Военный пунктир
Окончание. Начало в NN 116, 117, 119.
Письмо из редакции
«Во первых строках моего письма, уважаемый читатель, хотелось бы вместе с вами окинуть взглядом сделанное. Что мы успели узнать о боевом пути Ивана Субботина, уроженца деревни Скрипки- но Викуловского района? Давайте разложим по порядку то, что мы еще в самом начале осторожно назвали — «пунктир».
Декабрь 1941-го — апрель 1942-го. Призван Викуловским райвоенкоматом и направлен в Ишим, где формируется новая стрелковая дивизия, что в дальнейшем станет называться 229-я сд. Дивизия размещается в Синицинском бору под Ишимом. Ивана зачисляют в 811-й стрелковый полк.
17-24 июля 1942-го. 229-я дивизия выгружается с плавсредств на волжский берег в Сталинграде и в пешем строю отправляется на боевые позиции в 150 км к западу от города на правобережье р. Дон. 811 стрелковый полк окапывается у реки Чир в районе станицы Суровикино.
24 июля — 10 августа 1942-го. Дивизия приняла на себя удар 6-й полевой немецкой армии генерала Паулюса. Через три недели боев она оказалась в окружении. Командир дивизии полковник Федор Сажин погиб, место его захоронения неизвестно. На левый берег Дона удалось выйти немногим. Рядовой Субботин из окружения вышел.
…Вот здесь мы в прошлый раз остановились, как бы потеряли из видимости цель. Но докладываю — сейчас на нашей карте появилась точка, которая позволит продолжить поиск следов рядового Субботина, используя принцип обратного отсчета — от дальней даты к ближней. Итак.
Январь 1945-го. Младший лейтенант Субботин, завершив ускоренное, по нормам военного времени, обучение в Сызранском танковом училище, прибыл для дальнейшего прохождения службы в 1509-й самоходный артиллерийский полк. Полк участвует в Будапештской стратегической наступательной операции.
Январь 1944-го. Иван Субботин — курсант Сызранского танкового училища. На обороте карточки, которая напечатана на этой странице, рукою нашего героя написано: «На долгую вечную память. СТУ, гор. Сызрань».
Карточку после долгих поисков мы нашли далеко от Викуловского района. На другом конце Тюменской области, в Байкалово, где живет двоюродная сестра нашего героя — Мария Ивановна Кривых. В ее альбоме и сохранился кусочек тонкого картона с пометкой — 12 апреля 1944 года.
А 30 апреля начальник танкового училища генерал-майор Ступак вручал медали «За оборону Сталинграда» участникам этой битвы. Среди награжденных — Иван Субботин. Кто таков? Рядовой, минометчик отдельного минометного батальона 9-й гв. мехбригады 2-го гв. мехкорпуса». Вам не кажется, что мы нашли недостающее звено?
Вернуться назад, чтобы идти вперед?
А теперь вернемся еще дальше назад, в грозовой 1942 год, где мы потеряли след нашего мальчика.
В сентябре 1942 года на станции Татищево Саратовской области была сформирована 60-я механизированная бригада. 19 ноября она переброшена под Сталинград, участвовала в окружении сталинградской группировки вермахта (это наступательная операция «Уран). В декабре того же года бригада стала 9-й гвардейской. Потом она «введена в прорыв и действовала в оперативной глубине противника», с боями дошла до г. Матвеев Курган Ростовской области. Весной 1943-го выведена на формирование, пополнена людьми и техникой. Совершила марш в полторы тысячи километров — в Сумскую область, в распоряжение Воронежского фронта. И опять брошена в прорыв — до ноября 1943-го. И снова — доформирование.
Я думаю, что у нас не должно быть сомнений, где в это время находился наш бравый минометчик. И вот как теперь должен выглядеть тот фрагмент его биографии, которого до сих пор не доставало в нашей истории.
Сентябрь 1942-го — январь 1944-го. Минометчик отдельного минометного батальона 9-й гв. мехбригады. Направлен в танковое училище.
Все сошлось.
Наступательные и оборонительные
Пока наш пехотинец, он же — минометчик, спешно постигал новую для него военную науку, изучал материальную часть СУ-76, тактику взаимодействия бронетанковых и механизированных частей со стрелковыми подразделениями, война продолжалась. Вражеские войска были выбиты с нашей территории. Один за другим выходили из войны европейские союзники Германии. Некоторые, как, например, Румыния, формировали воинские соединения и сражались против гитлеровцев. К концу октября 1944 года в Eвропе у Гитлера остался единственный союзник — Венгрия. Расставаться с ним фюрер не хотел. Именно отсюда он еще мог пополнять топливом баки своих самолетов и танков. Так что ожесточенность сражений за Венгрию была понятна.
Будапештская стратегическая наступательная операция началась 29 октября 1944 года соединенными действиями 2-го и 3-го Украинских фронтов. Ставка планировала овладеть Будапештом с ходу, и поначалу все шло хорошо. К концу ноября механизированные корпуса 2-го Украинского фронта подошли к внешнему обводу обороны венгерской столицы. Но тут к городу подошли новые силы. Большей частью танковые дивизии. Некоторые из них были переброшены даже из-под Варшавы. Видимо, Варшавой немцы дорожили меньше, чем Будапештом. И весы операции закачались. Вот в эту самую заварушку и прибыл прямо со школьной (конечно, танковой!) скамьи младший лейтенант Субботин. Уже не тот деревенский мальчик, который, наверное, и танки-то раньше видел только на картинке. А у этого за плечами была большая война. Да и полк, куда он направлен, в боях проходил науку побеждать.
Из документа, найденного на сайте «Подвиг народа»:
«29.10.44 года (день начала Будапештской наступательной операции. — Р.Г.) 1509 самоходный артиллерийский полк вошел в прорыв с 4-й гв. мехбригадой. При подходе к г. Кечкемет, отражая контратаку, полк уничтожил три танка «тигр», два танка «фердинанд» и до 100 человек живой силы противника. На подступах к г. Будапешт полком отражены три контратаки противника, при этом уничтожены три танка и два танка подбиты. Находясь в боевых порядках, командир полка тов. Лагутин на своей установке смело бросался вперед, огнем и гусеницами уничтожая противника. Принимая бой контратакующих танков на себя, он поджег еще два танка, но прямым попаданием вражеского снаряда в установку расчет весь выведен из строя, и геройски погиб и сам тов. Лагутин.»
Все это Иван Субботин узнал уже из рассказов однополчан, когда принял командование одной из двадцати самоходок полка. Судя по Журналу боевых действий, 1509-й сап в эти дни находился во втором эшелоне. Возможно, личному составу и технике командование дало возможность прийти в себя, починить или заменить подбитые машины. Но ухо полк держит востро. И порох сухим.
2.02.45 — «.Обеспеченность: СУ-76 — 19, из них в строю — 18, одна в ремонте.»
3.02.45 — «.По имеющимся данным,.. остатки частей, окруженных в г. Будапешт, имеют задачу любой ценой пробиться из окружения и соединиться с частями в районе Секешфехервар. Полк занимает боевые порядки и готов нанести удар в вероятных направлениях.»
12.02.45 — «.полк готов к действиям в направлении г. Будапешт».
Эти действия не потребовались. 13 февраля 1945 г. окруженные в Будапеште сто тысяч вражеских солдат капитулировали. Однако на этом боевые действия на территории Венгрии не прекратились. Вопреки ожиданиям и данным разведки. Третьему Украинскому фронту с 6 по 15 марта пришлось выдержать танковые удары группы армий Юг в районе озера Балатон. Балатонская оборонительная операция стала последней оборонительной в Великой Отечественной войне. Дальше пути двух фронтов разошлись. 3-й Украинский приготовился «к венскому вальсу». Но ему еще пришлось испытать в обороне удары 6-й танковой армии СС и ее элитных дивизий. Желающие могут сами познакомиться с героизмом и трагедией наших частей, сдержавших вражеские танки в районе озера Балатон. А путь нашего героя — его полка, его механизированного корпуса, его Второго Украинского фронта лежал правее — на Братиславу и Брно.
17.03.45 — «.Полк вышел в прорыв для наступления.»
18.03.45 — «.Противник отходит в северо-западном направлении, прикрываясь сильными арьергардами».
19.03.45 — «.Эффективность огня: уничтожено две 105-мм пушки, бронетранспортер — 1, уничтожен склад с боеприпасами и до взвода пехоты. Взят в плен один полковник».
21.03.45 — «.Поддержка наступления мотопехоты. Эффективность огня: разрушено два дзота, 1 противотанковое и одно зенитное орудие. Потери: сожженных СУ-76 — три, подбито — одно. Раненых трое.»
Признаюсь, я уже прочел все доступные документы, касающиеся младшего лейтенанта Субботина. Я знаю, чем закончится эта история, но не тороплю бегущую на экране монитора строчку. Пусть еще поживет младший лейтенант. Пусть полюбуется весенним небом. Пусть напишет еще несколько писем матери Матрене Васильевне, передаст, по деревенскому обычаю, приветы братьям и сестрам. Пусть поживет хотя бы в нашем сознании.
Это — не литература. Это война
Конечно, боевые донесения, подписанные новым командиром полка гвардии майором Логиновым и начальником штаба гвардии майором Тарасовым — не образец батальной литературы. Ни восторгов, ни сожалений. На войне, как на войне. Сухая цифирь. Сугубо полезная армейская информация: эффективность огня, потери людей и техники. Снабжение — снаряды, столько-то боекомплектов, горючее, столько-то заправок, сухпай на столько-то дней.
Однажды, через много лет после конца войны, старый друг Миша Капеко (извините, Михаил Анатольевич!) сманил меня в автобусную поездку по Центральной Eвропе. Был апрель. В Eвропе, как сумасшедшие, цвели каштаны, подпирая небо бело-розовыми свечами на концах ветвей. Я тогда и не предполагал, что еще через два десятилетия вернусь в эти места, прокладывая по карте боевой маршрут 1509-го самоходного полка. Правда, авторам боевых донесений было не до цветения каштанов. В огне боев горел металл. И, как свечи, сгорали подбитые самоходки.
Когда «венгерский вопрос был окончательно «закрыт», в полку из двадцати одной полагающейся по штату самоходки были в строю девятнадцать (из боевого донесения от 15.03.45). Через неделю их осталось 15. Листаю донесение за донесением. Начштаба перечисляет подбитые танки врага. Пушки, раздавленные гусеницами. Батареи, которые заставили замолчать. Уничтоженную пехоту. И здесь, как счет в молодецком пиру (помните, о чем думал Тарас Бульба, объезжая замолкшее поле битвы?), наши потери. Самоходные орудия и их экипажи.
8 апреля в полку числится 14 самоходок. 17 апреля в бой пошли уже 13. «Из них, говорится в донесении, сгорело четыре, подбито — две, в строю — семь. Одна без экипажа». Из донесения от 22 апреля: «наличие техники — семь СУ-76, одна подбита».
Надеюсь, читатель заметил, что я просто тяну время, рассказывая о каштанах и тому подобных воспоминаниях. Но утро наступило — 27 апреля 1945 года. И мы с вами можем легко сосчитать, что до конца войны осталось 12 дней.
«.Противник упорно обороняет северную окраину Кралова Поля. Ведет сильный огонь по нашим наступающим частям. Полк вышел в гущу заводов Кралова Поля и ведет бой. Эффективность огня: уничтожены два полевых орудия, один пулемет, подавлен огонь минометной батареи. Потери: ранено офицеров — 1, сержантов — 1. Наличие техники: СУ-76 — семь, на ходу — шесть, из них две без экипажа.»
Вот так закончилась наша история. Раненый офицер — младший лейтенант Иван Субботин был доставлен в 56-й отдельный медсанбат. Спасти его не удалось. Eго похоронили в с. Тешаны в 18 километрах юго-восточнее г. Брно.
А полк пошел дальше. Довоевывать.
***
фото: