Приступаем к сборке локомотива
Новость о возможном слиянии Тюменского государственного университета и Тюменского государственного нефтегазового университета в один Федеральный университет, о чем шла речь на встрече президента Медведева с губернатором Якушевым, заинтересовала многих в Тюмени. В городе 100 000 студентов, большое количество преподавателей и научных работников. Естественно, сразу возникло много вопросов. И, к сожалению, обрисовался некоторый дефицит ответов.
В четверг первый заместитель губернатора Наталья Шевчик посвятила руководителей тюменских средств массовой информации в, так сказать, «историю вопроса». С одним из тех, кто является сторонником системы «ТГУ плюс ТГНГУ» и кому ее предстоит реализовывать, — ректором нефтегазового университета Владимиром Новоселовым, беседуют корреспонденты «Тюменского курьера».
— Да, новость эта многих всполошила, — говорит Владимир Васильевич. — Но, я считаю, что для высшего образования Тюменской области — это шаг вперед. И дай бог, чтобы она осуществилась. Существует государственная политика в области образования, государство сформулировало свою позицию. А выражается эта политика в одной фразе — государство будет поддерживать только сильные вузы. Их всего две группы этих вузов: федеральные университеты, их сегодня восемь, и национально-исследовательские университеты.
Федеральные университеты будут флагманами в регионе. Выбрали укрупненный регион — федеральный округ. Поэтому, как правило, в каждом федеральном округе есть по одному федеральному университету, за исключением двух округов — это Дальневосточный, где два университета — в Якутске и во Владивостоке, и Северо-Западный федеральный округ, где есть Северный арктический федеральный университет и в Калининграде — федеральный университет имени Иммануила Канта. Их задача — стать локомотивом для продвижения региона вперед.
Как они могут стать локомотивом? За счет подготовки конкурентных специалистов, а их можно готовить только на основе новых знаний. Важно, чтобы эти новые знания — на уровне не ниже мирового — производились в этом федеральном университете. Пусть они производятся в какой-то узкой области, но есть человек, который занимается наукой, ездит на конференции, различные семинары, который всегда на гребне новых знаний. И он из лаборатории научной в студенческую аудиторию придет вооруженный этими новыми знаниями. Больше того, если есть на кафедре серьезное научное направление, то и студенты будут там заниматься. Они уже станут проводниками технологий, которые разрабатываются на кафедре. Они уже станут участвовать в научной работе.
Национально-исследовательский университет является флагманом (как минимум, в Российской федерации) по одному какому-то направлению. Если федеральный университет — это многопрофильный вуз, то национально-исследовательский университет — это профильный вуз. Допустим, был МИФИ, а создали национально-исследовательский ядерный университет. Он в атомной промышленности был впереди, и должен пойти вперед, быть локомотивом. Казанский национально-исследовательский авиационный университет готовит для авиации кадры и будет флагманом в отрасли.
— А обычные вузы, которые готовят не гениев, но просто хороших специалистов — они умрут или останутся?
— Опять же это не мой ответ, а ответ государства на этот вопрос, он тоже присутствует. Вузы, которые не вошли в пул сильных университетов, которые государство планирует поддерживать… Если вы выживаете и успешно развиваетесь — пожалуйста, дерзайте. Если вы не выживаете, то входите в состав этих сильных университетов на уровне филиалов, на уровне структурных подразделений.
— Вы как-то сказали про старых профессоров, которые уже. Но есть старая истина: если б юность умела, если б старость могла. Молодежь может дерзать, но нужен определенный базовый уровень знаний, который необходимо студенту вложить.
— Кадровая политика очень проста: существует процедура отбора на профессорско-преподавательские должности. Там все аспекты: насколько этот преподаватель силен как методист, насколько этот преподаватель силен как ученый? Чем он может заразить молодых людей, что может им дать? Даже есть оценка со стороны студентов, мы пропагандируем в университете анкетирование. Нельзя ей доверять стопроцентно, но определенные выводы можно сделать. Если профессор не готовит себе подобных — кандидатов наук, то у него и ядра не получится. Сегодня ведь в одиночку заниматься наукой бесперспективно. Нужны не гении-одиночки, а гениальные команды, которые могли бы решать масштабные задачи. Поэтому критерии отбора есть. Некоторые преподаватели волнуются, что могут остаться за бортом федерального университета. И это хорошо, что волнуются. Когда человек волнуется, он растет. У них есть шанс из минусов сделать плюсы. Взять себя за волосы, как барон Мюнхгаузен, и поднять себя, чтобы обрести те конкурентные преимущества, которые помогут стать достойным для работы в федеральном университете. Время есть, и возможности сделать эти минусы плюсами тоже есть.
— Как сделать, чтобы хорошие возможности будущего ФГУ не обернулись плохими реалиями?
— Вы имеете в виду знаменитую фразу Виктора Черномырдина: хотели как лучше, а получилось как всегда? Тут многое зависит от нас самих, от коллективов, от руководителей коллективов. Мы с Геннадием Николаевичем Чеботаревым договорились быть открытыми, честными, чтобы все эти процессы были цивилизованными, максимально объективными.
— Вчера Наталья Александровна Шевчик сказала: у нас в очередной раз появился шанс. Есть лидеры коллективов, которые понимают важность реформ, но получится ли?
— Всегда говорят, надейся на лучшее, но будь готов к худшему. Не все сегодня в руках власти федерального уровня, или власти субъекта федерации. Многое в руках коллективов тех вузов. Главное, чтобы они пошли правильным путем. Потому что два ректора — это только руководители команд. Они сидят на мостике, но есть мотористы этих команд, рулевые есть.
— Как будут перестраиваться -постепенно? Или сразу?
— Главное, концептуально определиться — что мы хотим получить на выходе?
— Что же?
— Я сказал сегодня — те высококонкурентные кадры, и те технологии, которые обеспечат динамичное развитие региона. Наш регион сегодня принято называть нефтегазовым. И меня уже корреспонденты обвинили, когда я сказал, что все равно основным направлением федерального университета будет нефтегазовое направление. Допустим, мы сегодня займемся направлениями экономики, которые нашему региону не присущи — разве мы здесь сильны? Сегодня и мы в топливно-энергетическом направлении имеем достаточный опыт, и ТГУ позиционирует себя как исследовательский университет экологического направления, но на основе топливно-энергетического комплекса. Откуда появляются новые направления? Когда берутся два старых направления, и на их стыке появляется новое. Слияние двух школ, которые есть в области экологии, или у нас — в области безопасности.
Мы сильны взаимодействием с нефтегазовой отраслью. У нас 140 договоров — и с большими, и с малыми организациями, и с «Транснефтью», и с «ЛУКойлом», и с «Халибертон», и со «Шлюмберже». И с нашими предприятиями — «Газтурбосервисом», например. И с «Сахалинэнерджи» даже есть договор о стратегическом партнерстве. И у ученых госуниверситета есть наработки мирового уровня, почему бы сегодня нашим партнерам их не предложить? Вот способ подготовки конкурентных специалистов. Потому что конкурентные специалисты будут только тогда, когда они сами будут на острие производственных процессов. Кстати, знаете, какие требования к любому сплаву? Его свойства должны быть выше свойств компонентов, которые в него входят. Так и объединение двух университетов.
— Но вызовы XXI века не только в технической плоскости, но и в гуманитарной. Что здесь может дать федеральный университет?
— Есть важная проблема — из области идеологии. Мы пытаемся построить гражданское общество. Но каковы критерии этого гражданского общества? Сегодня пенсионер не знает, куда ему двигаться, и молодой человек не знает, какое место он занимает в обществе. Какой положительный момент я вижу при слиянии университетов? Есть достойная социологическая школа в государственном университете, есть достойная социологическая школа и у нас — есть институт гуманитарных наук, есть несколько институтов, которые работают в гуманитарном направлении. И слияние даст положительный эффект — изучить состояние дел, проблемы, куда двигаться, в каком направлении, сначала региону, а потом и всему обществу. Почему бы и нет?
— Как объединить вузы идейно — это понятно, но как объединить форму бытования?
— Скажу так: это сложная проблема, но не из разряда неразрешимых. Нужна определенная совместимость людей. Все должны двигаться и грести в одном направлении. Потому что если кто влево, кто вправо — ничего не получится. Поэтому проблема подбора кадров — это самое сложное. И не только на уровне топ-менеджмента, но и на уровне среднего звена — кафедр, аудиторий научных. Мы действительно можем пойти вместе и усилить позиции. А можем, как два плюса — оттолкнуться друг от друга.
— Когда из индустриального института родился нефтегазовый университет, была создана команда единомышленников. Формируется ли команда единомышленников сейчас?
— Должна быть хотя бы команда соратников. Потому что единомышленники — очень сложная вещь. Тут важно , чтобы лидер, который появится во главе федерального университета, сформировал такую команду.
— Кстати, всех интересует: кто будет руководить федеральным вузом?
— Есть принципы, по которым в таком случае выбирается лидер. Один из них — это должен быть человек, который равно удален от обоих университетов.
— То есть, это будет не Геннадий Чеботарев и не вы?
— Да, это будет третий человек. Как бы мы ни хотели, все равно принцип: своя рубаха ближе к телу, сработает. Второе, это должен быть человек, который должен быть авторитетным, который не только не уронит знамен двух вузов, но, наоборот, приподнимет их. Я уже говорил, что у нефтегазового университета есть тесные связи с топливно-энергетическим комплексом. И в своих действиях они ориентируются не на юридическое лицо вуза. А на того человека, того капитану и ту команду, которая работает в университете. Так же и в государственном университете — ориентируются на Геннадия Николаевича Чеботарева. И нужно не потерять этого. А наоборот — чтобы госуниверситет тоже мог бы прийти в «ЛУКойл», у них появятся дополнительные возможности. И это должна быть фигура, которая сможет находить компромисс.
— Ощущаете ли вы сейчас какое-то сопротивление в коллективе этим переменам?
— Большинство сотрудников вуза понимает, что это действительно шанс, за который нужно зацепиться. Конечно, любые перемены вызывают беспокойство. Многие воспринимают консерватизм как нечто отрицательное, но консерватизм в высшей школе — это положительная сторона. Поэтому главный принцип, по которому должен будет действовать руководитель объединенного коллектива, — не навреди. Главное, наметить правильный путь, выбрать четкие ориентиры. И, думаю, лет через пять в большом федеральном университете, который обязательно состоится, все будут знать, куда идти.
***
фото: Владимир Новоселов