческий музей, заплатил тысячу рублей за путевку, взял карту, на которой отмечены места, где копать категорически нельзя, и все — где можно, там копай. Ведь много находок пропадает потому, что о них страшно сообщать. Вон в средней полосе России копатели начали в одном месте находить много наконечников стрел. По каким-то своим каналам вышли на музей, приехали специалисты и выяснили — там стоял острог, была битва. То есть копатели привнесли нечто новое; нашли место, о котором археологи не знали.
Неподалеку от города Полевского (Свердловская область) человек нашел идолов. Настоящая древность. Он их попытался продать и погорел. Но будь у него возможность продать найденное музею, пусть даже чуть дешевле рыночной цены, он бы согласился. Никто не хочет нарушать закон без необходимости. Да и многие копатели хотели бы помочь обогатить музейные коллекции. Я напомню — это хобби. Не заработок. Даже раскопав курган, разбогатеть очень сложно. Вы только представьте, что именно нужно найти, чтоб потом взять и купить на вырученные деньги мерседес — явно не пригоршню наконечников для стрел и глиняные черепки. Дорогостоящие находки — это единичные случаи. В основном копатели тратят на свое хобби свои же деньги, не получая толком ничего взамен. Нерентабельно это. Как рыбаки — рыбачат миллионы людей, деньги на этом делают единицы.
Но пресса кричит: «Копатели, которые ходят с металлоискателями, плохие». Мы не плохие, нас просто надо легализовать. И мы будем сотрудничать.
***
фото: Клад, легально найденный на территории археологического музея-заповедника на озере Андреевском.