Метание Синьцзяна на Хунань
Продолжение. Начало в N 23.
Шасси самолета коснулось земли, пассажиры зааплодировали. Через полминуты звук аплодисментов донесся с задних рядов кресел. «А вот и хвост долетел», — отозвался муж.
В такси, пользуясь тем, что водитель по-русски ни бум-бум, мы обсуждали, в чем смысл решетки в палец толщиной, отделяющей передние сиденья от задних. Упражнялись в остроумии. Я сказала: это для того, чтобы на водителя не набрасывались все сразу пассажиры, а только один. Тот, кто сидит впереди рядом с водителем. От одного водитель сможет отбиться, так что все будет по-честному. Рита говорит: так ведь сквозь прутья решетки можно просунуть лезвие ножа! Но только если оно окажется достаточно длинным. И мы сразу представили, как орудуем саблей, рубя в капусту передние сиденья.
Выходим из такси в центре города, возле Гранд Базара. Вокруг толпа, бронетранспортер, полицейская машина, автоматчики в бронежилетах и балаклавах. Что-то случилось? Нет. Сегодня обычный вечер. И обычные для этой провинции меры безопасности.
Мы в Урумчи. Столице Синьцзян-Уйгурского автономного района Китайской народной республики. Ключевое слово «китайской». Хотя основное население здесь уйгуры — родственники «наших» туркмен и узбеков. В подавляющем большинстве они мусульмане, чего о китайцах не скажешь. Проблему диспропорции Китай решает по-своему, добровольно-принудительно переселяя в этот регион этнических китайцев (ханьцев) и разнообразно притесняя уйгуров. А еще забыла самое главное: в Синьцзяне есть нефть, газ и каменный уголь и разные другие полезные ископаемые. Очень полезные. В общем, думаю, Китай от Синьцзяна не отступится, как бы этого ни хотели горячие головы из «Исламского движения Восточного Туркестана», ныне запрещенной в КНР организации.
Вот, если в двух словах. Мы очень волновались, как пройдет наша первая встреча с китайской железной дорогой. Рано утром (было еще темно) примчались на вокзал. На вокзал, где не так давно (30 апреля 2014 года) террористы устроили взрыв, а потом набросились с ножами на пассажиров, в результате чего 79 человек были ранены, а один погиб. С тех пор здесь тройная проверка безопасности, заграждения и тотальные досмотры. Холодно, нервно, пар изо рта; уйгуры все в черном, охранники тоже в черном, черные чемоданы и баулы медленно заползают в черную пасть интроскопа… Билет у нас забронирован и оплачен, нам надо просто получить его в кассе, но мы переживаем и потому приехали сильно заранее. И правильно. Кассирша архидолго возилась с нашими паспортами, вводя данные в систему. Куда-то уходила, с кем-то советовалась. Очередь, стоявшая за нами, рассосалась по другим окошечкам, никто не хотел из-за нас опоздать на поезд.
Наконец победа! Довольные выскакиваем из кассового зала. Где выход к поездам? Привокзальная площадь расчерчена барьерами заграждений (чтобы контролировать людской поток), за заграждениями, выставив пластиковые щиты, стоят полицейские. Муж бежит впереди в черной шапочке по самые брови, с большой черной сумкой наперевес, вид у него сосредоточенный и недобрый. Вылитый уйгурский сепаратист. И, конечно, его тут же выцепляют из толпы: документики! А он как раз держит в руках наши паспорта, поэтому сует сразу все четыре. Тут и я с детьми подбегаю, начинаем галдеть по-иностранному: «What_s happened? Dad? Sir?» И полицейские тут же мужа отпустили. Даже в паспорт не заглянули.
На вокзале очень здорово все организовано. У каждого поезда свой «зал ожидания»: пассажиры собираются под табличкой с номером маршрута. Очень похоже на гейты в аэропорту. Кто пришел первым, тот сидит, остальные стоят. Раньше времени на перрон не выйдешь, да и вообще по вокзалу не пошатаешься: любой контролер тебя остановит, проверит твой билет и направит к нужной табличке. Стой там, жди, пока не объявят посадку.
Проводницы в поезде красивые. В красивой форменной одежде, элегантные, аккуратно причесанные.
Вагон новый, заполнен пассажирами до отказа. В купе вместе с нами едут две очень приятные женщины. Итого нас шестеро. Третьи полки в купе также предназначены для лежания. Дети там устроились, только мы их и видели. Хотя время от времени они опасно свешивались вниз, чтобы выклянчить какой-нибудь еды.
И вот мы в Корле. Можем шутить: как гость в Корле. Хотя мы не застряли, а просто непонятно зачем сюда приехали. Честно? Больше всего мне хотелось посмотреть пустыню Такла-Макан. Я видела в инете изображения этой гигантской песочницы (1000 километров в длину, 400 в ширину) и была покорена. Я хочу видеть гребни ярдангов, море песка, пыльный ветер и чудо инженерии — трассу G 218, проложенную через пустыню, с ее квадратиками ветрозащитных посадок. Изначально я носилась с идеей пересечь пустыню на автобусе (раз уж машину напрокат в Китае иностранцам не дают), ну или хотя бы на такси. Ну, пусть не всю пустыню, а просто заехать туда на сто километров и обратно. Какой город из расположенных на границе с пустыней выбрать? Выбрали Корлу. Потом в нашем маршруте появился Дунь-хуан, и необходимость ехать в Корлу отпала, но возвращать купленные железнодорожные билеты мы не стали, так как совершенно некогда было разбираться с тонкостями возврата. Пришлось ехать в Корлу и делать вид, что так и надо. Хотя если посмотреть на карту, станет очевидным, что мы сделали совершенно бессмысленный крюк.
В надежде поправить дело мы сократили время пребывания там до одной ночи — и тем окончательно все испортили.
— Яша, что тебе понравилось в Корле?
— Ну, пустыня. в которую мы не попали.
Да, обидно. Я старалась, но никак не могла выяснить, далеко ли от Корлы до города духов Урхо, где, по некоторым сведениям, очень большое скопление живописных ярдангов, а когда дует ветер, они издают жуткие завывания. И еще: как далеко надо отъехать от города, чтобы увидеть ветрозащитные посадки? В Google Earth я могла бы посмотреть, но дома времени не хватило, а в Китае гугл не работает.
Нам надо было сразу озаботиться поездкой в пустыню, как только прибыли на такси в отель и обнаружили за стойкой англоговорящего портье. Увидел англоговорящего в Китае — держись за него!!! Вечером, когда мы вернулись после прогулки по городу, парня уже не было за стойкой. Мы пытались поговорить с девушкой-дежурной, но толку было чуть. Хотя я и показывала ей заготовленные иероглифы «пустыня», «ярданги», «завтра» и «взять машину с водителем». Девушка только хлопала глазами и хихикала.
Завтрак в отеле начинается только с 8.30. Это, кстати, был самый убогий завтрак из всех наших завтраков в Китае. На входе в ресторан сидел регистратор, отмечал номер комнаты и выдавал каждому постояльцу по вареному яйцу. Вот не вру! Чая-кофе нет, есть только кукурузная похлебка (без соли) и тушеная капуста (к слову, вкусная). После завтрака мы спустились вниз. И, кстати, вчерашний парень только что пришел. Пустыня? Ярданги? На наши иероглифы он смотрел озадаченно. Я, говорит, понимаю, что это такое, но не знаю, где это. Повел нас в туристическое агентство (оказывается, в холле нашей гостиницы на первом этаже есть туристический офис). Сотрудники агентства, два мужика и девушка, обсудили нашу проблему и вынесли вердикт: мы, говорят, знаем, где это, но ехать далеко. Часа три-четыре в одну сторону.
Мы попытались пробить также вариант прокатиться по G 218, но не нашли понимания. «Мало времени, далеко», — твердил наш добровольный переводчик. Может, и правда, надо было заложить на Корлу два дня и спокойно съездить в пустыню.
Турагентщики, видя, что мы расстроились, говорят: езжайте лучше в Темэньгуань. Спасибо, мы уже были в Темэньгуани — вчера. Сразу как приехали, взяли такси и смотались посмотреть на главную достопримечательность — Железные Ворота, некогда важный контрольно-пропускной пункт на Великом Шелковом пути. Было очень холодно, перевал завален снегом, мы были там одни и вполне живо воображали себя замерзшими караванщиками, уныло бредущими к Железным Воротам в надежде получить там теплый кров, еду и ночлег. В общем, было даже весело, пока мы действительно не замерзли.
А кроме Темэньгуани в Корле ничего интересного нет, сказали самокритичные сотрудники турагентства.
Ну давайте мы хоть мечеть какую-нибудь осмотрим. Да, мечеть можно. Наш английский переводчик выбежал на улицу помочь нам поймать такси. Проехали через центр города, мимо правительственных учреждений, шоппинг-моллов и парка, где группа пенсионеров занималась гимнастикой цигун. Мечеть красивая, втиснута между домами и закрыта. И хорошо, потому что нам туда не надо. Сфотографировали ее, а заодно прилавок с уйгурскими лепешками. Рядом дверь — магазинчик. Оттуда выглянул продавец: не хотим ли мы купить лепешек? Лепешек не хотим, но муж углядел в магазине тюбетейки и спонтанно решил примерить. Продавец симпатичный (уйгуры вообще симпатичные), улыбается. Мы купили у него тюбетейку. Продавец с женой, обслужив нас, сразу сели на мопед и куда-то укатили. Яша комментирует: «Они на наши деньги теперь уедут жить в Шанхай. Уже поехали. А сына оставили заниматься коммерцией». У них там еще мальчик был в магазине.
Очень холодно в Корле. Народ ходит в масках. А те, кто ездит на мотороллерах, еще и халаты стеганые надевают. Задом наперед, как защита от ветра. А еще интересно, что на дорогах есть специально выделенная полоса для мотороллеров и мотоколясок. То есть по большой дороге ездят крутые тачки и автобусы, а уйгуры на своих тихоходных тележках ездят отдельно.
Река Кончедарья скована льдом. Мы добежали до первого торгового центра и пошли греться. В продуктовом отделе меня заставили снять сумку (дамскую!), сложили в холщовый мешок и замкнули магнитной защелкой. Чтобы я ничего не украла. Удивительно, впервые встречаю такое отношение.
Аэропорт в Корле очень далеко от города, ехать минут сорок. В аэропорту, как и везде в Синьцзяне, усилены меры безопасности. Нас не просто заставили разуться и снять верхнюю одежду, но и поводили металлоискателем по нашим ступням: не прячем ли мы что-нибудь в носках. Видимо, эти уйгурские сепаратисты очень изобретательный народ.
Продолжение следует.
***
фото: Почувствовать себя караванщиком, уныло бредущим к Железным Воротам в надежде на ужин и ночлег;Парк Красная гора — популярное место отдыха урумчан;На рынке в Корле женщина жарит лепешки;Урумчи окутан дымкой, воздух здесь не самый чистый;Мечеть в Корле;Городской пейзаж;В городе Корла.