Вторая беда
Первая неприятна. Но есть и плюс: всегда можно свалить вину за неурожай на кого-нибудь еще.
Не было дождей. Были дожди. Ветер с градом. Дрозды. Капустная моль. Гусеницы. Тля. Или бывший заморский гость, а ныне местный житель — колорадский жук. Да мало ли пакостей плодится-размножается, стоит нам отвернуться.
А вторая беда — урожай — куда горше. Вроде все путем. Было лето. Стоят яблони, отягощенные непомерным грузом. Красная слива осыпает рубиновым дождем. Все вопиет: на, возьми, съешь, заготовь на зиму, одари друзей и соседей (а у них за забором — та же картина), суши, вари варенье, цукаты, повидло, компоты. Уже руки отваливаются, спать хочется, а варенье пригорает (вы не пробовали отмыть медный таз, еще из прошлого века, от горелой нашлепки в самой середине?). А плодов меньше не становится.
Потом, конечно, все это позабудется, когда под треск декабрьских морозов согреваешься чаем с духовитым вареньем собственного производства. Или еще несколькими минутами раньше — стоишь в кладовке и окидываешь полки взглядом. На чем остановиться? На вишневом с косточками или без? На темно-синем сливовом? На красной сливе? На яблочных цукатах, экспериментально сваренных из коричневых яблок позабытого сорта?
Барабанная дробь сыплющихся яблок отрывает тебя от мечтаний. Катастрофа неминуема. Как это называлось в университетском курсе политэкономии, часть первая, капитализм? Кризис перепроизводства? Рождается нечто вроде сочувствия к проклятым буржуинам. Но и этому чувству ты не можешь предаться: отошел белый налив. Уже подходят гиганты с высоченного дерева. Eго ты как-то купил на ярмарке для садоводов. Купил, ориентируясь только на одну строку в описании: «.вес плодов 250300 граммов». Вон они висят, больше твоего кулака — мимо не ходи!
На «уральское наливное», ветерана твоего сада, единственного, сохранившего родовое название, ты не смотришь. Адрес потребителя привычен. Собрать в мешок и на тюменский ипподром. Как мне рассказывают конюхи, лошадки яблочки очень уважают!
А красная слива не дает даже пройти по дорожке. А сколько с нею было переживаний. Это сегодня она именинница, вся в рубиновых ожерельях. Про рубины я, кажется, уже говорил? Но ведь это слива, которую много лет назад подарила мне Ольга Владимировна Ройтблат. Ох и натерпелись мы с ней (не с Ольгой Ройтблат, а со сливой!). То замерзнет зимой. То засохнет летом. Первые, помнится, десять лет мы и плодов не видели. Но мой принцип: посадил — пусть растет. Порода свое возьмет. Так было с яблоней «айдаред», которую я, как «полячку младую» (см. А. Мицкевич «Баллада о старом Будрысе и трех его сыновьях»), вывез с выставки Польагро из Познани.
Так и «слива Ройтблат», видимо, поняла, что меня не переупрямить. В прошлом году — пара кружек сладких плодов. А нынче — нет слов!
И вот до полуночи сижу с ножом в руке. Аккуратный разрез, ложечкой извлекаю косточку. А она вся в нежной мякоти, сок течет по пальцам, не успеваешь облизывать.
Медный таз на плите. Распускаешь килограмм сахара в 250 гр. воды (инструкторы настаивали на двухстах, но тогда варенье получается такое густое — не прожевать!). Сироп сварен — опускаешь килограмм очищенных слив. Тут самое главное — не отвлекаться. В момент пригорит! Шуруй деревянной лопаткой. Варишь 20 минут. Не радуйтесь — это всего лишь первая варка. Пусть оно остывает.
Eсли вы еще не выбросили или не облизали косточки во вкуснейшей мякоти, не делайте этого. Немного воды, энергичная работа лопаткой, косточки вымыты и выброшены, а рыжую и не очень красивую бурду слить в таз и варить уже остывшую массу еще 20 минут. ПОМEШИВАЯ!!!
Снова дать остыть. Eще 20 минут огня, и можно разливать…
В долгие декабрьские вечера… Кажется, я об этом уже написал?
***
фото: А еще главный редактор «Курьера» справляется с урожаем, подкармливая корреспондентов.