Первый орден
Продолжение. Начало в N 107.
N 8189
В феврале 1928 года, когда в стране отмечалось 10-летие создания Красной армии, тюменская городская газета «Красное знамя» сообщила: «Окрвоенкоматом (тогда Тюмень входила на правах округа в Уральскую область с центром в Свердловске — А.П.) выявлены проживающие в Тюмени герои, отличившиеся в период Гражданской войны. Всех оказалось четверо. Из них один имеет два ордена Красного Знамени и серебряную шашку, второй и третий по ордену, а четвертый — три ордена (!). Всем им в день праздничного юбилея будут выданы подарки». В отчете окрисполкома тюменские орденоносцы названы поименно: «Панферов Василий Иванович, Руднев Петр Афанасьевич, Россомахин Павел Афанасьевич, Манжаров Федор Афанасьевич». Там же отмечено: «Сегодня им преподнесены подарки. Панферову — набор инструментов, остальным литература».
Из героической четверки заметный след в истории нашего города оставил Павел Афанасьевич Россомахин. Eго судьба — сюжет для авантюрного романа.
Родился 1 декабря 1886 года в Тюмени. После смерти отца, мелкого почтового чиновника, мать бросила детей. Четырнадцатилетний остался для четверых братишек и сестренок за старшего. «Жилось, — вспоминал он, — очень трудно. Стипендии, которую я получал в реальном училище, не хватало, и мне пришлось давать частные уроки. День проходил так: вставал в 3-4 часа утра, стряпал хлеб, готовил чай. с 9 до 3-х — занятия в училище, потом сразу на уроки до позднего вечера, а завтра — то же самое.»
В 1905 году одаренный и трудолюбивый юноша окончил Александровское реальное училище в Тюмени первым учеником и поступил в Академию художеств. Однако «существовавшие там консервативные порядки, — отмечал Россомахин, — мне не понравились. Я вернулся из Санкт-Петербурга в Тюмень, где устроился учителем. Хотелось работать в народе и для народа. Дело наладил, с ребятишками сдружился. Преподавал им математику, родной язык, естествознание, рисование и гимнастику. В свободное время рисовал и изучал родной край. Эту страсть мне привили местный живописец Кузьмин и директор реального училища Словцов, с которым я работал в его музее».
Тогда же «народный учитель» Россомахин «сошелся с политическими ссыльными, каковых в Тюмени было предостаточно». Поэтому за ним следила полиция. От тюрьмы спасла. Первая мировая война.
Посчитав, что «интеллигенту стыдно сидеть в тылу, когда рабочие и крестьяне гибнут в окопах, Россомахин добровольно ушел на фронт. После неудачных сражений 1916 года и огромных потерь среди офицерского состава его отправили в школу прапорщиков в грузинский город Телави. Послужной список Россомахина свидетельствует: «в марте 1916 года произведен в первый офицерский чин., зачислен в 6-й Сибирский пехотный полк., командовал пешей разведкой и штурмовой ротой». За боевые отличия награжден Георгиевским крестом IV степени, орденами св. Владимира, св. Анны, св. Станислава. Солдаты уважали своего командира: он не пил, не курил, не сквернословил. Не прятался за спины подчиненных. После февральской революции 1917 года штабс-капитана Россомахина избрали командиром полка. Октябрьский переворот и Брестский мир с немцами завершили развал русской армии.
В мае 1918 года Россомахин возвратился в Тюмень. Хотел учительствовать, а тут — восстание чехословацкого корпуса военнопленных — так в Сибири началась Гражданская война. Когда 20 июля «белые» вошли в город, у них был список «сочувствующих советской власти» — в их числе Россомахин. От расстрела его спасло «ходатайство учительского союза и жителей Тюмени». Сослуживец полковник Дмитриев дал письменное поручительство: «Знаю Павла Афанасьевича как честного человека, а честного человека за убеждения расстреливать нельзя».
Выйдя из тюрьмы, Россомахин занялся созданием городского краеведческого музея. Бывая в деревнях, выступал против насильственной мобилизации. Перед отступлением из Тюмени колчаковцы вновь хотели с ним расправиться, но ученики спрятали своего учителя в погребе. 8 августа 1919 года Тюмень заняли «красные» и назначили бывшего штабс-капитана командиром батальона 6-го крепостного полка. Такие подразделения формировались из перебежчиков. Обе армии — Красная и Белая — состояли в основном из мобилизованных крестьян.
После разгрома колчаковщины в феврале 1920 года Россомахина освободили по болезни от военной службы. В Тюмени его избрали в уездный ревком, где он заведовал одновременно отделами народного образования, здраво- охранения, финансов, разрабатывал новые школьные программы и редактировал местную газету «Известия». За публикацию статей о пьянстве и мздоимстве партийных работников и чекистов Россомахина арестовали, предъявив обвинение в «контрреволюции путем печати». «Трое суток, — вспоминал он, — просидел в подвале Тюменской ЧК, пилил дрова и ел селедку».
В августе того же года он уехал на Всероссийский съезд учителей в Москву. Там ему поручили сформировать из воронежских крестьян «образцовый полк», с которым он гонял по Украине разрозненные отряды атамана Махно. Инспектируя этот полк, Троцкий не сдержал восторга: «С начала революции не видел таких дисциплинированных, сознательных и непьющих бойцов».
За разгром отрядов грузинских националистов и взятие Нового Афона командира 272-го стрелкового полка 91-й бригады 31-й дивизии Россомахина приказом Реввоенсовета Республики N 143 — 1922 г. наградили орденом Красного Знамени (знак ордена 8189).
Сегодня довольно сложно судить о более чем 14900 награждениях этим первым орденом за годы Гражданской войны. Но если взять количество всех мобилизованных и призванных в добровольном порядке в Красную армию с 1918 по 1920 год, а это 6 млн 707 тысяч 588 человек, — то 14900 награждений (два ордена — 282, три ордена — 31 и четыре ордена — 4 человека) составят всего лишь 0,2% от этого числа.
Перечитывая наградной лист Россомахина, я убедился в том, что тогда орденом Красного Знамени, как правило, награждали за конкретные боевые подвиги и отличия. При штурме хорошо укрепленной Новоафонской крепости полк Россомахина потерял семь человек убитыми и 19 ранеными, что подтвердило несомненные военные способности командира. Но были и исключения из правил представления к награде.
Окончание следует.