Тайна парохода «Иртыш»
Сегодня трудно представить, что сто лет назад в августе-сентябре 1919 года на реках Тавде, Тоболе и Иртыше происходили сражения белых и красных речных флотилий.
Секретный фарватер
21 августа 1919 года 152-я бригада Сергея Мрачковского, входившая в состав сформированной в Тюмени 51-й стрелковой дивизии Василия Блюхера, начала бои за переправы через Тобол у сел Южаково и Ярково.
Воспользовавшись ошибкой красных, открывших левый фланг ~ своего фронта в районе города Туринска и железнодорожной станции Тавда, белые направили по Тавде речную флотилию. В ее состав входило 15 вооруженных пушками и пулеметами пароходов, 11 буксиров и баржи-авиаматки для гидропланов.
Целью секретной речной экспедиции была высадка десанта в глубоком тылу красных, захват железной дороги Туринск — Ирбит — Eкатеринбург и окружение красных частей 29-й и 51-й стрелковых дивизий 3-й армии Восточного фронта, наступавших на ялуторовском и тобольском направлениях.
Озадаченное донесениями разведки о появлении на реке Тавде пароходов противника с артиллерией и пехотой и захвате села Тавдинского (ныне Нижняя Тавда), командование 3-й армии приказало Блюхеру: «Тавдинскому-туринскому направлению придать должное боевое значение…»
Сорвать план адмирала Колчака по окружению и разгрому красных войск удалось во многом благодаря восстанию на пароходе «Иртыш».
Речная война
Модель этого парохода хранится в фондах тюменского краеведческого музея. Военная команда на «Иртыше» состояла из двух офицеров, 20 колчаковских добровольцев и 10 мобилизованных речников.
Каким-то образом среди них оказался большевик Водопьянов. То ли бывший артиллерийский кондуктор, то ли механик-машинист, а может, «старшина по пулеметам».
Якобы во время секретного рейса в верховья Тавды у него созрел дерзкий план перебить колчаковцев, захватить судно и присоединиться к наступавшим на Тобольск частям Красной армии. Замысел Водопьянова поддержали капитан парохода Норицын, его помощник Зубарев, механик Ларькин, масленщик Виноградов и кочегар Корин.
В ночь на 23 августа 1919 года заговорщики обезоружили часовых, а колчаковских офицеров и солдат заперли в трюме. Подняв на судовой мачте «заранее изготовленный красный флаг» (по другим свидетельствам, «рубаху красного цвета»), восставшие речники направили пароход к берегу, занятому красноармейцами, которые «встретили «Иртыш» криками «ура»». Через два дня на реке Тавде у деревни Плехановой пароход «под красным флагом» вступил в бой с колчаковской флотилией. «Метким огнем команда «Иртыша» повредила флагман противника — пароход «Александр Невский», а другие суда обратила в бегство». В этом бою погиб Водопьянов.
Эту фантастическую историю изложил со слов масленщика Виноградова уральский писатель-сказочник Павел Бажов в изданной в 1932 году книге «Восстание на пароходе «Иртыш».
Считалось, что погибший в бою с колчаковской флотилией на реке Тавде Водопьянов похоронен в братской могиле в селе Иевлево Ярковского района. В Тюмени его именем назвали 2-ю Овражную улицу рядом с пристанью. Через два года ее переименовали в улицу Усиевича, возглавлявшего оборону красной Тюмени в июне — июле 1918 года.
По просьбе команды «Иртыш» назвали «Водопьянов», а захваченному в бою пароходу «Александр Невский» дали имя — «Блюхер». Но уже 3 сентября 1919 года приказом N 20 по 51-й стрелковой дивизии эти суда получили другие названия — «Спартак» и «Карл Маркс». Для усиления красной речной флотилии водники Тюмени отремонтировали пароход «Стефан», «корпус которого полтора десятка лет лежал на берегу Туры». Eго спустили на воду с названием «ОСО- ВЭК — Мрачковский» (Отряд северной особой военной экспедиции Мрачковского — А.П.).
Григория Водопьянова, чьи воспоминания о восстании на пароходе «Иртыш» редактировал автор «Малахитовой шкатулки» Бажов, репрессировали в 1937 году. Книгу запретили и переиздали только через двадцать лет. Поэтому оставалось непонятным, кто же такой Водопьянов.
Под чужим именем
Ранее недоступные по идеологическим и режимным требованиям документы свидетельствуют: художественно героизированные писателем Бажовым августовские события столетней давности на реке Тавде развивались по другому сценарию — чекистскому.
При абсолютном господстве колчаковцев на Обь-Иртышском речном театре военных действий у наступавших на Тобольск красных войск оставался единственный выход: хитростью и обманом захватить плавсредства противника с последующим созданием собственной речной флотилии.
Сиббюро РКП(б) и Особый отдел ВЧК 3-й армии внедрили в команду колесного парохода «Иртыш» под видом мобилизованного моряка Водопьянова 19-летнего выпускника Рыбинского речного училища Константина Вронского.
Первоначально планировалось, что Вронский-Водопьянов выведет из строя двигатель парохода или подорвет его артиллерийский боезапас. Такая диверсия готовилась еще на Каме по уничтожению английской канонерки «Кент». Но там заговор был раскрыт колчаковской контрразведкой, и сотрудничавшего с большевиками судового механика расстреляли.
Почему не прогремел взрыв на «Иртыше»? Потому что красный диверсант Вронский-Водопьянов во время стоянки парохода в Тобольске влюбился в Нину Савиных, дочь лоцмана на «Иртыше», и не захотел рисковать жизнью будущего тестя.
Тобольский судоводитель Григорий Савиных был знаменит на весь Обь-Иртышский речной бассейн. Мудрый, трудолюбивый, состоятельный, многодетный, непьющий, некурящий и весьма набожный. Среди иртышских речников имел шутливое прозвище «Лампада». В его каюте висели иконы, горели лампады. Перед навигацией и после ее завершения он устраивал на судне торжественный молебен. Непросто было добиться расположения внешне сурового лоцмана. Но речнику-чекисту Вронскому- Водопьянову удалось: Савиных помог ему угнать «Иртыш» в расположение красных войск, а его красивая и умная дочь стала женой героя.
Не ночное нападение на часовых, не арест офицеров, не захват парохода — все это мифологизировано позднее по заказу Уральского областного комитета ВКП(б). Действовали проще, но тоже с риском для жизни. Механик Ларькин спустился на лодке по течению от нижней пристани Каратунки (у ж.-д. станции Тавда — А.П.) до села Тавдинского, занятого к тому времени 455-м полком 51-й стрелковой дивизии, и предупредил красноармейцев о появлении в их расположении вражеского парохода. Когда предупрежденные о заговоре красноармейцы перебрались в предрассветном тумане на борт судна, Вронский-Водопьянов, не раскрывая перед речниками своего настоящего имени, взял на себя командование пароходом.
В другом речном сражении — между красной и белой флотилиями 14 сентября 1919 года на Иртыше в 20 верстах к северу от Увата — он уже не участвовал (по чекистской легенде, считался погибшим в бою с пароходом «Александр Невский» на реке Тавде — А.П.).
А на Иртыше победу одержали колчаковские пароходы «Алтай» и «Мария». Переименованные в «Спартак» и «Карл Маркс» красные суда затонули. При поддержке гидропланов белые 27 сентября 1919 года отбили захваченный красными Тобольск.
Позднее (ноябрь 1959 года) Ларькин, бывший механик парохода «Иртыш» (он же впоследствии — «Водопьянов» и «Спартак»), вспоминал: «.Бомба за бомбой повалились на «Спартак». За первым гидросамолетом появился второй — бомбовые атаки продолжались до наступления темноты. Одна бомба разорвалась у правого гребного колеса, другая — у левого, но на берегу. Землей завалило палубу, был ранен в руку Норицын. После этого белые высадили десант и вновь заняли Тобольск. Когда красные в октябре 1919 года вторично вытеснили колчаковцев из Тобольска, «Спартак» подняли, отбуксировали в затон, разоружили, и до конца навигации он выполнял тыловые рейсы. 13 ноября был закован льдами у пристани села Иевлево, где и зазимовал. Этим закончился боевой путь парохода «Иртыш» и его команды».
А чекист-речник Вронский получил новое задание: под видом Константина Карасева, окончившего с отличием в ноябре 1917 года Вторую Омскую школу прапорщиков, выяснить речные маршруты эвакуации кладовых Омского государственного банка. Эта легенда выдержала серьезную проверку в одной из его секретных командировок по сибирским рекам в июле 1920 года.
Ваше благородие, господин… чекист
Тогда участники Колывановского антибольшевистского восстания (по названию села Колывань, расположенного на Чаусе, левом притоке Оби, всего в 45 километрах от Новониколаевска — сейчас Новосибирск — А.П.) захватили на пристани Дубровино двухпалубный пассажирский пароход, на котором плыли председатель Томской губчека Александр Шишков и комиссар Томского отделения транспортной ЧК Вронский.
Ворвавшиеся на палубы и в каюты «Богатыря» повстанцы опознали и расстреляли Шишкова. Назвавшийся Карасевым Вронский выдержал допрос с пристрастием — свое чекистское удостоверение он предусмотрительно выкинул за борт. Главарь колыванских мятежников, бывший надзиратель томской тюрьмы Яковлев-Северский приказал назначенному командовать повстанческой ротой лжепрапорщику Карасеву утопить ночью в Оби запертых в трюме «Богатыря» председателя Дубровинского ревкома Гавриила Глушкова и других местных коммунистов.
Тогда Вронский предложил капитану «Богатыря» Пленкову разоружить охрану, освободить арестованных и повернуть пароход на Томск.
— Вы забыли, — возразил капитан. — У мятежников есть еще четыре захваченных парохода: «Барнаул», «Eрмак», «Мельник», «Киргиз». На берегу пулеметы, конница. Река петляет. Всадники догонят нас и обстреляют. Убьют в штурманской рубке меня и помощника. Кто судно поведет?
— Я поведу — окончил Рыбинское судоходное.
Вронский понимал: в случае провала конвой расстреляет не только его, но и весь экипаж. Две палубы: на нижней восемь повстанцев, остальные девять — на верхней. Вронский и старший помощник капитана Скоробогатов приблизились к дремавшему часовому. Удар ломом — старпом взял винтовку. Матросы обезоружили и связали остальных захватчиков парохода. Освободили пленников.
— Катать якорь! — приказал капитан Пленков. Загремела якорная лебедка.
— Лево на борт! Полный вперед! Выложить все!
«Богатырь» устремился вниз по Оби. На берегу разгадали маневр. Открыли огонь и организовали погоню. По дороге вдоль реки неслась повозка с пулеметом. Рядом всадники с винтовками. потом погоня отстала.
15 июля 1920 года начальник транспортной ЧК Сибири Игонин доложил полномочному представителю ВЧК по Сибири Павлуновскому: «.В Томск прибыл пароход «Богатырь». Командированный в Барнаул на том пароходе тов. Вронский спас от верной смерти 52 товарища — членов исполкома, коммунистов из села Дубровино. Прошу присвоить пароходу «Богатырь» новое название — «Дзержинский» (что и было сделано — А.П.).
Спасенный Вронским руководитель дубровинских коммунистов Глушков вспоминал: «.Мы ему доверились. А ведь он был совсем еще мальчик, юноша двадцати лет. Внешне необыкновенно симпатичный и обаятельный. Для меня осталось загадкой два момента. Как Вронскому удалось войти в доверие к офицерам, главарям и мятежникам? Ведь они были людьми образованными, опытными. И как никто его не выдал из членов команды парохода «Богатырь»?.. Много я видел смелых людей в Гражданскую войну и позднее в Великую Отечественную. И среди них достойное место занимает Константин Александрович Вронский. Я видел его только два дня полвека назад. А запомнил его на всю жизнь. И еще он любил и умел петь.»
После подавления в Сибири мятежей и крестьянских восстаний Вронского откомандировали из ВЧК-ГПУ в наркомат путей сообщений. Капитаном парохода «Катунь» он участвовал в знаменитой Карской экспедиции — экспортно-импортных операциях Северным морским путем через устья Оби и Eнисея. В 1924 году, возвращаясь в Омск в конце навигации из Обской губы Карского моря, когда уже шла по реке шуга, он сильно простудился и скончался в омской больнице водников.
Похоронив мужа, Нина с грудным ребенком отправилась к родителям в Тобольск. При переходе через только что замерзший Тобол они провалились в полынью.
Династия
Константина Вронского на капитанском мостике речных пароходов сменили его братья: Осип, Владимир, Виктор. Помощниками капитана и механика стали Александр и Анатолий.
Из династии судоводителей Вронских больше известен Виктор Александрович. Всю войну он ходил капитаном построенного в 1928 году в Германии парохода «Жан Жорес». За выполнение мобилизационных заданий награжден боевым орденом Красной Звезды. Выражаясь языком православия, это судно можно было считать самым намоленным: с 1941 по 1944 год «Жан Жорес» доставил с Ямала и Югры в Омск на сборный пункт «Черемушки» около 17000 северян. Пароход проклинали и молили: верни домой живыми отцов, мужей, сыновей, братьев.
И этот день настал. Капитан «Жана Жореса» вспоминал: «.45-й год, поздняя осень, последний рейс на Север. В Омске на причалах столпотворение — солдаты, кто выжил на войне, спешат домой. На «Жанку» (так в народе звали это пароход — А.П.) погрузили четыреста человек — максимум возможного. Но на берегу людей не убывается. Все, нельзя больше. Поднялся в рубку отдать команду к отплытию. И тут рубку штурмуют фронтовики.
— Что, — кричат, — Берлин взяли, а твой пароход, капитан, не возьмем!»
В общем, принял на борт 1200 пассажиров. При этом судовая команда проявила настоящее профессиональное мастерство — рейс закончился благополучно.
В 1968 году Владимир Александрович переехал из Омска в Тюмень. Водил рефрижераторы «Тюменский нефтяник» и «Нефтяник». За работу в мирное время отмечен орденом Трудового Красного Знамени и медалью «За трудовое отличие». После выхода на пенсию в 1971 году увлекся моделированием речных пароходов — успел изготовить шестнадцать моделей судов. Копии четырех пароходов, в том числе «Иртыша», передал в тюменский краеведческий музей. Тогда же он раскрыл тайну этого загадочного судна своему внучатому племяннику — ведущему популярных в конце 80 — начале 90-х годов в Тюмени теле- и радиопередач «Пять+» и «Репродуктор» Валентину Кологривову.
ФОТО ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА
***
фото: Автор с моделью парохода «Иртыш».