Кто мы есть и зачем мы здесь
В детстве мы баловались — повторяли одно слово множество раз до тех самых пор, пока оно не теряло смысл, а слоги в нем не смешивались. К сожалению, иногда часто повторяемые слова теряют смысл и во взрослой жизни.
Например, об экологии мы говорили с советских времен. Дети маленьких городов, у которых нет и быть не могло перерабатывающих заводов, а добраться до их города можно только вертолетом, собирали макулатуру, металлолом (куда только это девали потом?), ходили на субботники, знали, что нужно беречь воду и электроэнергию. Страстно говорим мы об экологии и сейчас. Официально все наши производства, конечно, заботятся о природе. При этом случается катастрофа в Норильске, чуть не уничтожается Куштау, горят леса, вырубают деревья. Экология- экология-экология — мы повторяли это достаточно долго, чтобы отчасти потерять вкус и нерв этого слова. Сделать его формальным.
Но именно способность понимать истинный смысл слов, по мнению ученых, сделала нас людьми. А о том, что такое быть человеком и кто мы такие, говорили на этих выходных.
Механизм по производству страданий
Из-за черной ширмы доносятся странные звуки: скрежет, удары металла о металл, механическое шипение, и, кажется, можно различить чьи-то крики. Я нервно поглядываю на Дарью Власову, экскурсовода и куратора выставки «Что будет после меня…» в историческом парке. И вот ширма открывается.
Перед нами предстает тревожная медиаинсталляция влияния человека на экологию. Она из множества элементов. Некоторые из них реальные, то есть физические — сруб дерева, трубы, краны, на полу сквозь инсталляцию по рельсам идет маленький поезд. Наверху охотники стреляют в реалистичных птиц. Некоторые элементы — это проекции, нарисованные художницей из Тюмени. На них животные попадают в клетки, испуганно оборачиваются на зрителя, у них исчезают рога и перья, или они сами просто исчезают в темноте. А аудиохудожник специально соединил механические, производственные звуки и крики животных, создавая из них причудливую мелодию. Благодаря этому все происходящее напоминает единый работающий механизм. Вот только что именно он производит или куда двигается — неясно.
— Мы хотели показать, как разные типы производства влияют на окружающую среду. Вот бобер, он сделан с помощью проекции, сидит на реальном срубе дерева. Рядом с ним идут трубы и большая плотина, которая, по сути, уничтожила его место обитания, — объясняет Дарья.
На этой выставке, что открылась в субботу, можно увидеть много работ. Например, я вижу на стене схематические изображения разных животных и птиц, они окружают большой след от ботинка. Все эти животные вымерли. Рядом экран, с его помощью можно путешествовать по датам и узнать, в какие годы какие виды животных мы потеряли навсегда. Показательно, что инсталляция не обрывается на 2020 году, давая понять: в будущем мы можем продолжить список потерь. Но есть здесь и более оптимистичные экспонаты. Например, игра в переработку мусора. Она научит различать виды пластика и поможет разобраться в тонкостях сортировки.
Мы заходим с Дарьей Власовой в последний зал. Стены его украшены летящими ввысь бумажными стерхами. На наших глазах срывается табличка, которая рассказывает об этих птицах, а вслед за ней падают несколько стерхов.
Дарья смущается.
— Так всегда бывает на открытии, что-нибудь обязательно пойдет не так, — говорит она, возвращая табличку на место.
И рассказывает мне смысл инсталляции. Стерхи удивительны. Недаром народы Севера уверены в их мистическом происхождении. Они живут около 80 лет. И выбирают себе пару на всю жизнь — осмысленно, по взаимной симпатии. На всю жизнь они выбрали и родину. Стерхи гнездятся только в России, и только мы можем сохранить или окончательно потерять их популяцию. Этих птиц в природе осталось два десятка. Но в инсталляции их значительно больше.
— Нам хотелось показать, что если мы все будем думать об экологии, к какому результату это может привести, — говорит Дарья. — Возможно, мы сможем наблюдать, как в небо взлетает стая из сотен стерхов.
После экскурсии я еще прогуливаюсь по выставке. Листаю информацию о животных из Красной книги, изучаю историю и работу экологических организаций. Но невольно возвращаюсь к стене стерхов. Упавшая пара так и лежит на полу, теперь больше напоминая клочки бумаги. Я гипнотизирую их взглядом целую минуту. А потом не выдерживаю и в нарушении музейных правил поднимаю и приклеиваю их к стене. Теперь они снова летят в стае. А я почему-то чувствую себя лучше.
Дружелюбная обезьяна
Дать лекцию в Тюмень в субботу приехала Светлана Бурлак, доктор филологических наук, профессор РАН, известный лингвист. Это произошло в рамках проекта «КонцептХаб». Копна волос, твидовая юбка и слегка поучительный тон делают Бурлак вылитой Гермионой Грейнджер, если бы той было чуть за сорок. Впрочем, волшебство вовсе не в выразительной внешности профессора, а в глубине ее познаний. В кафе «Среда» она рассказала нам о том, как и почему заговорили наши предки.
Начала рассказ с других обезьян. Верветки и сегодня могут кричать криком нескольких типов — один предупреждает о приближении гепарда, а другой — орла. Ученые проверили, записав эти крики на магнитофон. Верветки прекрасно понимают друг друга, даже если слышат аудиозапись. Те, кто правильно кричать не умеет, — погибает и губит стаю. Тот, кто не умеет слушать, тоже долго не живет. А значит, не передает свои гены.
По мнению Бурлак, нечто похожее произошло и с обезьянами, которые через несколько веков станут нами. По теории эволюции мы произошли от обезьян-неудачников. Не смогли отстоять свое место в лесу и ушли выживать в саванну. Для этого нам понадобилось помогать друг другу, предупреждать о многочисленных опасностях, передать некоторые нюансы. Например, о том, что какая-то ягода ядовита, а другая съедобна. Таким образом, мы стали больше разговаривать и взаимодействовать друг с другом. И именно это уменьшило наши клыки, сделало нас более доброжелательными и надежными. Eсли в стае кто-то станет врать — он умрет и погубит остальных. Eсли откажется помогать — опять никто не выживет. Передавать имеет смысл только правду, это обеспечит тебе и собрату билетик в будущее. К слову, более сильные и агрессивные обезьяны смогли отстоять свое местечко в изобильном лесу. И теперь называются шимпанзе — довольно поучительная история, по-моему.
Но чтобы эволюционировать, homo должны были стать не только честными, но и желающими понять друг друга — это важное условие для формирования языка. К тому же они должны были стать способными передавать знания не только об окружающей действительности здесь и сейчас, но и о том, что было или возможно будет. К слову, пытаться записывать что-то наши предки начали задолго до возникновения наскальной живописи. Одни из первых прямоходящих уже пытались что-то нацарапать на ракушке. Правильно делали. В конце концов выжили те, кто мог обмениваться знаниями и договариваться друг с другом. Не стоит забывать эти полезные навыки и сейчас, в конце концов, хоть мы теперь и можем конкурировать в агрессивности с шимпанзе, эволюция доказывает, что ни к чему хорошему это не приводит.
Человек нового поколения
На первый взгляд театр танца «Перспектива», что провел вечер своих хореографических спектаклей в воскресенье в «Космосе», — странный. Все идет не так еще с момента объявления. На сцену скромно выходит девушка, выражением лица чем-то напоминающая мне популярную певицу Билли Айлиш, негромко объявляет:
— Сейчас мы покажем спектакль «Я не повторяюсь», сразу за ним «Уже не время», — и… просто уходит.
Я недоуменно переглядываюсь с фотокорреспондентом Анастасией. И все? Не будет ни фанфар, ни пояснений? Более того. Далее не будет ни декораций, ни четко читаемого сюжета. Просто красивые девушки под красивую музыку будут эмоционально двигаться, передавая какую-то едва улавливаемую историю. Безусловно, спектакль справляется с задачей дать эмоцию. Смотреть его как минимум нескучно. Но на этом все. Чтобы хоть как-то разобраться в том, что я только что увидела, — лезу в социальные сети. И сходство девушки со сцены с Билли Айлиш в моем представлении только растет. Билли, например, известна своей обескураживающей искренностью и нелюбовью к условностям. Eе творчество ни на что не похоже. Сама она во время интервью может с ногами забраться на диванчик или сидеть официально — как подсказывает ей сегодня внутреннее чувство комфорта. Одевается она очень странно и тоже руководствуется этим чувством. Можно подумать, что Билли просто кокетничает и хочет выглядеть оригинально, пока не приглядишься к ней и не поймешь — это просто новое поколение. Со своим особенным отношением к личности — своей и других.
На сцене в «Космосе» выступила руководитель театра Софья Голомолзина. И она тоже яркий представитель этого нового поколения. Не любит слушать поучения, любит пробовать новое и оригинальничать. Свое ощущение считает важнее, чем следование каким- либо канонам. В общем, Софья уверена, что имеет право на собственный взгляд на творческий процесс и спектакли, вне зависимости от того, что мы об этом думаем. Но симпатично в Софье другое — ее спокойствие и уважение к себе и, как она выражается, к чужим границам.
— Я физически не могу быть тираном. Eсли начинаю вести себя тиранически, то заболеваю, — говорить Софья. — Пусть я слишком добрый хореограф. Но я уверена, что все можно объяснить без грубости. Просто к каждому человеку требуется свой подход. И его надо искать.
.Надежд на это новое поколение много. Кажется, для них «экология», «равенство», «свобода», «личность» и другие важные слова обрели свежий смысл. Заметно, как они готовы за них бороться. А значит, есть надежда, что эволюция действительно не стоит на месте.
***
фото: Театр танца «Перспектива».