«Утомление от войны»
Утомление от войны — такова, по словам гласного (депутата) Тюменской городской Думы Виктора Колокольникова, действительная причина события, которое произошло в Тюмени 100 лет назад — 13 марта 1919 года.
Ни за белых, ни за красных
Утром того мартовского дня тыловая дремотная Тюмень проснулась от ружейной стрельбы. К тому времени затишье на Восточном фронте закончилось. Армия Верховного правителя России адмирала Александра Колчака начала наступление на уфимском и вятском направлениях. У белых было 112 тысяч солдат и офицеров против 97 тысяч красноармейцев. Проведение наступательных операций на широких пространствах требовало значительных людских резервов. Начальник Тюменского военного округа генерал-лейтенант Рычков объявил в Тюменском, Туринском, Ялуторовском и Ишимском уездах Тобольской губернии и в Камышловском, Ирбитском и Шадринском уездах Пермской губернии мобилизацию пяти призывных возрастов. В армию начали брать не только молодежь, но и бывших фронтовиков Первой мировой войны (1914-1918), не желавших воевать ни за белых, ни за красных.
Насильно согнанные в Тюмень новобранцы требовали выдачи им удостоверений такого содержания: «1919 года, дня. Сим удостоверяется, что предъявитель сего удостоверения, гражданин, проживающий в Тобольской губернии, Тюменского уезда, волости, села призыва года, действительно призван на военную службу по мобилизации марта 1919 года. Председатель волостной земской управы. Сельский староста».
Не трудно догадаться, зачем тюменским крестьянам понадобились такие «удостоверения». Чтобы при первом же удобном случае сдаться в плен. Лишь бы не приняли за добровольцев и не расстреляли.
Историческая правда Гражданской войны в России (1918-1922) такова: при мобилизациях сторон никто не спешил под знамена с триколором или с серпом и молотом.
Чтобы сбить волну массового перехода новобранцев к неприятелю, военное ведомство Колчака издало постановление N 6, которое объявлялось под расписку на сельских сходах.
«…За последнее время, — отмечалось в этом документе, — установлено, что к сельским старостам и в волостные земские управы обращаются родители и родственники взятых на военную службу солдат с ходатайствами о выдаче им удостоверений о том, что означенные солдаты действительно призваны правительством по мобилизации, а не поступили на военную службу добровольцами. Подобные ходатайства являются результатом подпольной деятельности большевиков и их агентов».
Не могли же колчаковцы признать «утомление народа от войны». Когда в селе Кулаково призывники стали требовать выдачи им «мобилизационных удостоверений», председатель управы Прохор Пимнев и староста Роман Вятчинин напечатали ночью на шаропирографе 42 «удостоверения» и выдали их мобилизованным новобранцам. За нарушение «постановления N 6» Пимнева и Вятчинина арестовали и заключили в тюменскую тюрьму.
Дальнейшие события, как свидетельствовали официальные документы, происходили так: «Утром 13 марта 1919 года в гор. Тюмени призванные по мобилизации солдаты, собравшись в числе 600 человек, направились к оружейному складу, помещающемуся при ремесленном училище, оттеснили и обезоружили караул и, сломав замок у дверей, похитили 296 винтовок разного образца, 18442 штуки патронов к ним, 191 штык, 9 револьверов, 24 штуки холодного оружия, одну пику и пр., после чего, вооружившись, направились к лагерю военнопленных, а затем к тюрьме для освобождения арестованных».
А вот как описывала эти события тюменская газета «Свободное слово»: «В девятом часу утра 13 марта к зданию ремесленного училища на улице Садовой (с 1926-го Дзержинского — А.П.) подошла большая толпа. Это мобилизованные солдаты, рабочие и даже женщины. После короткого совещания бунтовщики, обезоружив военный караул, взяли винтовки и патроны к ним. На берегу Туры оружие было роздано, причем часть винтовок, к которым не подходили патроны, брошена. Вооружившись, толпа направилась по Томской улице (с 1939-го Осипенко — А.П.) к концентрационному лагерю в 2-х верстах от города (на территории между улицами М. Горького, Eлизарова, Котельщиков, Щорса — А.П.). На пути к лагерю мобилизованные стреляли в воздух, останавливали прохожих и предлагали им присоединиться к восстанию…»
В «докладе о событиях в Тюмени 13 марта 1919 года» заместитель управляющего Тобольской губернией К.Ф. Копачелли отмечал: «.О лагере военнопленных, видимо, представители местной власти забыли, потому что появление там мятежников оказалось для администрации лагеря совершенно неожиданным. С самого утра в канцелярии лагеря, в одном из центральных бараков шли обычные повседневные занятия. Приблизительно около 12 часов дня у канцелярии появилась с шумом и криком большая толпа вооруженных мятежников, сопровождаемая военнопленными. Из толпы неслись призывы к восстанию. Один из мятежников, увидя в офицерской форме помощника заведывающего лагеря, приставил к его груди винтовку со штыком, держа палец на спуске курка. Из находившихся в канцелярии военнопленных раздались тревожные крики: «Не стреляй, он ничего нам худого не сделал.» Другая группа мятежников проникала в кабинет заведующего лагерем штабс-капитана Подлащука и обезоружила его. Из толпы раздались голоса, требовавшие немедленного расстрела Подлащука и всей администрации лагеря. Но находившиеся при этом военнопленные протестовали против расстрела и заявляли, что они никого расстреливать не дадут. Среди общего шума мятежники продолжали призывать военнопленных присоединиться к восстанию, уверяя, что вся власть в городе перешла в руки восставших, что к ним присоединились чехи и что из Омска и Eкатеринбурга идут советские войска. Встретив со стороны военнопленных дружный отказ поддерживать восстание, мятежники, к которым примкнули содержавшиеся в лагере красноармейцы, покинули лагерь и пошли по направлению к тюрьме через Угрюмовские и Копыловские сараи, мимо Текутьевской мельницы и завода Машарова… На мельнице и на заводе восставшие занялись агитацией, но успеха не имели. Некоторые рабочие примкнули к мятежникам, но затем оставили их. Из Копыловских сараев (территория улиц М. Тореза, Малыгина, Салтыкова-Щедрина. — А.П.) дорога к тюрьме идет через железнодорожное полотно (от Транссиба к ж/д станции «Тура» и пристани; демонтировано в конце 70-х годов — А.П.), куда все восставшие и вышли в два часа дня.»
При расследовании обстоятельств мятежа уточнили: «.к восставшим в лагере присоединилось 206 красногвардейцев; никто из содержавшихся здесь военнопленных австрийцев и мадьяр к восстанию не примкнул».
Восстание или бунт
В советской историографии все выступления против военной диктатуры Колчака в его тылу считались результатом подпольной коммунистической пропаганды. Точно так же характеризовал события 13 марта 1919 года в Тюмени доктор исторических наук профессор Тюменского педагогического института Павел Рощевский в своей монографии «Гражданская война в Зауралье», изданной в 1966 году.
Для назначенного Колчаком командующего Сибирской армией, бывшего фармацевта и прапорщика австро-венгерской армией, попавшего в сентябре 1915 года в русский плен, Рудольфа Гайды вооруженное выступление мобилизованных в Тюмени было не более, чем бунт. Поэтому по телеграфу он приказал коменданту Тюмени полковнику Зенкевичу: «Бунт подавить самыми жестокими мерами, и всех захваченных с оружием бунтовщиков расстрелять на месте без всякого суда.»
Штурм тюрьмы, в которой содержалось до 500 заключенных, провалился. Начальник тюрьмы Золотарев «приказал немедленно созвать всех надзирателей, приостановить всякие работы и передвижения арестантов, камеры запереть на двойные замки, вынести из цейхгауза имеющееся там оружие и патроны для выдачи их надзирателям». 27 надзирателей и 29 солдат военного караула встретили нападение винтовочными залпами. Повстанцы отступили в Копыловские сараи и заняли там оборону.
Из доклада Копачелли: «.Под ружейным огнем чехов и русских воинских частей мятежники оказали последнее сопротивление, но не удержались и в беспорядке стали разбегаться. Войска вошли в «сараи» и преследовали мятежников, расстреливая всякого застигнутого там с оружием в руках».
Докладчик заключил: «.Мятеж, возникший в черте городской оседлости, перебросившийся затем в загородную часть и закончившийся в пригородней слободе, прошел для значительной части городского населения совершенно незамеченным. Многие даже в день 13-го марта не знали о том, что в городе происходит мятеж, и только на следующий день оказались в той или иной степени осведомленными о происшедших накануне событиях. Поэтому весь день 13 марта административная, общественная, торговая и промышленная жизнь в городе не приостанавливалась».
Окончание следует.
***
фото: Здание бывшего ремесленного училища (сейчас в нем институт Земли ТюмГУ).