От языка Пушкина к языку Дурова*
Интернет превращает котов в «котэ», а привычный нам русский язык — в новояз. Хорошо это или плохо? Размышляет Eлена Тумакова, кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка Тюменского госуниверситета.
. Термин «новояз» придумал Джордж Оруэлл. Идея была в том, что с его помощью менялось мировоззрение людей. Оруэлловский новояз отличался примитивной грамматикой, множеством сокращений, упрощений и аббревиатур. Как и язык Всемирной паутины.
С появлением сети Интернет и мобильных телефонов (вместе с которыми в нашу жизнь вошли чаты, мессенджеры вроде «ICQ» и «Viber», социальные сети и блоги) люди стали писать много текстовых сообщений. Оказалось, что язык сетевого общения — это совсем не тот язык, который нам преподавали в школе. Наговаривая текст «на пейджер», люди игнорировали пунктуацию. Набирая sms-ку с мобильного, начинали предложение с маленькой буквы. То же мы видим сегодня в Интернете. Не будем забывать и про сокращения вроде «спс», что значит — спасибо; и про интернет-жаргон.
Первым новоязом был так называемый «олбанский» язык. Из него к нам пришли приснопамятные «превед медвед», «низачот», и «аффтор выпей йаду». Возник олбанский не сам собой — был создан искусственно силами энтузиастов. И являлся формой подросткового протеста. Оттого и вышел таким грубым. Впрочем, мода на него как появилась, так и прошла. Сама собой.
А вот стремление своими руками формировать новый интернет-язык у русскоговорящих пользователей сети осталось. Eго-то — плод коллективного, ничем не сдерживаемого творчества — теперь и именуют новоязом.
Третий тип речи
— Изменение языка — постоянный процесс. Это нормальное, здоровое явление, — рассказывает Eлена Тумакова. — Не меняются только мертвые языки, вроде латыни или древнегреческого, потому что на них никто не говорит. Eсли люди на своем языке говорят, значит, с развитием общества, с развитием технологий возникают новые явления и предметы, которым надо дать названия. А новые слова меняют язык. Конечно, новые средства коммуникации не могли не повлиять. Например, современные исследователи говорят, что помимо всем известных типов речи: устной и письменной, появился и третий тип — виртуальная, или, иначе, синтетическая речь. Та самая, которая в Интернете. Она совмещает в себе признаки и устной, и письменной. То есть по способу воспроизведения она, конечно, письменная: мы обмениваемся текстовыми сообщениями, пишем и читаем их. Но по другим специфическим признакам виртуальная речь больше похожа на устную, потому что это бытовой разговор. В обычном разговоре мы запятые разве что интонационно выделяем, да и то не всегда. И заглавные буквы мы никак не отмечаем — собеседник и так понимает, где кончается одно предложение и начинается другое. А если не понимает, то все равно воспринимает общий смысл сказанного. А если и не воспринимает, он всегда может переспросить, ведь разговор ведется здесь и сейчас. То же самое происходит в интернет-общении, потому что оно — в реальном времени. Пишущему нужно просто донести информацию до читающего, причем, как правило, быстро — значит, не переключая раскладку клавиш, не нажимая лишних кнопок. Вот и пропали знаки препинания и большие буквы. Поэтому с такой легкостью многие начали пренебрегать орфографией — и так же все понятно. А непонятно, так собеседник переспросит. И форма изложения — короткие предложения. Как и в бытовой речи, в интернет-переписке мы обычно не выстраиваем сложных лексических конструкций.
Или вот еще — в сети даже сравнительно небольшие тексты разбивают на абзацы. Это признак нашего времени. В книгах XIX века текст часто был большим и монолитным. Сейчас книгу, которая так разверстана, мало кто стал бы читать — глаз привык иметь ориентиры, за которые можно зацепиться. Ими служат красные строки — начала абзацев. Люди ведь редко имеют возможность отбросить все дела, сесть в кресло и несколько часов кряду посвятить вдумчивому чтению. Чаще они читают в те редкие минутки, которые удается выкроить: в транспорте, в обеденный перерыв. Поэтому им легче прочитать несколько страниц, запомнить абзац и закрыть книгу; потом с легкостью найти место, где остановился, и продолжить.
Или сокращения слов. Ритм жизни все быстрее, мы торопимся. И мы стремимся сообщить важную информацию за как можно более короткое время. Отсюда все эти «кмк» — как мне кажется, «ИМХО» — (от англ. in my honest opinion) по моему мнению, «лол» — (от англ. laughing out loud) громко, вслух смеясь.
Вот это все — жанровые признаки нового типа речи.
Полдюжины котов
Но не только технические моменты вроде экономии времени влияют на формирование сетевого новояза. Поскольку переписка в Интернете — это вроде и разговор, но все же в письменном виде, собеседникам часто не хватает интонаций, чтобы верно понять, например, шутит один из них или нет. По мнению Eлены Тумаковой, именно для большей эмоциональной окрашенности пользователи сети придумывают жаргонные словечки. Одно только слово «кот» получило минимум полдюжины вариаций: «котэ», «котька», «котко», «коточка», «кош», «котеха»; даже заимствованное из японского языка слово «неко», тоже означающее кошку, претерпело изменения — «няка», «няшка».
— Для того же, зачастую, в словах намеренно допускают орфографические ошибки, — говорит доцент Тумакова. — Это что-то вроде игры. Шутки. Правда, чтобы эту шутку понять, надо знать грамматику. Иначе выйдет неловко. Но не всегда ошибки в Интернете — следствие безграмотности. Порой расстановка знаков препинания ставит в тупик — когда встает необходимость отобразить на письме конструкцию чисто устную. Тут можно разве что положиться на собственное языковое чутье. А орфография! Возьмем, например, «дресс-код» или «мохито» — эти слова проверить можно, только посмотрев, какой вариант чаще используется в Интернете. В словарях их просто нет.
Не стоит считать Интернет корнем всех зол и причиной безграмотности. Конечно, если вы пишете электронное письмо коллеге, стоит придерживаться языковых норм. Но если речь о сообщении подруге в «Viber», можно чем-то и пренебречь. Eсть еще то, что можно назвать общественными площадками — живые журналы, тематические страницы в социальных сетях. Но тут действуют принципы, которые работали бы, окажись вы в компании малознакомых людей: каждый общается с окружающими в меру своей образованности и уровня культуры.
Русскому языку ничто не угрожает. Испортить его невозможно, даже при большом желании. Которого, я считаю, интернет-пользователи вовсе не испытывают. Просто язык развивается. Eго не остановить. В 1917 году многие были против реформы, но без ятей и еров язык не стал беднее или хуже. Не станет он хуже и теперь. Все новое, что окажется лишним, — со временем отвалится само. Все, что останется, — обогатит нашу речь.
* Павел Дуров — миллионер, один из создателей популярной социальной сети «Вконтакте».
***
фото: Елена Тумакова.