Что нужно для счастья? Деревня!
Никогда не знаешь, чем обернутся поездки с детьми — большие путешествия или маленькие вылазки за город. Особенно если речь идет о деревне и любопытных девчонках, которые о сельской жизни знают только из рассказов бабушек. Ну и сказок на ночь.
Итак, чемодан. Путешествие к бабе Рае из шумного и пыльного города (дело было летом) дочери восприняли с воодушевлением. Собрались моментально, едва только услышав о поездке. Впрочем, что такое собрались? Получился большой рюкзак обуви и платьев старшей дочери. Действительно, в чем это она будет в гости ходить? А также маленький пакетик с бережно сложенным купальником младшей. Это в их понимании самые главные атрибуты деревенской жизни. Пришлось все секвестрировать. Успокоились воительницы лишь когда получили заверения, что потери при ближайшей возможности будут компенсированы. Но купальники свои они все же отстояли.
Вокзал. Маше девять лет. Она по-взрослому снисходительно наблюдает за проделками младшей непоседливой сестры. Анютка, как только оказалась в вагоне, не переставая спрашивает, когда же мы приедем. А поезд еще даже не тронулся. Чуть позже: а мы уже приехали? Сколько минут нам еще ехать? После каждого ответа печально вздыхает. Но надежды доехать быстрее не теряет. Даже пирожки с картошкой не сбивают ее с настроя: на протяжении сорока минут поездки мы терпеливо отвечаем на ее вопросы. А потом внезапно воцаряется тишина: за пять минут до прибытия на станцию наблюдаем, что наша юла… уснула.
Деревня. Этих моментов, когда мамины сестры собираются вместе, мне очень не хватало. У мамы пять сестер, а Раиса Сергеевна старшая. К ней, как когда-то к бабушке, все стараются выбраться. У нее и своих-то хватает: трое детей, семь внуков, четверо правнуков. А рада всем.
От обилия родственников дочери слегка опешили. Вначале они, не зная дороги, летели во-о-он к тем зеленым воротам. Были взволнованы, предвкушали встречу. А потом, когда ворота отворили, остановились в нерешительности: во дворе суетились, накрывая столы, мои тетушки и двоюродные сестры, деловито сновали между ними повзрослевшие племянники. Все бросились обнимать моих дочерей. Те оторопели, но позже, получая конфеты то от одной тетушки, то от другой, уже наслаждались моментом.
Через три дня они уже лазали на крышу за вишней, подбивали ветками мяты мух (в первый день боялись их как огня). С восторгом брались за тяпки и шли полоть траву в огороде, а потом скармливали ее курам. Таскали небольшие ветки и сучья, что обрезал с яблонь в саду дед Петя. В бане просили поддать пару, и даже деревенский туалет им казался не таким уж страшным.
С тех пор слово «деревня» они произносят по-особому, протягивая звуки, будто смакуют карамельку. Бывая в районе Маяка, подмечают, что пахнет печкой, растопленной дровами, — деревней. А недавно очень обрадовались, услышав, что мы едем в Насекина знакомиться с крестьянским бытом.
— Мы станем крестьянами! — оживилась Анютка.
— Нет. Мы — горожане, потому что живем в городе, — приземлила ее Маша. — Это нам рассказали еще в первом классе на окружайке.
Не стала я ее переубеждать. Чуть подрастет, расскажем, что предки наши были самыми настоящими крестьянами. Хотя, судя по дальнейшим событиям, зов крови оказался мощнее образования.
И вот мы оказались в доме-музее. Они кричали, перебивая друг друга. Растопить самовар — я! Провеять семена льна — я! Залезть на лежанку русской печи — я! Покататься на санях — я! Конкуренция, скажу вам, нешуточная. Младшая ни в чем не хочет уступать старшей даже там, где не хватает роста, ловкости или простой смекалки. Старшая, и куда только подевался налет взрослости, упрямится, не хочет поддаваться.
А примирили их куклы. В горнице на кровати, по-деревенски застеленной покрывалом с тремя видами кружевных подзоров и двумя рядами пышных подушек, рассажены десятки кукол. Сделаны они вручную разными мастерицами. Ткань для одежды, украшения, пояса — все изготовлено женскими руками. Одни оберегают дом, другие — с тремя или пятью парами рук — помогают хозяйке преуспеть в домашних хлопотах. Внутри кукольной пары — Зерновушка и Мужик-богач (оказывается, есть и такие) — крупа или зерно. Их изготавливали каждый год после сбора урожая. В голодные годы они спасали семьи от голода, а в неурожаи зашитым в них зерном засеивали поля.
Детский оберег дочки сделали вдвоем. Лоскуток с синим растительным орнаментом сложили пополам. Перевязью из красной нити обозначили голову, руки. Получилось симпатичное нечто, похожее то ли на ангела, то ли на птичку. Оно водрузилось у девчонок на полке между японским ежиком — хранителем детских снов и алтайской птицей Сирин. На самом видном месте. А что, пусть работает.
ФОТО АВТОРА
***
фото: Почти настоящий крестьянский детский быт.;;