На веселых Андаманских островах
Продолжение. Начало в NN 55, 84, 87, 90, 93.
На пароме тараканы бегают по салону. Это у них лухури называется (от англ. luxury — роскошь).
В порту, ожидая отправки, увидели давешних французов. С рюкзаками. И они нас увидели. И все шестеро захохотали. Ну не смешно ли, что мы вот так, не сговариваясь и даже не будучи знакомы, запланировали и совершили одинаковое путешествие?
Тут мы и познакомились. И выяснили, что они никакие не французы, а туристы из Италии.
— Вы в какой гостинице в Порт- Блэре будете ночевать?
— А мы не знаем. Мы не бронировали. А вы?
— И мы ничего не бронировали, — и ну опять смеяться.
По прибытии в Порт-Блэр загружаем рюкзаки в тук-тук и командуем водителю ехать в какую-нибудь недорогую гостиницу. Он привозит нас к оврагу, на склоне которого на разном уровне прилепились разнокалиберные бетонные коробочки жилья. Не знаю, как такое можно было построить. Бетонная коробочка гостиницы совсем новая, даже вывески нет: два этажа, два коридора, стойка портье. Девушка за стойкой говорит по-английски, но понимать ее трудно. «Эй си о ноу эй си?» Да можно и без кондиционера, а вот вайфай, вайфай у вас есть? Девушка уверяет, что вайфай вообще есть, но его пока нет. Вот она сейчас позвонит хозяину, и если тот разрешит включить, то она даст нам пароль. Она берет наши паспорта и начинает переписывать данные, а я снова и снова спрашиваю ее про вайфай, потому что если хозяин не разрешит, то не надо ничего оформлять, мы поедем куда-нибудь в другое место! Через час пришел сам хозяин и самолично подключил наши гаджеты к беспроводной сети.
На тук-туке за 50 рупий доехали до тюрьмы (сотовая тюрьма — главная достопримечательность Порт-Блэра), вылезаем — и кого же мы видим, угадайте с трех раз? Наших итальянцев. Однако в тюрьме мы их быстро потеряли из виду — народу здесь очень много, в основном, конечно, индийцы — ходят туда-сюда по коридорам, заходят в камеры. Я видела, как отец семейства завел жену и детей в камеру, закрыл за ними дверь и фотографирует их сквозь решетку — вроде как они арестанты. А те и радуются, сияют улыбками. Хотя повсюду наклеены таблички с просьбой соблюдать тишину в память о жертвах режима, индийцы галдят, их дети бегают, все делают миллион сел- фи. На крыше тюрьмы (туда можно подняться) вообще что-то страшное творится: то и дело раздается свисток охранника, который зорко следит, чтобы никто в погоне за эффектным кадром не пристраивался на зубчатый край стены. Но все пристраиваются с риском для жизни. Хотя вид с крыши не особо красивый. Какое-то массовое помешательство.
На территории тюрьмы есть небольшой домик, там больше всего зевак. Это… ну я не знаю, как сказать… виселичная. Здесь казнили через повешение. В тесном помещении со стенами, выкрашенными светло-зеленой краской, болтаются три веревочные петли. Висят они в метре от пола — видно, заключенных ставили на колени, чтобы продеть голову в петлю. Затем палач поворачивал рычаг, люк в полу распахивался. Дальше можно спуститься по лестнице на нижний уровень и рассмотреть подвальное помещение, что все и делают, хотя там нет ничего. Нет ничего хорошего для человека с воображением.
Eсть в тюрьме еще что-то вроде художественной галереи, где в форме инсталляций представлены пытки. Мы уже прочитали в брошюре, что пыткам подвергались в основном политические заключенные, особенно те, кто, по мнению тюремной администрации, был склонен к побегу. На них надевали кандалы трех видов: самые мягкие представляли собой железную цепь, сковывающую руки, ноги и шею, в самом жестком варианте цепь заменялась металлическим прутом, мешающим поставить ноги вместе и согнуть колени. Чтобы присесть, приходилось поднимать руки над головой. Вот в таком виде, судя по картинкам, людей отправляли на принудительные работы, самой тяжелой из которых было производство кокосового масла.
Оставив индийских туристов делать селфи с муляжами заключенных, покидаем территорию тюрьмы. Мы ведь еще толком и не ели сегодня, а день клонится к закату. Тут и ресторан рядом, где мы обедали перед отплытием на Хэвлок. Официант нас узнал и сразу предложил пиво. И мне это сразу не понравилось. Хотя муж в прошлый раз спрашивал про пиво, а его не было. Но с тех пор восемь дней прошло, мы изменились. Мы уже не те, что раньше: мы пьем чай масала и радуемся картошечке, обжаренной в семенах кумина.
Девушка-портье сказала, что у нее есть знакомый лодочник, который может отвезти нас на остров Росс (это вторая после тюрьмы достопримечательность Порт-Блэра). Она сказала, что его услуги дешевле, чем обычная экскурсия, и дала его телефон, а также написала на бумажке название лодки. Она посоветовала после острова Росс плыть на остров Норт — там снорклинг, свимминг, скуба дайвинг, андерси вокинг, гласс боттом боут, — из девушки так и сыплются названия чудес, которые ждут нас на острове Норт. Странно, что мы ничего не слышали о нем. А вдруг его недавно открыли для туристов? Мы-то думали поехать в Вандур, в национальный парк Махатмы Ганди, но это далеко, придется потратить целый день. Ладно, пусть нашим последним морским удовольствием в этом году станет плавание с маской на острове Норт.
.Как ни странно, на причале, откуда отправляются экскурсии на остров Росс, мы не видим лодки с таким названием, как у меня в бумажке. Спросили у охранника, он говорит: мелкие лодки швартуются там, — и рукой махнул, указав направление. Поискали и там — нет. С горя хотели идти в кассу покупать тур, как видим: плывет, родная. Я даже рукой ей помахала. А капитан ноль внимания. Юнга выскочил на пирс, привязал лодку, а к ней уже очередь выстроилась; пассажиры погрузились на борт и через две минуты уже отчалили. Причем все они были с какими-то билетами. Мы тоже пошли искать билетную кассу. Хотя кассы как таковой на причале нет: здесь бегают молодые люди с блокнотами (билетными книжками) и осчастливливают желающих сплавать на Росс. Пока мы растерянно топчемся у пирса, к нам подходит мужчина с мобильным телефоном и начинает что-то рассказывать про свою жену и тыкать в фотографию в телефоне, где они вместе. Я без очков вижу плохо, а понимаю еще хуже. Поэтому решила, что мужчина хочет попросить нас сфотографироваться с ним вместе для жены. Как, бывало, просят автограф у артистов или писателей для кого-то. А вот дети сразу поняли, что в телефоне наша девушка-портье. Оказывается, не надеясь на нашу сообразительность, она попросила мужа посадить нас в лодку. Он нашел на причале нужного парня, который продал нам четыре билета на лодку по маршруту Порт-Блэр — остров Росс — остров Норт — Порт-Блэр. Пока парень — на случай, если лодка утонет! — записывал наши фамилии, подскочил другой парень, из турконторы, и давай рекламировать нам прелести острова Норт. Он даже вытащил купюру в 20 рупий, чтобы показать нам, что этот остров — жемчужина Индии! — изображен на одной из сторон этой купюры. Но мы отказались и от скуба, и от андервотер вокинга, и от лодки со стеклянным дном, а про снорклинг мы сказали, что у нас все необходимое есть, — и турагент отстал.
С нами плывет семья индийцев из шести человек, в том числе древняя бабуля. Ну, ладно, приврала, не такая уж она древняя: я скосила глаз в ведомость капитана и заметила, что в графе сведений о пассажирах самая большая цифра — 82. Взгляд у бабули цепкий, ясный, но выглядит она как настоящая карга. Семья заботится о ней, но при этом как-то сторонится. Муж мне сказал: почем ты знаешь, может, бабка с тяжелым характером. Да, похоже на то.
Интересно, что в другой лодке я видела старуху в инвалидном кресле. Ну, та уж точно столетняя. С большим трудом ее занесли в лодку и наверняка с большим риском будут вытаскивать. Ладно на острове Росс: там есть нормальный причал и по всему острову проложены каменные дорожки, а вот на Норте, как мы смогли убедиться чуть позже, ничего такого нет. Высаживаешься с понтонного пирса на берег, заваленный крупными булыжниками. И здоровому-то человеку по ним трудно ходить, не то что инвалиду-колясочнику. Бабульку из нашей лодки родственники доволокли до первого же участка ровного берега и усадили на бревнышке. Там она и просидела все два часа, пока мы были на острове. Наш турпакет включал двухчасовое посещение.
Окончание следует.
ФОТО АВТОРА
***
фото: Сотовая тюрьма имеет форму цветка с семью лепестками (от центральной башни лучами расходятся корпуса, в которых находятся камеры);В камеры можно заходить и фотографироваться а-ля узник британского режима;Это называется лухури.