Город в военной шинели
На улице Первомайской, там, где сейчас цветочная клумба перед зданием администрации города, с довоенного времени размещался хлебозавод. Здесь пекли фирменный тюменский белый хлеб с изюмом и аппетитной хрустящей коричневой корочкой. По весу эта буханка была даже больше килограмма. Но как только началась война, этот хлеб из булочных исчез…
Так начала свой рассказ о Тюмени военных лет Майя Андреевна Смирнова, известный краевед и архивист, которую мы попросили помочь нам совершить экскурсию в военную Тюмень.
— Вся довоенная Тюмень умещалась на скромной по нынешним меркам территории. С запада — от железнодорожного вокзала до улицы Льва Толстого, которая оканчивалась зданием школы N 26. С востока — от центра города до улицы Холодильной, с одной стороны, — рассказывает Майя Андреевна. — Вся заречная часть была застроена маленькими деревянными домиками, над которыми возвышались корпуса овчинно-меховой фабрики. Центральные улицы были вымощены булыжником. Весной кругом цвела сирень и желтая акация.
Население города накануне войны было в 10 раз меньше нынешнего — чуть более 76 тысяч человек. Несколько промышленных предприятий: завод «Механик», фанерный и деревообрабатывающий комбинаты, судоверфь, овчинно-меховая и сапоговаляльная фабрики, а также железнодорожный узел и речной порт. Один вуз — пединститут. Шесть средних школ, несколько семилетних, начальных и школ ФЗО. Из медицины — только горбольница и несколько поликлиник. Центрального отопления и канализации город не имел, электростанция и водопровод — маломощные. Собственно город и Зареку соединял единственный деревянный мост через Туру.
Летом 1941 года облик города начал меняться. В первые же месяцы войны к нам эвакуировали около трех десятков промышленных предприятий. Большинство потом здесь так и остались, хоть не все дожили до наших дней. Уехали только мотоциклетный и авиационный заводы, для них не хватало энергетических мощностей.
Изменилось и население города — вместе с заводами в Сибирь приехало много эвакуированных.
Eще одна примета военного времени: на перекрестке улиц Республики и Орджоникидзе стояло зеленое одноэтажное деревянное здание — горрайвоенкомат. Когда началась война, у крыльца, которое выходило на улицу Орджоникидзе, выстраивались очереди из призывников и добровольцев, которые рвались на фронт.
Совсем рядом — Центральная площадь. В военные годы здесь располагался большой базар, бойкое и злачное место. Только с июля 1941 по сентябрь 1942 рынок закрывали — в его арочных павильонах, в мясном и молочном, разместили цеха эвакуированного в Тюмень завода N 241, которым руководил авиаконструктор Олег Антонов. (Предприятие было в Тюмени недолго, но на памятной доске, которую позже установили на Доме Советов, ошибочно написали, что оно располагалось на этом месте до 1945 года).
— Это сейчас мы называем это место — Центральная площадь, — уточняет пунктуальная Майя Андреевна. — А в то время квартал, очерченный улицами Республики, 8 Марта, Хохрякова и Орджоникидзе, назывался Городской площадью. Вход на площадь был через ворота со стороны Республики. На этой площади 22 июня 1941 с трибуны, которая стояла там, где сейчас центральный вход в индустриальный университет с улицы Володарского, тюменцам зачитали обращение Молотова о начале Великой Отечественной войны.
В годы войны большинство капитальных зданий с водопроводом переоборудованы под госпитали. В Тюмени их было больше двух десятков. Размещались они в школах, в пединституте на улице Семакова, в горбольнице на перекрестке улиц Ленина и Тургенева, даже в сберкассе на пересечении улиц Челюскинцев и Республики.
Когда в школе N 21 открыли госпиталь, учеников перевели в школу N 6 на улице Дзержинского. Поэтому Майя Андреевна поступила в одну школу, а окончила другую, хотя никуда из здания не выходила.
— Школьники часто давали концерты в госпиталях. Мы ходили в свою родную 21-ю, — рассказывает Майя Андреевна. — Наши выступления обычно проходили в коридоре, а чтобы нас слышно было и в палатах, где лежали тяжелораненые, там открывали двери. Мы исполняли солдатам не детские песенки, а песни военных лет, поэтому так хорошо до сих пор помним их слова.
Улицу Первомайскую тогда называли улицей проводов и слез. Она вела к железнодорожному вокзалу, откуда отправлялись эшелоны на фронт. А в соседнем сквере стояло деревянное одноэтажное здание с мезонином — клуб имени Ильича. В те годы он превратился в военно-пересыльный пункт. Здесь дожидались своей отправки на фронт новобранцы и военнослужащие, вылечившиеся в госпиталях. А после окончания войны здесь коротали время — от поезда до парохода — те, кому надо было добираться дальше на Север.
…Тем временем наша воображаемая прогулка в военную историю города продолжается. Мы следуем за рассказом Майи Андреевны дальше по улице Первомайской, где на пересечении с улицей Герцена, рядом со старым зданием драмтеатра, находился цех артели «Рекорд». В военные годы там изготавливали гвозди. Ими заколачивали ящики для мин и снарядов.
Неподалеку от артели, на улице Урицкого, размещалась артель «Производственник». Там в шапочном цехе работала мама Майи Андреевны. В личном архиве нашего гида хранится фотография работниц этого цеха: небольшой женский коллектив и начальник цеха. «Дядя Сережа Мичуров, — говорит Майя Андреевна. — Уходя на фронт, он сказал: не знаю, вернусь или нет — давайте сфотографируемся на память. С фронта он не вернулся».
— Раньше в шапочном цехе шили кепи-восьмиклинки и кепи-америкены, а в годы войны переориентировались на пошив меховых шапок-ушанок и фуражек защитного цвета, — вспоминает Майя Андреевна. — Начиная с 1942 года каждый день ходила к маме и помогала ей работать. Тогда военных пуговиц не было, и я вырезала из картона лекала по форме копеечной монетки и обшивала ее тканью в цвет фуражки. Работа мелкая, кропотливая, но очень важная. Интересно, что фуражки шили только зимой. В цехе была большая плита, которую нагревали, а на ней — металлический короб с полочками. Чтобы фуражки держали форму, их натягивали на болванки и оставляли на полочках на просушку. Топили в цехе только зимой. Поэтому летом шили только шапки. А когда в Тюмень в 1943 году начали прибывать военнопленные, то в артели для них стали шить шапки (до 500 штук) и теплые рукавицы.
…Eсли пройти еще квартал, выйти на улицу Челюскинцев, то недалеко от того места, где недавно работало БТИ, в военные года располагался один из цехов артели — «Бытовик», в котором делали гармони. В областных архивах сохранились документы, свидетельствующие, что именно этой артели Уральский военный округ заказал изготовление 200 гармоней.
Главной визитной карточкой города тех времен было судостроение и судоходство. Тура в годы войны для многих семей стала кормилицей, а для предприятий — транспортной артерией, по который сплавляли лес-кругляк. В военные годы в тюменском порту работали шесть причалов.
.К Туре мы спускаемся по Масловскому взвозу, и Майя Андреевна рассказывает о пароходах, о том, что у берега были причалены плоты, огороженные бревнами, — получались как бы ванны, где стирали и полоскали не только белье, но даже половики. О том, что живущие недалеко от берега, занимались и заготовкой щепы. Когда по реке сплавляли кругляк, к берегу прибивались щепки и кора, их собирали в корзинки, сушили и летом топили печки, экономя дрова.
— Тюмень военных лет я вспоминаю с любовью и благодарностью, — говорит Майя Смирнова. — И с долей грусти, потому что с тех пор исчезло так много зданий, которые могли бы оставаться достопримечательностями и многое рассказать об истории города. Сейчас надо стремиться сохранить хотя бы то, что осталось. Чтобы от одного поколения к другому любовь к родному городу можно было передавать не только на словах.
ФОТО ИЗ АРХИВА РEДАКЦИИ
***
фото: Прежняя Тюмень;;Майя Андреевна Смирнова.