От «Мичуринца» до наших дней
Большой город — как шея модницы, увешанная бусами, где каждая бусина — дачный кооператив. Нынешним горожанам, наверное, кажется, что так было всегда.
— Ничуть не бывало, — говорит Майя Андреевна Смирнова, краевед, архивист, живая память Тюмени.
Она очень хорошо помнит, как все это начиналось. Потому что в не слишком давние времена считалось, что гражданин, а особенно горожанин, представитель рабочего класса или примкнувшей к нему интеллигентской прослойки, должен прежде всего трудиться на государство и не тратить силы и мысли на частнособственническом клочке земли. Даже песня была: прежде думай о Родине, а потом о себе…
— Случилось это в середине пятидесятых, — вспоминает Майя Андреевна. — На Бабарынке образовался первый в городе дачный кооператив. Назывался он «Мичуринец». Надо было видеть, как в выходной день автобус третьего маршрута штурмовали счастливчики, которым достались четыре сотки в долине речки Бабарынки. Таков был поначалу размер дачного надела. Позже участки увеличились в полтора раза. Но с условием, что на этих шести сотках обязательно должны быть плодовые деревья.
Представьте себе, как забитый до отказа автобус с трудом взбирается на гору к зданию тогдашнего обкома партии (теперь это «строяк» — строительный институт ТИУ)…
— Я помню, — продолжает Смирнова, — как сам председатель горисполкома, впоследствии директор судостроительного завода, Павел Петрович Потапов добирался «тройкой» на свою, как говорили в более поздние времена, фазенду.
Автобус третьего маршрута. Тесный «клуб по интересам». У кого какая картошка, какие цветы, какие вредители набрасываются на еще не созревший урожай и тому подобное. У Майи Андреевны дачи не было, она просто ехала в «Мичуринец» в гости, но уроки, полученные на пришкольном участке-огороде, были еще свежи в памяти. Она тогда училась в педучилище и готовилась к докладу, в котором пыталась доказать, что ее любимые астры — растения короткого светового дня и потому цветут только осенью.
— Наверное, «Мичуринец» вызвал цунами общего дачного интереса?
— Не так скоро. Следующим, насколько я помню, был кооператив железнодорожников где-то в районе Московского тракта, созданный хлопотами тогдашнего начальника отделения дороги Николая Глотова. Вспоминается и дерзкий десант университетских преподавателей. Для них выбрали плодородное местечко аж в Тугулымском районе. Но логистика, как теперь говорится, оказалась науке не по силам — пришлось ездить на поезде да потом сколько-то идти пешком. Говорят, что некий ученый держался за Тугулым дольше всех, но под конец и он не выдержал. Сейчас университет вкушает прелести буколической жизни в «Липовом острове» на Салаирском тракте.
Аккумуляторный завод с дачным обществом «Аккумуляторщик» забрался в дикую, казалось, глушь — между разъездом Утешево и собственно Московским трактом — в пятнадцати километрах от центра Тюмени. Потом этот слабо асфальтированный коридор — пять с лишним километров — разросся. Говорят, что там больше сорока тысяч дач. Можно сказать, что каждый десятый житель Тюмени здесь отдыхает.
— Что-то мы далековато ушли от начала.
— Давайте вернемся к «Мичуринцу». А помните, было общество охраны природы? Какие осенние выставки садоводов-дачников организовывало оно в городском саду!.. Другой столь же просторной площадки, способной вместить всех желающих, в городе тогда не было.
— Майя Андреевна, кажется, дождь собирается. Хорошо, что мы не под открытым небом, как дачники пятидесятых.
— Да уж. Все тогда приходилось строить самим из подручного материала. Не было ни нынешнего «Строительного двора», ни тем более «Леруа Мерлен». Устраивались как могли. Начали с шалашей. Добыть списанный вагончик считалось счастьем. Кто-то приспосабливал даже железнодорожный контейнер. Ближе к восьмидесятым одна местная организация под ником РСУ предлагала всего за несколько часов соорудить на участке сборный щитовой домик: комнатка и прихожая, всего за 800 тогдашних рублей.
В начале девяностых бывший первый секретарь обкома Геннадий Богомяков рассказывал в интервью, что к концу восьмидесятых в области проблема дачных участков была снята. «Помню, говорил Богомяков, как спрашивал городского первого секретаря: сколько тебе надо земли, 600-700 гектаров? Возьми полторы тысячи. А какие были дурацкие запреты Совмина? Нельзя баню на даче сделать! Это в наших-то сибирских условиях! И мы решили на бюро обкома: баню нельзя — разрешим ставить теплый душ. И не цепляйтесь к людям.»
Сегодня тюменское дачное ожерелье, о котором мы говорим с Майей Андреевной, растет не только по горизонтали, но и устремляется ввысь. Дачные поселки обзаводятся постоянным населением, отгораживаются шлагбаумами, есть уже и магазины. В свой час они превратятся в поселки-спутники, им, может быть, потребуются и школы, и медики. Обретут имена собственные. Как знать? Все когда-то имело начало. А у начала, как сказала Майя Андреевна, есть имя. «Мичуринец».
***
фото: Кооператив «Мичуринец» — наши дни.