Бежать в хвосте неинтересно
Виктор Строгальщиков с таким азартом рассказывает о спорте, что хочется тут же пойти в спортзал. Или на стадион. Или на корт. Или на лыжную базу. Все равно. Только бы не сидеть на месте.
Счастье было так близко
Повезло мальчишкам, которые росли в 50-70-х годах. Они могли целыми днями без опаски бегать на улице, играть в казаки-разбойники, догонялки, прятки, в царь- горы, открывать зимой во дворе Северный полюс. А мамино «Витя, пора домой!» звучало только ближе к вечеру. Говорят, это было последнее поколение, которое могло сказать, что в дворовых играх впервые раскрылись его организаторские способности. Потом этим навыкам молодежь стали учить всевозможные гуру и лекторы. И спортивные секции мальчишки тех времен могли выбирать любые и ходить туда бесплатно. К этому счастливому поколению относится журналист и писатель Виктор Строгальщиков.
Спринтер по жизни
Виктор Леонидович говорит, что в школе занимался во всех секциях, которые были. Ходил на акробатику, гимнастику, футбол, хоккей, шахматы. В пятом классе серьезно занимался лыжами.
— Бегали мы тогда взрослую пятерку и десятку. Уже после 1,5 километра включалось второе дыхание. Те, кто испытывал, что это такое, знают, как больно перейти эту границу — сбивается дыхание, чертовски ноет селезенка, мышцы, как камень. Но потом вдруг становится удивительно легко. Летишь и не замечаешь, как наматываешь круги. Особенно, если катаешься по лесу. Но однажды нас повезли на республиканские соревнования, где трассу проложили в степи. И когда я добежал до финиша, понял, что с лыжами завяжу. Стало скучно.
Потом увлекся легкой атлетикой. Однажды их класс выступал на городской школьной легкоатлетической спартакиаде. Проходила она на стадионе «Нефтяник» (сейчас на этом месте Цветной бульвар). В общем зачете шли на серебряную медаль. Уже почти примеряли ее. Как вдруг видят — бежит к ним классная руководительница Людмила Васильевна. Вся в слезах. Оказывается, она забыла включить команду в заявку по зачетному виду — эстафете 4х100 метров. Не выйдут на старт, медали не видать.
— «Так мы сбегаем», — нисколько не сомневаясь, сказали мы. Хотя никогда в эстафетах не выступали, — вспоминает Строгальщиков. — Даже стометровки не бегали. Дорожка в школе была только 60 метров.
И ведь пробежали. И пришли первыми. Школа N 16 тогда впервые в своей истории взяла серебро на городской спартакиаде. А Людмила Васильевна снова заплакала. Уже от счастья.
— Вообще я спринтер по жизни, — говорит Виктор Леонидович. — Мне всегда интересен первый этап. Я недолго работал в «Тюменском комсомольце», в «Тюменской правде», потом вместе с друзьями организовали «Тюменские ведомости», «Тюменские известия». Создали первую в СССР биржу недвижимости. Тогдашний мэр Геннадий Райков подписал этот документ с воплем: «А, блин, все равно расстреляют!» Было 19 августа 1991 года, день ГКЧП. Создавал и первую в администрации области пресс-службу. Был советником министра, но быстро понял: «Не мое, я — не чиновник». Был пресс-секретарем первой тюменской нефтяной компании. Запускал первое в Тюмени частное издательство «Сибирский издательский дом». Мне интересно быть первопроходцем, а не бежать в хвосте.
Универсальный игрок
В старших классах он начал играть в волейбол, который стал его любовью на всю жизнь. На площадке был универсальным игроком. Стартовая скорость и прыжок высокие, реакция молниеносная. Был и связующим, и нападающим. Мгновенно мог разрулить сложные ситуации. Вот только роста всего-то — 176 сантиметров. Не хватит, чтобы закрыть двухметровых нападающих.
— Играли как-то на первенстве города среди школьников. Сборная нашей школы сражалась за первое место со сборной школы N 5. Мы были хорошо сыграны, подготовлены, но все — среднего роста, а у них к сетке выходил мальчик под два метра. До сих пор его фамилию помню — Миклин. Он нас просто расстрелял на площадке. Пас обрабатывал высоко, вколачивал такие мячи, что и дернуться не успевали. Мы не сдавались, дрались до последнего, но все равно проиграли.
В школе, в вузе, в армии и после, где бы ни работал, где бы ни отдыхал — везде играл. Вспоминает, что в середине 90-х отдыхали с женой на юге Испании, в Марбелье. Приехали и оказались там единственными русскими.
— Этот курорт, по сути, — французский, — рассказывает Строгальщиков. — А французы никакой язык, кроме своего, не признают. Мой якобы английский у них никак не котировался. Над нами посмеивались. Так бы мы и бродили по городу, как изгои, если бы не волейбол.
В один прекрасный день, прогуливаясь по набережной, он увидел, как за деревьями летает до боли знакомый волейбольный мячик. Подошел ближе. Играли смешанные команды. Наметанным глазом сразу определил: ага, вот эти — профи, чувствуется техника. А вот эти — игроки слабенькие, дворовые. Волейболист, который прошел подготовку в ДЮСШ, всегда отличит, где школа, а где — самодеятельность.
— Я сразу смекнул, в такой состав надо вписаться. Дождался окончания игры, поднял руку: хочу, мол, встать на площадку. Отыграл партию. Смотрю, идет ко мне здоровенный француз под два метра ростом. С суровым таким взглядом. И говорит на английском: «Где ты раньше был? Мы б с тобой такие комбинации сыграли. Но уже уезжаю». Он улетел, и я стал там волейболистом номер один. А психология европейцев устроена так: если ты — номер один, пусть даже по плевкам в длину, то тебе карт-бланш во всем. Сразу стал понятен мой английский. С нами все начали активно общаться, везде приглашать. Вот она — великая сила спорта.
Но какой бы силы ни была любовь, возраст берет свое. Голова еще молодая, знает, как надо делать, а плечи и колени не слушаются. Последний раз он играл в волейбол в 52 года. Дело было на международном курорте в Турции.
— Мы играли на песке в 40-градусную жару. Не знаю, как меня тогда кондратий не хватил, столько времени скакать на солнце, — юморит Строгальщиков. — Команды были составлены по принципу толерантности. Для европейцев это магическое слово. Вместе играли шведы, немцы, африканцы. Только русские и сербы не хотели никого к себе принимать. Мол, сами справимся. И выиграли этот чемпионат! А соперники были серьезные. Вышли против нас на площадку — двухметровые, накаченные, с потрясающей физикой, с длиннющими руками… Я думал, они нас живыми не выпустят. Но оказалось, что играть-то вышли баскетболисты. Волейбол они только по телевизору видели. И мы их залупили с таким удовольствием!
Что наша жизнь? Игра!
— Я по натуре игрок, люблю игру как таковую, — говорит Строгальщиков. — Содранные колени, вечно подвернутый голеностоп, вывихнутое правое плечо — все ерунда, привычные травмы. По молодости их и не замечаешь. Но теперь пришлось переключиться на бильярд. Тут можешь играть хоть с трижды чемпионом страны. Eсли он не забил, ход переходит к тебе, то сам решаешь исход игры. Вот стол, вот шары, вот позиция, вот кий и ты. Все зависит от тебя. Спорт учит правильно проигрывать и понимать причину неудачи. А поняв, не биться головой об стену. Принимать, что это — игра. Жизнь вообще на 90 процентов игра. Особенно для мужчины. Конечно, наибольших успехов достигают те, кто долго бьет в одну точку. Но это спорт как достижение. А я люблю спорт как процесс.
ФОТО ИЗ АРХИВА ВИКТОРА СТРОГАЛЬЩИКОВА
***
фото: Виктор Строгальщиков;А еще он (на снимке — слева) прыгал с парашютом, но это уже совсем другая история.