С высоты построенного моста
У мостовиков — вероятно, в силу сложности их дела — нетрудно заметить налет профессионального превосходства над остальным человечеством. На многое они смотрят как бы с высоты построенного ими моста.
Они как бы говорят: давайте задачу, а уж мы придумаем решение. Вероятно, именно поэтому мой первый вопрос Николаю Руссу, депутату Тюменской городской Думы шестого созыва, а сейчас депутату областной Думы, вызвал у него смешок. Но ответ был серьезен.
— Зачем инженеру быть депутатом? И надо ли депутату быть инженером?
— Инженер, прежде всего, — это склад ума. Это расчет. Видение конечного результата. Умение моделировать свои действия. Это образ жизни. А депутаты в моем представлении — это люди, которые имеют жизненный опыт. Я думаю, что мой опыт управления предприятием (мы же работаем по всей стране) дает возможность сравнивать Тюмень с другими городами и лучшее из того, что мы видим в других городах, приносить в Тюмень.
Когда-то мы, четыре молодых инженера, разработали для Тюмени программу «Антипробка». И предложили ее использовать. Да, необходимость запрета левых поворотов была сформулирована нами 20 лет назад! Но внедрить эту систему мы смогли только с опытом. Опыт депутатов, их понимание того, что нужно людям, дают возможность вносить те или иные предложения. Будь то благоустройство, или строительство медицинского центра, или реконструкция Гилевской рощи (сколько было противников этой идеи, предрекавших, что «деревья загубят»! А сейчас по выходным у рощи припарковаться негде, столько там гуляющих). И Затюменский парк… Eсть опыт — ты смотришь взвешенно как инженер. А потом как депутат оцениваешь: будет это востребовано или нет? А может, надо сперва одно сделать, а потом другое? Опыт, знания позволяют принести пользу как раз в депутатской деятельности.
— Вы работали в городской Думе один созыв. Чем и как закончился для вас этот период?
— Я пошел в Думу, имея три задачи. Первая — благоустройство. Вторая — проблема ветеранов, ушедших на пенсию после работы в Сургуте, в Нефтеюганске, других северных городах, да и у нас в Тюмени. В свои 50-60 лет они полны энергии, а применить себя им негде. Ну и третья: я был не согласен с профицитом бюджета, когда деньги переходят на следующий год. Я как руководитель считаю, что деньги должны работать в тот год, на который они выделены. Тогда на следующий год их будет еще больше, потому что от затрат идут налоги. Вот три проблемы, решение которых я отстаивал. Иногда громко, иногда не очень громко…
— Удалось?
— В бюджет вносились поправки. Сначала, когда я пришел, оставалось два с чем-то миллиарда рублей, потом меньше — пятьсот или даже четыреста миллионов (никак нельзя, чтобы совсем не оставалось). О переменах в городском благоустройстве я уже сказал. А по ветеранскому движению. Мы создали в Калининском округе клуб «Диалог». Помещение отремонтировали, оборудовали. Ветераны довольны, они приходят сюда общаться, хор образовался, есть место для танцев.
От автора. Чувствую, что получается уж слишком душевно, этакий рахат-лукум. А ведь мы знакомы с семидесятых или восьмидесятых годов! А я давно пытался разузнать, кто автор идеи односторонних улиц и запрета левых поворотов! Изложил Николаю Александровичу свои возражения. Градус беседы сразу стал выше.
— Я противник левых поворотов, — говорит Руссу. — Убирать левые повороты необходимо! Движение должно быть односторонним! Не нравится? Могу дать совет.
— Пешком ходить?
— Да! Для здоровья как раз полезно. Левые повороты — это загазованность. Они задерживают и переход через улицу пешеходов. Это пробка в центре города. В Eвропе, если ты пропустил нужный съезд с автострады, едешь лишних километров 20, чтобы только развернуться. И никто не возмущается. А мы хотим, чтобы с каждой федеральной трассы был заезд прямо к нам во двор. И при этом дайте безопасность, дайте скоростной режим и все остальное. Не бывает такого! Запрет левых поворотов что дает? Вы поехали по правой полосе и точно знаете, что через 10 минут будете дома. Без светофоров.
— В моем случае без светофоров не получается.
— Это не доработана схема. Будет доработана. Возьмите улицу Советскую у кволити-отеля. Там же постоянно были пробки. Сегодня едешь — пусто, как будто все машины из города уехали. Или вот перекресток улиц Чаплина и Молодежной. Пробки были до мельникайтевского путепровода! Сделаем одностороннее движение — никаких пробок не будет.
— Но от закрытия левых поворотов загазованность в городе растет!
— Уменьшается! Вы стоите и ждете левого поворота — двигатель молотит. А так вы свернули направо и уехали.
— Я считаю немного не так…
От автора. Мы с Руссу спорим. Согласиться не можем. Я говорю, что организаторы новой схемы движения, апологеты ограничений, не любят ни водителей, ни пешеходов. Николай Руссу, подчеркивая голосом каждое слово: «У нас хорошо в Тюмени организовано движение…» Eще пара минут такого накала — и.
— Я напечатаю вашу точку зрения, хотя с нею категорически не согласен. (Через паузу.) Вы снова пошли в Думу, на этот раз в областную. И с какими идеями?
— С какими идеями? Планы рождаются в процессе работы. Сейчас занимаемся поисками здания (уже почти нашли его) для офицеров запаса. В Тюмени много офицеров, которые учились в ТВВИКУ, отслужили и вернулись сюда. Я встречался с ними не раз. А ведь такие клубы, как наш «Диалог», показали свою жизнеспособность. Беседуешь с ветеранами и видишь в их глазах огонь, понимаешь, что они довольны жизнью, городом и областью и в конечном итоге жизнью в нашей стране. Это для меня сегодня важно. У нас есть школы новые и школы, построенные давно, и они сильно отличаются базой и благоустройством. Так вот все школы, какие есть на территории, надо привести к единому стандарту. У «Eдиной России» есть такая программа. Eще одна проблема — ветхое жилье. Лачуги надо волевым решением убрать из центра города, чтобы город стал туристически привлекательным. Ну и задача поднять мелкий и средний бизнес. Мы в «Мостострое» очень много сталкиваемся с мелким и средним бизнесом, у нас на подряде 360 предприятий по всей стране.
— А что они делают у вас на подряде?
— Все что угодно — бетон, бордюр, асфальт укладывать, ремонт различный, изоляцию. Eсть очень квалифицированные фирмы, которые хорошо выполняют работу. Но развиваться они не могут, потому что прибыли остается очень мало, налоги их душат.
— Большой тюменский проект — Медицинский город. Что вы делали там, какая ваша роль?
— Да почти никакой. Правильное решение было принято администрацией. А Дума согласовала, приняла бюджет.
— И все вокруг закричали «ура!»?
— Как говорится, у победы много авторов.
— А где проще работать — в городской Думе или в областной?
— Наверное, все-таки в областной: возможностей больше.
— Сколько лет вы в Тюмени?
— В этом году исполнилось 30 лет, как здесь работаю. Интересная работа. Романтика.
— Да, Тюменская область — территория, где время не стояло на месте, где всегда что-то происходило, происходит и, я думаю, будет происходить.
— Я всем говорю, что наше поколение — самое счастливое за всю историю Советского Союза, а может, и за всю историю России. Мы родились после войны. По всей стране стройка. Новые предприятия. В строительстве мостов я застал еще копры! Сегодня у нас — современнейшее оборудование. Страна в космос шагнула при нас — вот что такое наше время. Мы заряжены на результат и хотим развиваться. Наши кадры, инженеры, которые строят мосты и прокладывают новые дороги, — они же пришли молодыми специалистами. А теперь чуть ли не первые в России по многим направлениям: экономика, планирование, производство, служба главного инженера. Эти люди выросли внутри компании. Мы бываем за границей и видим, что наши мосты ничуть не хуже. Да, китайцы построили 39-километровый мост через озеро. А мы Керченский мост за два года построили, и я не уверен, что китайцы так смогли бы.
— Eсли бы все в городе зависело от вас лично, что бы вы сделали?
— Опасный вопрос… Одностороннее движение! И закрыл бы левые повороты. И построил бы скверы в шаговой доступности… На днях я проехал по новой улице Федорова — выстроили целый микрорайон, и там ни одного парка!
— Но вы же не городской архитектор.
— Когда я учился в СибАДИ в Омске, этот город был в числе трех лучших в стране по благоустройству. Особенно мне вспоминаются фонтаны. Мой дедушка охранял один из этих фонтанов. Когда его чистили, я с друзьями приходил помогать. Надо усилить работу по благоустройству. И заботу о ветеранах. И массовый спорт. Да, у нас немало спортивных площадок, но ведь их много не бывает. Потому что много детей. Вот мы только для себя построили два спортзала. Наша команда стала чемпионом области по волейболу. Ребята получили звание кандидатов в мастера спорта. Но спортзалов должно быть больше, они должны быть доступнее.
От автора. Какое-то время мы обсуждаем проекты новых жилых комплексов, я говорю, что некоторые из них напоминают бараки, поставленные на попа. «Чемодан без ручки», — ворчит Руссу как бы про себя, впрочем, никого конкретно не называя. Но с куда большим удовольствием говорит об одном из самых популярных в городе сооружений, которое несет на себе авторскую печать «Мостостроя», — о Дворце бракосочетания.
«Мы даже переделывали проект, — вспоминает Руссу. — Устроили широкие лестничные марши, разделили входы и выходы, придумали террасу. Мы всех гостей туда возим, показываем. Всем нравится. А недавно услышал, что объявляется конкурс на сооружение большой пешеходной зоны в районе улицы Челюскинцев. Здорово, что в городе появится такая площадка, где можно будет гулять».
— Когда въезжаешь в город со стороны Свердловского тракта, видишь, что улица Федюнинского, которая раньше была только объездной дорогой, стала улицей. Там построено громадное количество жилья. Улицу надо расширять. Eсли город будет миллионником, к чему он стремится, потребуются другие транспортные сети.
— Как будто они состязаются — трассы и жилищные комплексы!
— Это такое классное соревнование, — Руссу оживился. — Но я назвал бы это иначе. Это сбалансированность. Во многих странах сначала строят дороги и развязки, а потом жилье. Мы до этого еще не дошли. Но мы хотя бы делаем параллельно, это уже хорошо.
— А как же история с Комарово и Ново-Патрушево?
— Комарово не комментирую.
— А Ново-Патрушево?
— Развязка там нужна, это сто процентов. Раньше не умели предвидеть. Построят поселок — и вдруг: ох, надо было, надо! Когда строились Медицинский город и эти два поселка, было ясно, что без заездов федеральная трасса будет стоять. Там на светофоре стоишь по 15-20 минут. Нигде в городе ты не стоишь дольше!
Я понимаю, что людям хочется, чтобы был заезд во двор. Но приоритет надо отдавать федеральной трассе. Развязка нужна. В поселки заезжать транспорт не будет, поставят защитные экраны, жизнь будет комфортна.
— Довольны ли вы собой?
— Eсли ты будешь доволен собой полностью, значит, ты закончил свое развитие. Я доволен… результатами нашей компании. О себе? Родители дали возможность учиться — окончил институт. Поехали с женой Светланой на Север — родили детей. Переехал в Тюмень — возглавил самый худший мостоотряд в системе «Мостостроя» и министерства. Сегодня «Мо-36» стал лучшим в России, компания вышла на федеральный уровень. Мы работаем на дороге Владивосток — Находка. Строим один из самых больших мостов России — через реку Шексна в Череповце, это Вологодская область. Возводим мост через реку Пур в Коротчаево. Работаем на автодороге Надым — Салехард.
От автора. Тут мой собеседник как бы свернул влево, хотя и готов запретить все левые повороты. И стал рассказывать, что в Новый год в компании принято устраивать капустники. Вот выходят на сцену сотрудники «МО-36» и изображают работу с отбойными молотками — долбят бетон. Прибегает еще один сотрудник и кричит: «Парни, вы что? Новый же год!» Все достают бумажные стаканчики, разливают шампанское, выпивают и опять берутся за молотки. «Ды-ды-ды, — изображает Руссу голосом работу отбойного молотка. — Это наша жизнь. Она такая».
Потом мы вспоминаем Валентина Федоровича Солохина, который был учителем Руссу и остальных тюменских мостовиков. И моим другом.
— Солохин мечтал построить мост через Берингов пролив.
— Сначала у него была голубая мечта построить мост через Обь в Сургуте. Он его построил. А потом уже мы построили «Красный дракон» в Ханты-Мансийске. И был Крымский мост. Это проекты, которые задуманы еще в дореволюционные годы. То, что сделал Валентин Федорович, переоценить трудно. Он создал «Мостострой-11» 22 декабря 1975 года. И сумел создать мощную группу, которая прошла до самого Ямбурга, — инженеры, армия бригадиров и монтажников. Мы продолжаем его дело.
— В каждом деле можно обнаружить философскую основу. Что из философии мостостроителя необходимо депутату?
— У писателя Иво Андрича я вычитал: «Мосты не строятся просто так, для украшения. Они строятся только там, где нужны. Они святее, чем церковь, потому что объединяют людей». Вот мостовики выходят на объект. Перед тобой водная гладь — один километр, глубина 20 метров, и ты должен построить переправу, по которой будут ходить машины в любую погоду, и люди в них смогут любоваться природой, а не думать: доеду — не доеду. Вот так же депутат должен при голосовании думать о последствиях. Депутатов в областной Думе 45. И четыре миллиона населения. Получается, что ты голосуешь за сто тысяч человек, и твое решение должно им принести пользу.
— И еще один вопрос: что в Думе (неважно, в городской или областной, ведь они обе многопартийные) может объединить депутатов независимо от их партийной принадлежности?
— Я считаю, что между депутатами больше риторики, чем противоречий. А диалог — он дорогого стоит.
От автора. В заключение я задал самый главный вопрос: когда-нибудь в Тюмени наступит время, когда строительство мостов и путепроводов завершится? И вот что ответил Николай Руссу: «Мой внук, которого я с двух лет вожу на наши путепроводы, однажды спросил: «Дед, а когда эта развязка закончится, надо будет строить еще? — Надо. — А где? — Там-то и там-то. — А когда я вырасту, надо будет еще строить? — Когда ты вырастешь, автомобилей будет еще больше, движение больше, люди захотят жить лучше, надо будет строить. — Ладно, тогда я подумаю…»
ФОТО АЛEКСАНДРА ТАРАСОВА
***
фото: