Суда похожи но больших китов
Я всегда думала, что в затоне зимой скучно и тоскливо — суда стоят, скованные льдом и припорошенные снегом, а капитаны приходят туда лишь изредка, чтобы с берега взглянуть на свой теплоход.
— Да вы что! — удивился моему предположению Максим Марков, заместитель директора Тюменского судоремонтно-судостроительного завода. — Зимой у нас забот больше всего — готовимся к навигации!
И все капитаны — при деле. Грустить им некогда: к весне нужно привести свое судно в должный порядок: отремонтировать поворотные насадки, чтобы теплоход слушался штурвала; проверить гребные валы, винты, двигатель…
Особое внимание уделяется днищу судна. Оно нуждается в профилактике каждые пять лет. При необходимости корабельный корпус всегда можно подлатать — металлическими листами из специальной судовой стали.
В общем, зимой в затоне совсем не скучно.
Работы на зимовке кораблей — хоть отбавляй. Хотя, говорит Марков, могло быть еще больше.
Но, к сожалению, на берег для ремонта и профилактики в этом году не удалось поднять все суда, которые хотелось бы. Потому что в минувшем сезоне Тура заметно обмельчала и подпустила к берегу только те баржи и теплоходы, осадка которых составляет меньше 90 сантиметров. Другие могли бы просто на мели застрять.
Посильную помощь тюменским речникам оказали тобольские коллеги — они приютили в затоне своего судоремонтного завода несколько самоходных судов и барж. Подняли их на слипы (особые рельсовые сооружения) и приняли у себя наших специалистов, которые приехали вслед за своими судами, чтобы отремонтировать их прямо там.
— Таким образом мы сбережем время, — рассказывает Марков. — Остальной флот придется поднимать на сушу весной, когда начнет таять лед, и Тура будет полноводной.
Времени, когда начнет таять лед, речники ждут не дождутся — несмотря на то, что хлопот значительно прибавится.
Все-таки большинство кораблей уже можно будет выпускать в навигацию. А корабль на воде, говорят они, смотрится намного лучше, чем на суше.
И правда, водруженные на слипы суда чем-то напоминают больших китов, выбросившихся на берег. Смотреть на них в таком положении и любопытно, и немного жутковато — того гляди, начнут ворочаться с боку на бок, пытаясь высвободиться из железных тисков и ползти к воде.
Хотя это всего лишь мои фантазии — судоремонтникам совсем не до них. Они-то точно знают, что «ворочаться» корабль не начнет до тех пор, пока не приведешь в порядок двигатель (между прочим, сердце теплохода весит около пяти тонн — солидное такое устройство).
Вон судокорпусник Роман Лышко запросто забирается прямо под металлическое пузо 67-метрового кита, простите, баржи. И без всякой опаски. Просто привык выполнять свою работу быстро, качественно — и без лишних, не относящихся к делу слов.
— Он вообще неразговорчивый, — поделился с нами Максим Иванович. — Но очень ответственный работник.
Ну вот, а я думала встретить какого-нибудь капитана Грэя — чтобы про воду большую рассказал, про паруса алые.
А судоремонтники не хотят — смущенно улыбаются и отворачиваются от объектива.
— Да не привыкшие мы к интервью, — говорят. — И одежда у нас грязная — в мазуте.
… Почти безнадежно спрашиваю у капитана Муланура Гайданова:
— А по воде тоскуете? Недостает вам ее на суше?
— А как же! Мы все очень ждем навигации — нам без воды никуда! Вот только лед растает, и сразу — за штурвал!
И глаза у всех загорелись, и про объектив фотоаппарата забыли.
Нет, куда Грэю до них — едва ли он так любил свой корабль, вряд ли с таким тщанием готовил его к спуску на воду.
***
фото: Затон Тюменского судоремонтного завода — суда на зимовке;Судокорпусник Роман Лышко за работой;Судоремонтный цех;Речники Марат Шумасов и Николай Юшков