Дама — Дикая кошка
В «Мертвых душах», показанных нам Свердловским театром музыкальной комедии, артистка Татьяна Мокроусова сыграла небольшую роль Дамы приятной — светской особы, любительницы балов и приемов.
С артистами Свердловского театра музыкальной комедии нам пора познакомиться поближе. Они надежно «прописались» в нашем городе с конца прошлого года, когда в Тюменском драматическом театре открылся филиал театра из столицы Урала. И, наверное, скоро мы будем знать артистов из соседнего города не только в лицо, но и по именам, как своих тюменских.
Осенью, во время больших гастролей, Татьяна появлялась на сцене тюменского драмтеатра едва ли не каждый вечер: фрейлиной в «Екатерине Великой», учительницей литературы в «Силиконовой дуре», Мари в «Принцессе цирка», Китти в «Тетке Чарли», Ларисой в «Парке советского периода». В мюзикле «Кошка», который нагрянет к нам в начале марта, она сыграет главную роль — Дикую Кошку, космическую странницу, несущую гармонию людям и животным Земли.
Но вернемся на десять лет назад, в Оренбург, где юной уроженке Благовещенска выпало совмещать учебу на театральном факультете института искусств и с работой в театре музыкальной комедии.
— Это был целевой набор московского режиссера Владимира Васильевича Кучина. Нас сразу же приняли в театр, сначала в хор, потом, со второго курса, после полугодовой стажировки, перевели в полноправные солисты. На самом деле так говорить, конечно, нельзя. Мы, студенты, выходили на сцену вместе с народными и заслуженными артистами.
— Какие роли, какие спектакли в оренбургском театре вам особенно запомнились?
— Мари в «Принцессе цирка». Большая вокальная партия, для студентки третьего курса просто огромная. Я к ней готовилась с дрожью в коленках. Это же популярнейшая оперетта, я фильм по ней еще в детстве видела! Мне очень нравилась эта роль, я представляла, как я буду Мари — обязательно циркачкой, обязательно с пером… Целый месяц ходила в цирк, смотрела, как работают воздушные эквилибристки, специально худела, чтобы быть в форме. Когда я вышла на сцену, было ощущение восторга, чувство, что сбылась мечта.
— Что же заставило вас перейти из оренбургского театра в свердловский?
— Я мечтала об этом театре! В Оренбурге хорошо, там замечательный театр, одна большая семья. Мы по-прежнему дружим. Но свердловский театр считается одним из лучших в России. Грех не хотеть в нем работать. Моя подруга Оля танцевала тут в эксцентрик-балете. Третьекурсницей я была на сдаче «Парка советского периода», смотрела «Женихов». Мой мастер говорил: «Таня, у них консерватория, театральный институт, они практически никого не берут со стороны».
Я рискнула, приехала после пятого курса, поймала в учебном театре Кирилла Савельевича Стрежнева, главного режиссера музкомедии. Через три дня мне устроили официальное прослушивание. Предупредили, что надо показать не только классическую программу, но и что-нибудь из мюзикла. Мы с друзьями быстро подготовили фонограмму. Театр был в отпуске. Но заведующий постановочной частью Александр Пареев раньше работал в Оренбурге. Он попросил главную одевальщицу Алену Бояринцеву дать мне платье. Я спела три вещи. Мне сказали: езжайте домой, мы все
обсудим и примем решение.
В августе пришел вызов — я до сих пор его храню. Из Оренбурга меня провожал весь театр, около сорока человек. Это было, как от мамы оторваться… Но на новом месте меня очень хорошо приняли.
— Если я правильно понимаю, петь мюзиклы вы начали уже в Екатеринбурге?
— Нас учили классическому вокалу, но мы пели и советскую оперетту, там звук ближе к эстрадному. В принципе, школа та же самая, но классический звук более объемный, и манера извлечения немного другая. А в свердловском театре со мной работала Елена Николаевна Захарова, джазовый педагог, очень известный человек. Когда я пришла, как раз закончился кастинг для ремикс-оперы «Фигаро», которая потом получила «Золотую Маску». Захарова была музыкальным руководителем спектакля, сделала к нему джазовые обработки. Актеров к тому времени уже набрали, и сначала Елена Николаевна взяла меня на роль в балет — я танцевала настоящую балетную партию, потом стала Марселиной. Мне безумно нравился этот спектакль. Но Захарова перешла в театр эстрады, вместе с ней ушли две исполнительницы, джазовые певицы, и «Фигаро» исключили из репертуара.
Сейчас в театре работает Валерий Борисович Гуревич, тоже очень известный педагог. Ведет с нами занятия по классическому вокалу, восстанавливает дыхание, основу, опору. Я пытаюсь совмещать мюзикл и оперетту, но бывает сложновато перестроиться, если сегодня «Принцесса цирка», а на следующий день — «Мертвые души», где совсем другой вокал. Я не одна в такой ситуации. Но меня наш главный дирижер Борис Григорьевич Нодельман подталкивает к тому, чтобы больше петь именно в классической оперетте.
— Тем не менее, главную роль вы получили в мюзикле.
— К роли Кошки мы с Кириллом Савельевичем шли почти год. Много работали с Еленой Захаровой, придумывали, какая это будет кошка. Просто животное? Нет, я не могу быть животным. Я все равно человек. Может быть, буду агрессивной женщиной-вамп, как в фильме «Женщина-кошка»? И это не подходит.
Мы все долго искали свои образы — кто Корову, кто Шакала, кто Тигра. Ира Макарова вместе со мной искала Кошку. Было тяжело. С одной стороны, надо пластически показать животное, с другой -вести основную нить. Кошка приходит в мир, где все разобщены, погружены в свои проблемы — такая жизненная метафора. А Кошка свела их вместе. Поначалу сталкивала, ссорила, нащупывала слабые стороны, искала доброту, выявляла агрессивность. Проверяла каждого. В результате все встает на круги своя. Животные объединяются с людьми. Собака обретает дружбу, Корову ценят за то, что она дает молоко, Коня уважают за красоту и силу. Меняется цветовая гамма костюмов. Когда животные дикие, они серебристые. Становясь домашними, они получают накидки теплого золотого оттенка.
Кошка, показав им путь к исполнению мечты, снова уходит гулять сама по себе. А на Земле в память о себе оставляет котенка — маленький теплый комочек, символ счастья, добра и преданности.
— Ив этот момент на сцену выносят настоящего живого котенка…
— Перед премьерой у нас был целый кастинг котят. Из множества кандидатов отобрали четырех лучших. Хотя они все были лучшие. Единственное, на что мы обращали внимание, — как переносят котята чужие руки и громкие звуки, сильно ли пугаются. Жалко их, конечно. Шум, музыка, микрофоны, свет, оркестр — у животного стресс. Но в зале эффект потрясающий. Зрители смотрят -живой! А я как раз улетаю ввысь, за колосники. И можно уже не петь. Все внимание отдано котенку.
— Не страшно улетать?
— На сцене ничего не страшно. Ничего не болит, уходят все проблемы, все жизненные трудности. Сцена лечит! Думаешь только о том, что ты делаешь, где находишься и кто ты есть в данный момент. Остальное — суета.
Из Екатеринбурга в Тюмень котенка, конечно, не повезут. В свердловской музкомедии надеются, что у нас найдется свой талантливый и бесстрашный хвостатый артист.
***
фото: Татьяна Мокроусова