Да, враг был храбр…
Публикации о Великой Отечественной войне в газете «Тюменский курьер» не всеми воспринимаются однозначно. Мы стараемся показать врага таком, каким он был — жестоким, умелым, опытным бойцом. Его военачальников — квалифицированными командирами. Это, наверное, нравится не всем.
Оппонентов можно понять — за ними, нередко, собственный боевой опыт, за ними время, которому они принадлежали и принадлежат до сих пор. Бессмысленно осуждать человека, который с тобой в чем-то не согласен. Но, с другой стороны, личный опыт наших оппонентов — не абсолютный и не единственный.
Давно опубликован и доступен опыт многих других участников войны. Есть документы, которые тоже являются неоспоримыми свидетельствами прошлого и с которыми нельзя не считаться. Есть миллионы молчаливых голосов, которые до поры до времени нам были просто не слышны, потому что хранились в архивах, доступ к ним был совершенно невозможен.
Но это же несправедливо. Одни — фронтовики, победители, получившие все возможные послевоенные юбилейные награды и льготы, а к одной из годовщин — даже очередное воинское звание. Другие — честно пошли на фронт, но военная фортуна оказалась к ним жестока. Позорный плен. Позорное возвращение на Родину. Годы жизни под подозрением. И лишь на излете жизни — возвращение доброго имени. Большинство до этого дня так и не дожили.
Мы считаем, что, пытаясь рассказать о войне, такой, какой она виделась плененным солдатам, мы возвращаем им и их потомкам то чувство собственного достоинства, которого они были лишены. А потому, что кому-то, более ответственному не только за победы, но и за поражения, хотелось оправдать за счет «запрещенных солдат» свои собственные ошибки. Такая была политика.
Никогда не забуду рассказ Марии Михайловны Родькиной, медсестры 380-го медсанбата 229-й стрелковой дивизии. Дивизия в августе 1942 года была окружена и разбита в большой излучине Дона. Маша Родькина попала в плен, в женский концлагерь Равенсбрюк. Она выжила, она не попала на «черный транспорт», в печь крематория. Вернулась домой. В Ишим. В горком комсомола, который давал ей путевку на фронт. Секретарь горкома, человек не воевавший, спросил, почему она вернулась, почему не покончила с собой, когда оказалась в окружении? Мария Михайловна вспоминала об этом через шестьдесят с лишним лет, и голос ее дрожал от обиды, от нанесенного оскорбления…
Не так давно наша газета опубликовала очерк Александра Петрушина о Сталинградской битве. В очерке приводились документы о том, что немецкие солдаты 6-й полевой армии Паулюса, даже оказавшись в кольце, полуголодные, сражались стойко, пока не получили приказа командира о капитуляции. «Как можно такое писать?» — слышу я суждения. А если это правда? И, самое главное, разве больше почета солдату, если его противник — слабый и неумелый, трусливый и плохо обученный?
Нельзя не согласиться с мнением протоиерея Александра Ильяшенко, сотрудника отдела Московского Патриархата по взаимодействию с вооруженными силами:
— Из воспоминаний наших солдат видно, сколь мужественными и сколь искусными воинами были наши враги, какими они были энтузиастами. Нужно отдать должное германскому солдату. Я вовсе не хочу преуменьшить тот ужас, то зло, которое принесла эта война нашему народу, и ту жестокость, которую проявили солдаты фашистской Германии. Я лишь хочу отметить, что нашим солдатам противостоял очень достойный противник.
… Отрицать это — значит умалять подвиг советского солдата. Как сказал поэт-фронтовик Константин Симонов: «Да, нам далась победа нелегко. Да, враг был храбр. Тем больше наша слава.