Английский для малышей
Наша рубрика «Детская» — о тех, кому от нуля до семи. Семилетки уже слишком взрослые: они ходят в школу и даже могут поехать в летний лагерь. Что с ними происходит там, в летнем лагере, родителям стоит знать заранее. Может, и не надо семилеток туда отправлять.
Тюменка Маргарита Мединцева этим летом работала вожатой в загородном языковом лагере и описала свой опыт.
…Да знаю я, что дети меня ждут уже двадцать минут, но по расписанию чай длится полчаса, и даже если я уже все съела, то все равно буду просто так сидеть за столом до упора.
Когда ты вожатый младшего отряда, единственное место, где ты можешь посидеть спокойно и в относительном одиночестве — это столовая.
Передо мной поднос с булочками для детей. Пью чай, никого не трогаю, зато всем почему-то непременно надо потрогать меня. Особенно Леве, самому младшему из моего отряда и самому неугомонному. Краем глаза слежу, как он своими ручонками тянется за булкой.
— Кажется, ты уже брал.
— А я еще хочу.
— Тогда попроси.
— Можно мне дополнительную булочку?
— По-английски!
— Мэй ай хэв эн экстра бан? — этот вопрос дети выучили еще в первый день, и мой ответ на него Леве не очень-то и нужен, он все равно эту булку уже надкусил. — А когда мы пойдем обратно в корпус? Мы вас уже целых двадцать минут ждем.
Вообще-то я приехала в летний лагерь хореографом на две смены, но на вторую детей набралось меньше, персонал пришлось сократить, и меня поставили перед выбором: ехать домой или работать вожатой. Я выбрала второе. Зачем-то. «Все просто: учишь их английскому, отводишь на игры с аниматорами, готовишь с ними шоу и следишь, чтобы никто не убился», — так думала я в первый день. К середине второго дня мне уже хотелось застрелиться.
Наверное, с ребятами постарше было бы легче, но моим было по семь-восемь, и каждый со своими тараканами, особенно мальчики. Петя всех бил, потом обижался, что его все сторонятся, и от обиды начинал драться еще больше. Дима не выносил прикосновений и шума, и я порой по пять минут не могла дождаться от него ответа на вопрос, голоден ли он. Ваня постоянно капризничал и вообще невозможно было понять, что у него на уме: утром он отказывается принимать участие в любых играх и говорит, что ему плевать, расстроюсь я или нет, ведь я «просто вожатая», а вечером кидается мне на шею обниматься. Лева с его ангельским личиком страшно сквернословил и постоянно куда-то убегал, хотя прекрасно знал, что по территории лагеря мы договорились перемещаться только вместе.
Девочки, к счастью, оказались поспокойнее, но зато все время плакали, потому что скучали по родителям или потому что я не разрешила надеть шорты и майку в девять градусов тепла. Мальчики тоже хотя бы по разу поплакали, и все десять дней смены я только и успевала утирать кому-нибудь слезки.
Eдинственное, в чем я чувствовала свое преимущество перед другими вожатыми, — мне ни разу за всю смену не пришлось никого будить. Девочки вставали раньше, потому что хотели сделать мне сюрприз, а мальчики — потому что хотели успеть поиграть в игрушки на телефоне до того, как приду я и телефон отберу. Они заводили будильники на 6.00 и к тому моменту, когда я приходила их поднимать (в 8.30), уже были давно одеты, другой вопрос — во что. На улице холодно, а ребенок выходит ко мне в сланцах и отказывается надевать кроссовки, потому что во всем том огромном чемодане, что заботливо собрали ему родители, не нашлось ни одной пары носков по размеру. Пришлось одолжить парню свои розовые носки с бабочками, чтобы он не простудился и не заболел — безопасность и здоровье детей превыше всего.
Поскольку наш лагерь подразумевает изучение английского, то вожатый должен общаться с отрядом по-английски все время, не только на занятиях. Хотя бы частично. Однако из десяти моих детей язык более-менее понимали двое. С остальными приходилось общаться полунамеками:
— Ну смотри, есть mother, то есть мама, а есть…
— Ээ, дядя?..
Так что большую часть времени все-таки приходилось объясняться с ними по-русски, но даже если я переходила на английский, это не отпугивало других обитателей санатория, один из корпусов которого арендовал наш лагерь. Наоборот, завидев в парке меня с оравой детишек, они решали, что я аниматор от санатория, и радостно пристраивали своих чад. Вот так играешь спокойно с ребятами в какую-нибудь игру или танцуешь, потом смотришь — а их уже не десять, а двенадцать!
Самыми трудными оказались вечерние шоу, на которые каждый отряд должен готовить небольшое выступление. Eсли старшие ребята обычно придумывают сюжет сами, то в случае с малышней вся работа на вожатом. Причем придумать сценку — это еще только полбеды, надо же еще выучить роли: сначала с одним, потом с другим, а пока ты повторяешь с третьим, первый уже все забыл и надо повторять сначала. В конце концов мы с горем пополам все отрепетировали и шли выступать, но за кулисами кто-нибудь обязательно начинал паниковать и рыдать, что все забыл и выступать не пойдет. Зато теперь я знаю, что могу успокоить бьющегося в истерике восьмилетку меньше чем за тридцать секунд и даже выпихнуть его с микрофоном на сцену — таким умением можно гордиться.
Несмотря на эпидемиологическую ситуацию, в целом лагерная жизнь несильно изменилась: дети заехали со справками и после двухнедельного карантина. Маски мы надевали только в том случае, если на горизонте появлялись родители. Но в мои обязанности входило следить за тем, насколько тщательно дети моют руки. А они делали это как попало и еще и обижались, если я отправляла их к раковине повторно. Ваня однажды целый день отказывался от еды — в знак протеста, потому что я сказала, что просто намочить руки недостаточно. Eще они любили стащить с общего стола большую бутылку с антисептиком и пострелять из нее в кого-нибудь — как правило, в меня (так неожиданно и приятно!).
Однако самой любимой частью дня для меня был вечерний обход детей с бесконтактным термометром. Меришь ребенку температуру, он, конечно, сразу спрашивает, сколько там намерилось, а ты не знаешь, что сказать, и тупо пялишься в экранчик термометра, который показывает улыбающуюся рожицу — мол, ты здоров, гуляй — и 32 градуса. Хорошо еще, что не все из моего отряда знали, какая температура считается нормальной.
В общем, как бы я ни жаловалась на непростую долю вожатого младшего отряда, было немало моментов, которые я вспоминаю с большим удовольствием. Например, как я захожу проведать детей перед сном, а они просят рассказать им историю. И угощают последней печенькой, оставшейся в пачке.