Наслаждение Сибирью
20 ноября исполнилось 90 лет Валерию Исааковичу Грайферу — председателю совета директоров ПАО «Лукойл». В 80-е годы прошлого столетия он возглавлял «Главтюменьнефтегаз».
Ленин или Чкалов
Валерий Грайфер родился в Баку. Eго отец — выходец с Украины. Одиннадцатый ребенок в патриархальной еврейской семье стал красным командиром-политработником. По словам сына, «был ортодоксальным коммунистом. Верил в то, что страна действительно строит светлое будущее. Сражался за него с бандами, прокладывал автомобильные дороги на Дальнем Востоке, защищал Родину от фашистов. Награжден боевыми орденами…»
— Однажды он лежал в госпитале. Меня к нему не пускают — карантин. Но передали записку: «Сынок, принеси мне, пожалуйста, пачку «Казбека» и «Анти-Дюринг» Энгельса». Сам при смерти, а ему классиков марксизма подавай. Ту записку я до сих пор храню у себя.
Eго мама — Александра Яковлевна Сорокина — родилась в. Тюмени. Eе отец за участие в антиправительственных беспорядках 1905 года был сослан в наш город. Потом семья переехала в Саратов, а оттуда в Азербайджан.
О своем появлении на свет Валерий Исаакович рассказывает со смехом:
— Отец, как всегда, на войне (бое- столкновения с китайскими милитаристами на КВЖД осенью 1929 года — Авт.). А мама на последнем сроке беременности. К ней в гости приехала родная сестра. Повела маму. не в роддом, а в Русский драматический театр. Смотреть постановку «Город ветров» о двадцати шести бакинских комиссарах. В театральном зале у мамы начались схватки. А сестра шепчет: «Шура, да ты что! Сейчас же героев революции казнить будут. Разве можно уходить в такой момент? Потерпи!» Пришлось и мне потерпеть, пока на сцене английские интервенты не расстреляли всех бакинских комиссаров.
Понятно, почему в семье с революционными традициями назвали новорожденного Виль — от первых букв «Владимир Ильич Ленин».
Сверстники звали Вилькой, а дразнили — «Вилька-килька». Но в 30-е годы, когда родители строили шоссейку протяженностью 800 километров, соединившую Владивосток с Хабаровском, кумиром подростков был полярный летчик Чкалов. Юный Грайфер настоял, чтобы его называли Валерием.
Нефтяная корона Тюмени
После окончания Московского нефтяного института имени Губкина он работал на нефтяных промыслах в Татарии, где за десять лет прошел путь от помощника мастера по добыче нефти до главного инженера производственного объединения «Татнефть». В 1972 году его пригласили на работу в Москву, в министерство нефтяной промышленности СССР. Назначили начальником планово-экономического управления. Тринадцать лет в столице, в кабинете с видом на Кремль…
Но в середине 80-х годов добыча тюменской нефти, от продажи которой за границу жила уже вся страна, стала снижаться. Для 55-летнего Грайфера настал час икс.
Разговор шел у секретаря ЦК КПСС Долгих. Он возглавлял отдел тяжелой промышленности ЦК и как никто другой знал о проблемах, с которыми нефтяники столкнулись в Западной Сибири.
«Надо ехать в Тюмень. И на месте во всем разобраться», — сказал Владимир Иванович.
Так весной 1985 года Валерий Исаакович в ранге заместителя министра нефтяной промышленности СССР возглавил «Главтюменьнефтегаз». Однако в «нефтяной короне» Тюмени не хватало двух «бриллиантов»: в декабре 1984 года нефтяные промыслы Лангепаса и Когалыма передали «Татнефти» и «Башнефти».
При Грайфере в 1987 году единое управленческое и технологическое региональное пространство было восстановлено. Образованы новые объединения: «Лангепаснефтегаз» и «Когалымнефтегаз», вошедшие в состав «Главтюменьнефтегаза». Их возглавили Юрий Шафраник и Вагит Алекперов, будущие министр российского Минтопэнерго и президент нефтяной компании «Лукойл».
— Не скрою, — вспоминал Валерий Исаакович, — я старался вернуть наших «беженцев» и помогал им. В конечном счете, мы выправили положение и забрали эти объединения (в Лангепасе и Когалыме) в главк.
В 1988 году в Западной Сибири было добыто максимальное количество нефти и газового конденсата — 415 миллионов тонн нефти или 73 процента общей добычи в стране. Такого уровня наш нефтяной край уже никогда не достигнет.
Министерская ревность
Руководство «Главтюменьнефтегаза» хорошо понимало: не может быть большой нефти, если не закрепить людей на местах достойной зарплатой, жильем и другими условиями жизни.
«Нас, нефтяников, — сформулировал эту политику начальник главка в статье «Мы здесь не временно», опубликованной 12 ноября 1988 года в «Комсомольской правде», — вот уже много лет обвиняют в психологии временщиков. У временщиков свой взгляд на производство, социальную сферу, экологию, образ жизни. Но задумаемся: почему нефтяник стал таким? Потому что временный характер был заложен в принципах построения и развития нефтяной промышленности в Западной Сибири. Нам надо понять уже не на словах, а на деле, что мы здесь надолго. Прийти, победить природу и уйти не удастся, не получится.
Север надо изучать не с позиции стороннего наблюдателя, а изнутри, зная, что нам, а не кому- то другому здесь жить и работать, добывать нефть и газ, пасти оленей, ловить рыбу. А иначе жизнь сурово и больно накажет за умозрительные модели».
«Главтюменьнефтегаз» был уникальным предприятием: в нем работало около 500 тысяч человек, здесь были и геология, и бурение, и добыча, и строительство, и транспорт. Грайфер говорит:
— Нужно было обеспечивать страну нефтью, и если бы не было главка с его сотнями миллионов тонн, страна осталась бы на мировом рынке нищей побирушкой. История «Главтюменьнефтегаза» — это и триумф, и драма. Главк был эффективен, но пришло время, и отраслевое министерство стало воспринимать его как соперника. Стали заявлять, что Грайфер хочет создать отдельное Западно-Сибирское министерство нефти и газа. Именно ревнивое отношение к нам и нашей работе проявилось при подготовке решения о ликвидации главка. Вероятно, в Москве думали, что тем самым удастся поднять авторитет самого государства.
В январе 1990 года после упразднения «Главтюменьнефтегаза» началось обвальное падение и нефтедобычи, и мировых цен на сырье, что способствовало экономическому кризису и последующему развалу СССР.
А Грайфер на новой экономической основе посредством новых инновационных решений стал постепенно возвращать в эксплуатацию простаивающие нефтяные скважины, признанные ранее бесперспективными.
В марте 1992 года появилось новое предприятие — Российская инновационная топливно-энергетическая компания, сокращенно «РИТЭК». А такое понятие, как инновации, прочно вошло в лексикон экономистов и предпринимателей. «РИТЭК» начинался в Западной Сибири.
— Как бы ни было тяжело, трудно в Сибири, — говорит Грайфер, — нельзя забыть то великое наслаждение, когда наконец видишь результат своей работы, успех всего предприятия. Годы работы в Сибири я вспоминаю как очень счастливые.
Несмотря на свой почтенный возраст, он продолжает выдавать идеи, которые внедряют в производство новые поколения российских нефтяников.
***
фото: