Кончилось зеленое время
Пока сидишь в квартире, думаешь, что за окном все тот же город, какой был четыре мэра назад. Или хотя бы два мэра назад.
Ради сохранения иллюзии можно притвориться, что не слышишь звук пилы. Однако выйдя из дома, сразу понимаешь: не показалось.
На прошлой неделе моя приятельница сфотографировала свой двор: в воздухе висит белый пух, кругом зеленые деревья, а воздух золотой от просеянного листьями солнечного света. Это мир детства. Вечного детства.
Но прошло всего несколько дней, и территорию расположенного рядом с двором моей приятельницы бывшего детского сада очистили до состояния тундры. Вот какие чудеса творит порубочный билет на 498 деревьев.
Четыреста девяносто восемь. Не могу поверить. Повторяю. Четыреста девяносто восемь.
Вспомнилась пьеса Чехова «Вишневый сад», герои там восклицали: о моя юность, счастье мое, прощай. Прощай, мое счастье. Прощай, мой город. Прощай, моя свобода.
И ведь еще в субботу мы с мужем и дочкой шли по старой улочке, под зелеными арками вязов и кленов, и муж сказал, а я с ним согласилась: хорошо, что еще остались такие улочки. Eсть где укрыться, спрятаться от жгучего зноя. И немножко там пожить.
В городе без деревьев и кустарников мы не живем. Мы функционируем.
От кустов сирени, тянувшихся вдоль бывшего «Универсама», остались жалкие обрубки. То же самое случилось с сиренью на Малыгина у перекрестка с Салтыкова-Щедрина. Даже не дали расцвести. Будь я Салтыков-Щедрин, нашла бы едкие слова. Впрочем, можно же у него позаимствовать, вот: «Идиоты вообще очень опасны, и даже не потому, что они непременно злы, а потому, что они чужды всяким соображениям и всегда идут напролом, как будто дорога, на которой они очутились, принадлежит им одним». Вы правы, Михаил Eвграфович, именно так обстоит дело до сих пор, через 130 с лишним лет после вашей смерти.
Помните рощу у автовокзала? (Это я уже не вас, Михаил Eвграфович, спрашиваю, это уже тюменцев). Когда я увидела ряды стволов, будто мертвых тел на земле, я окончательно поняла: со мной не считаются. Для вальщиков и рубщиков я никто. Для тех, кто выдает порубочные билеты, я не существую.
И у меня нет инструментов влияния. Никаких.
***
фото: Частично уже расчищенная от деревьев территория детского сада на улице Мельничной, 80.