Новые дети любят старых персонажей
В пятницу в театре кукол должна была завершиться театральная неделя, посвященная главному художнику Сергею Перепелкину. Но показ спектаклей пришлось отменить.
— По замыслу после финальных аккордов «Огниво» я должен был выйти на поклон, — рассказывает Сергей Михайлович. — Нагладил костюм. Но теперь он, как и я, ждет лучших времен.
«Волшебник Изумрудного города», «Солнышко и снежные человечки», «Озорной гусенок», «Кошкин дом», «Волшебное кольцо», «Приключения Незнайки и его друзей», «Огниво», «Маугли» — лишь малая часть спектаклей, в которых Перепелкин выступил как художник- постановщик. Всего же их не менее семи десятков. А созданных им кукол — несколько сотен.
— Может, и тысяча наберется. Например, только в «12 месяцах» у нас 40 героев, — прикидывает художник. — И что значит создал? Художник делает эскиз, потом лепит. После отдает мастерам по изготовлению кукол: они их отливают в гипсе, обклеивают папье-маше или вырезают из поролона. Дальше вступают конструкторы, которые создают скелет и всю механику марионетки. Потом возвращают мастерам, и они уже ее обклеивают поролоном, обшивают. Вчерне кукла готова. Художник-постановщик ее расписывает. Это коллективная работа.
— Но видение-то все же ваше? Откуда вы берете образы для героев?
— Некоторых кукол я действительно наделяю чертами реальных людей. Например, Страшилу из «Волшебника Изумрудного города» сделал с Нодди Холдера — это вокалист рок-группы Он получился растрепанным, рыжим, колоритным, как и его прототип. А на голове — цилиндр с зеркальцем. А Гудвина — с Элвиса Пресли. Так бывает, что некоторые персонажи друз за друга цепляются. Во дворе у мамы и папы Элли еще со времен Вудстока стоит фургончик — хиппи-мобиль «фольксваген». Придумаешь себе историю, а потом уже и персонажей.
— Лет десять назад в одном интервью вы сказали, что куклы — создания уникальные: чем дольше работаете, тем меньше понимаете их. Следуя этой логике, сейчас вообще ничего непонятно?
— От этих слов я не буду отказываться. Это всегда так: чем больше плоскость или предмет, с которыми соприкасаешься, тем больше незнакомых точек. На каком- то этапе просто перестаешь об этом думать и делаешь свое дело на каком-то рефлекторном уровне. У любого ремесленника есть такое, это как сороконожка, которая если начинает задумываться, как ногами двигать, то сразу падает.
— Действуете больше интуитивно или накапливая знания?
— Это очень любопытно. Разумеется интуитивно, но опираясь на накопленные навыки и знания истории искусства и костюма. Это очень полезно, особенно для театрального художника. Тогда как для станкового художника гораздо важнее интуиция, рефлексия, импрессия.
— Вы как-то сказали, что, как театральный художник, не можете позволить себе зависеть от вдохновения…
— Это производство. Eсть планы, коллеги, которые ждут твоих эскизов, чертежей. Многие люди от тебя зависят, потому что уже поставлены сроки репетиций, премьеры. Какое тут время для рефлексии! Переживать особенно некогда — вперед! Да, это ремесло.
— Как сейчас в период цифровых технологий создаете своих персонажей, декорации?
— Почеркушки, наброски первоначальные делаю от руки, а потом на компьютере рисую, потому что так удобней дальше с эскизами работать. Трудно с этим было только на первых порах.
— Удалось ли вам поставить спектакль по собственной пьесе?
— Удалось! У нас был спектакль «Гусенок» по пьесе Нины Гернет, написанной еще в 30-е годы. Пьеса анахроничная и никто особо не горел желанием браться за нее. Я увидел, как можно сюжет переделать, и главный режиссер согласился. Пришлось мне дополнить его еще одной сценкой, стихами и музыкой. Eще и декорации сделал. Спектакль получился очень смешной. «Озорной гусенок» вроде бы для малышей, но взрослых тоже захватывает.
А вообще, столько лет работаю, но так и не смог разгадать загадку малышей. Что им нравится? Думаю, что все спектакли, детское искусство, литература рассчитаны на родителей. Они принимают решение, что будет смотреть их ребенок. А ребенок уже сам потом разбирается — нравится ему или нет.
— Получается, что ориентируетесь не на детей?
— Ориентируешься на себя. Пытаешься вспомнить, что тебе нравилось в детстве. Нужно в себе хранить эти воспоминания. Eсть, конечно, еще детская литература. Но я не уверен, что она подходит современным детям. У них уже другой культурный бэкграунд. Бывает, что попадаешь, бывает, нет.
— Как думаете, какие персонажи ближе всего современным детям?
— На самом деле детям нравятся все те же персонажи. А вот ритмический рисунок произведений стал совсем другим. Читаешь пьесы 40-х годов, там все постепенно, медленно. Сейчас — динамика, экшн. А в плане пластики изменений нет. Смотрю мультфильмы, спектакли кукольные 50-60-х годов — они очень современно выглядят в этом плане. Милые, кавайные персонажи и тогда детям нравились, и теперь.
.Сергей Михайлович показывает нам свою работу — сотни марионеток, тростевых и других кукол хранятся на стеллажах. Не похоже, что они отдыхают. Скорее, ждут своего выхода на сцену.
***
фото: Сергей Перепелкин и одна из его кукол.