Любишь кататься, люби и работать
В конюшне не бывает актированных дней: лошади в любую погоду хотят есть, пить, иметь под ногами свежую соломенную подстилку и общаться с людьми. Последнее — это не человеческая придумка. Например, в конноспортивном клубе села Кулаково лошади действительно очень социализированные.
Вероятно, потому что здесь всегда оживленно: после того, как осенью владельцы конюшни объявили набор волонтеров, готовых в обмен на уроки верховой езды и общение с лошадьми вычищать стойла, в Кулаково не зарастает народная тропа. Приезжают школьники, студенты, целые семьи, скучающие домохозяйки и занятые предприниматели.
— Многие, правда, звонят и спрашивают: а это у вас можно бесплатно покататься? — рассказывает тренер по верховой езде Eкатерина Колмогорова. — Сразу понятно, что от таких любителей покататься помощи на конюшне не дождешься…
Здесь вам не каток
Чтобы было понятно: конники терпеть не могут слово «покататься». Желающих сделать это сразу отправляют с санками на горку или на каток. Считается, что человек, который сидит в седле, не катается, а работает: над собою и над лошадью. Впрочем, работы в конюшне хватает и помимо этого.
… Две девушки-волонтера, ласково щелкая по носам нетерпеливых лошадей, сгрудившихся у ограждения загона, ставят перед ними корыто и наполняют его водой. Лошадей пять жадно припадают к воде, остальные топчутся сбоку и позади, похрапывая и поторапливая товарищей.
— По старшинству? — спрашиваю я у девушек.
— О, нет! — смеются они. — Просто кто наглее, тот и первый. Этот вон и пить-то уже не хочет, но других все равно не пускает.
Светло-коричневый конь, широко расставив передние копыта и с вызовом поглядывая по сторонам, и правда, просто из баловства мочит губы в корыте. Но вот кто-то из заждавшихся набирается смелости, высовывает морду из толпы и цапает наглеца за круп. Пока тот носится по загону, выясняя кто это сделал и попутно покусывая всех подряд, другие успевают утолить жажду.
Пытаюсь угадать среди незнакомых пока лошадей будущего друга — того, с кем разрешат поработать. Не угадываю.
Дружба, скрепленная укусом
— Вот Линда, — Eкатерина Колмогорова представляет мне рыжую кобылу с большой белой отметиной на морде. — Как чистить-то помните?
Под испытующим взглядом кобылы захожу к ней в денник, отворачиваюсь, чтобы запереться изнутри, повернувшись обратно, натыкаюсь на демонстративно подставленный хвост. Ну, что ж — есть в этом доля справедливого. Помню, тренеры учили нас, что хорошо расчесанный хвост лошади — это лицо всадника.
С чисткой хвоста, гривы (благо, короткая), лохматых круглых боков и спины я справляюсь минут за десять, беспрестанно наворачивая круги по деннику за Линдой. Меряя по кругу шагами свое жилище, кобыла с интересом посматривает на меня: надолго ли хватит?
Ритуальный танец прерывает Ольга. Деловито шлепнув вмиг поскучневшую Линду по плечу и по-доброму поругивая ее, девушка по одной обматывает ноги лошади эластичными бинтами.
— С ней надо порешительнее, — советует и улыбается. — А то не вы, а она на вас поедет. Она такая — своенравная.
Вообще-то, это можно сказать про всех лошадей конюшни: у каждой — свой исключительный характер. Ольга говорит, что тренеры советуют работать на разных лошадях, чтобы научиться хорошо ездить.
— Сегодня, например, я поеду на Принцессе: она молодая, очень резвая. Ой, пойду-ка, кстати, проверю ее, — убегает Ольга.
Дождавшись, когда она скроется за углом, Линда радостно хватает меня зубами за плечо. Видимо, это было мое боевое крещение, потому что больше мы с ней тему укусов не поднимали.
Все при деле
Перед выездом на улицу в конюшне суетно — туда-сюда по коридору бегают люди с уздечками, вальтрапами и седлами, а за ними носятся кошки и пес Верный. Ну, как носится — большой, хорошо откормленный — он передвигается вслед за суетящимися людьми вразвалочку и останавливается передохнуть самым неожиданным образом, так, что об него запросто можно споткнуться. Чувствует он себя здесь хозяином. Хотя, кроме него, кажется, в это никто не верит. Особенно кошки, которые уверенно захватили территорию: вместе с лошадьми, псом Верным, со всеми тренерами, спортсменами и волонтерами. А те и не возражают.
Конюшня, по ощущениям, — вообще бесконфликтное пространство, в котором найдется место и дело всем. Eсли твоя одежда основательно пропиталась терпким запахом лошадиного пота, сена и навоза — все, считай ты своя в доску!
Кстати, о навозе. Eго здесь нескончаемый круговорот: пока одни наездники собираются в дорогу, другие катают на улицу, к отхожему месту, тачки с грязной соломой. Среди взрослых толкается с лопатой маленький мальчишка, высунув от усердия кончик языка. Хотя его путь от денника до улицы очень долгий (по дороге ребенок раз десять останавливается и отставляет тачку, чтобы подержать на руках каждого котенка и поздороваться за лапу с Верным), мальчика — как работника — воспринимают здесь всерьез. Потому что полезна любая пара рук, даже маленьких и пока не очень крепких.
Галопом от зимы
Зимняя прогулка верхом — это, конечно, незабываемое впечатление. Но, надо сказать, и нелегкое дело, если речь идет не о катании, а о работе с лошадью. Всадники в теплых синтепоновых костюмах, в громоздких сапогах и в шарфах, закрывающих лица по самые глаза, умудряются галопировать в полях в окрестностях села Кулаково, одновременно перешучиваясь друг с другом, оглаживая лошадей по шее и любуясь местным пейзажем.
Глядишь, чем быстрее скачут всадники, тем быстрее убегут от порядком надоевшей зимы.
***
фото: Конная прогулка в полях в окрестностях села Кулаково;Я и моя новая знакомая Линда.