Хорошо, что можно рисовать
Eсть картины, которые удивляют. Или пугают. Или вызывают улыбку. Но приятнее всего увидеть картину, которую хочется иметь дома, чтобы смотреть каждый день.
Когда несколько месяцев назад я попала на персональную выставку молодого графика Константина Рослякова, то подумала, что его работы хотела бы унести себе домой. До этого я не видела картин, нарисованных бесчисленным множеством повторяющихся линий.
Поэтому первое, о чем я спросила художника, придя к нему в мастерскую: что это за стиль?
— Метод повторяющихся линий существует давно, в таком стиле можно найти рисунки еще времен палеолита, — объясняет Константин, который по образованию искусствовед и в вопросе разбирается профессионально. — Но любая попытка объяснить, что это за волны, так и остается лишь попыткой. Источников, рассказывающих о том, что хотели показать первобытные люди, нет. Но это явно что-то нереальное, потустороннее, что сложно уловить глазом.
— А есть общепринятый термин, которым принято называть такой стиль?
— В среде искусствоведческой все, что связано с линиями, начиная с гравюр, называется лайн-арт. Но это очень условный термин.
— Почему вы выбрали именно его?
— Это началось еще с детства. Из окна нашего дома были видны радиовышки, а они соединялись между собой линиями проводов. Я часто гулял рядом, и эти странные штуки вызывали у меня большой интерес, казались какими-то нематериальными, создающими необычную связь между чем-то. Позже я начал их рисовать…
— Eсть фраза, которую чаще используют в шутку: «Я художник, я так вижу». Это про вас? Вы именно ТАК видите, как на ваших картинах?
— У меня бывает, что я смотрю на объект и вижу ТАК. Физически я вижу форму, как и все люди, но воспринимаю ее иначе. И пытаюсь донести идею, которую можно назвать идеей звука — показываю, что мы ощущаем.
Eсть у меня работы с человечками, так они — носители памяти, как нейроны. Не конкретные люди. Иногда я рисую конкретного человека, и он даже узнается в этом портрете, но я пытаюсь донести еще и информацию об этом человеке. Мне сложно объяснить это словами. Иногда лучше посмотреть на картину и почувствовать самому. Возникает общение.
— Вы ждете, что человек, который смотрит на вашу картину, почувствует и поймет именно то, что вы в нее закладывали? Или предоставляете ему свободу?
— Я за полную свободу восприятия и пришел к этому совсем недавно. Раньше пытался делать картины более детальными, конкретизировать свои мысли. Но у того, кто смотрит, все равно свое понимание. Так и возникает диалог между художником и зрителем. Искусство не может существовать без человека, потому что оно возникает на пересечении восприятий.
— С чего обычно начинается ваш рисунок?
— Беру лист бумаги и начинаю рисовать. Как правило, есть идея, и я представляю, что хочу нарисовать. Может быть, это не интересно в плане метода, но у меня это так. Точь-в-точь линию повторить невозможно, поэтому даже когда я повторяю картину, получается иначе.
— Почему ваши картины в большинстве монохромны?
— В картинах есть цветные акценты, но их минимум. Можно передавать цвет толщиной и частотой полосок. Это топография цвета.
— Как часто вам удается устраивать выставки?
— Около полугода назад была первая персональная выставка в Информационно-библиотечном центре ТюмГУ. Мне сейчас 27 лет и я считаю, что это случилось вовремя. Групповые выставки были, но я не веду богемного образа жизни.
— Вы сейчас работаете в музее, это не мешает рисовать?
— Реализовать свои работы сейчас сложно. Eсли массе это не интересно, то их не будут покупать, как пирожки. Но есть люди, которые находят меня и покупают картины. Работа в музее — это интересный опыт. Хорошо, когда работа соприкасается с тем, что интересно. По субботам я еще в институте культуры преподаю. А творю обычно в темное время суток, в полусонном состоянии.
— Что еще хочется нарисовать?
— Eсть у меня одна идея. Я называю ее добровольным вандализмом. Выбираю исторические фотографии и порчу их. Дорисовываю то, что мне хочется, как правило, это, конечно, линии. Смысл они приобретают тогда, когда я им придумываю названия. Я пытаюсь прочесть то, что заложено в снимке, и ставлю на этом акцент. Таких рисунков у меня уже сотни. Мне хочется, чтобы дорисовка давала новое прочтение старых снимков. Рисование же помогает во всем, это хороший досуг. Eсли ты устал — порисуй, разозлился — порисуй. Зачем хвататься за нож и выяснять отношения, когда можно просто порисовать. Существуют художники-аутсайдеры, их много. Они рисуют так, как у них получается, и это имеет большой успех.
ФОТО АВТОРА
***
фото: Полная света мастерская;Константин Росляков;Работа в стиле «добровольный вандализм».