Меценаты ограниченной щедрости
Экономия на реставрации ведет к гибели памятников, считает почетный гражданин города Вадим Шитов
На лоджии своей квартиры Шитов поставил верстаки, чтобы иметь возможность продолжать занятия с учениками. Конечно, на лоджии тесно, и все спрашивают, когда занятия снова будут проходить в мастерской.
А с мастерской Шитовых на улице Дзержинского, 34 пока непонятно. Напомню, полтора года назад там произошел пожар, но дом является памятником истории и культуры, поэтому его восстановление — это установленная законом процедура. Вадим Анатольевич знает только, что проект уже готов, а кто будет его воплощать, неизвестно.
Настроение у него плохое. И заказов у него мало.
— Приглашают непрофессионалов, — сетует он. — Несколько домов в городе, над которыми народ ахает- охает, практически уничтожены как памятники — это уже просто красивый домик. Неграмотная реставрация, несоблюдение норм, стиля и школы тюменской деревянной резьбы приводит к полному уничтожению деревянных памятников, нашей истории и культуры. В администрации меня не слышат и не хотят ни помочь, ни что-то изменить. Замордованы на сегодня уникальные памятники: по Осипенко, 19, по улице 25-го Октября, 25, по Дзержинского, 30 (резьба на доме еще более-менее просматривается, но ворота — это какой-то срам!). Отдавая памятники в руки неграмотных людей, которые называют себя меценатами, но экономят каждую копейку на реставрации, мы теряем памятники культуры!
Шитов объясняет мне главный принцип реставрации: оставлять как можно больше того материала, который является родным. «Когда я учился в Москве, я старался подтонировать новые вставки так, чтобы они сливались с резьбой старого мастера. Другие говорят, что необходимо показать, что это вот — родное, а это вот — уже более поздняя вставка. Но и там и там реставрация: новодел сделан аккуратно, в нем прослеживается динамика, рисунок — нет никаких нагромождений нового, от себя — все сделано как оно было.
Конечно, всякое дерево однажды гниет, разрушается. Часть рушится — ее заменяют. Так проходит лет двадцать, а дом уже весь заменен, но стиль сохранен, — это памятник. Это естественно. Это заложено в процессе сохранения.
Спрашиваю, есть ли специальные пропитки, которые могут остановить процесс гниения. Отвечает — да, есть специальные пропитки.
— Я в свое время, когда учился в Москве в институте реставрации, разрабатывал специальную пропитку для наших условий. Она у меня запатентована. И дома, которым по 35 лет, с ней стоят как новые, сохраняя плотность древесины. Она пропитана, законсервирована. Жива-здорова. Eсли не консервировать, то поры заполняются водой, пылью, грязью. И происходит разложение — гниение. При обработке деталей старой резьбы мы их сначала очищаем, снимаем налет грязи, копоти, а после консервируем.
— Делали ли так старые мастера?
— Нет, им это не нужно было. Они брали неподсочные породы деревьев (я для реставрации тоже стараюсь выбирать неподсочную древесину), и потом раньше климат был лучше, не было выхлопов и химических дождей, древесина держалась долго.
И еще: настоящий мастер покроет древесину хорошей масляной краской на хорошей олифе. А у нас бывало, что резьбу покрывали заборной краской, которая осыпалась через полгода.
— Так, может, снимать лучшие образцы деревянной резьбы и хранить их в музее? Там же лучше условия, чем на улице?
Шитов рассказывает, когда в советское время ломали памятники, он просил разрешения перед сносом снять один подлинный наличник, отреставрировать и отдать в музей как эталон. Потому что по наличнику можно создать копию дома. На сегодня есть такие дома- копии. Они сделаны по всем правилам, и сейчас экскурсоводы даже не знают, что это новодел, настолько все сделано по образцу. Сохранены стиль, школа и тюменская форма.
***
фото: Резьба на дзержинского, 32 и 40 работы Вадима и Святослава Шитовых. ;;