Самолеты Людмилы Левиной
Практически всю жизнь она восстанавливала самолеты, но при этом никогда не мечтала сесть за штурвал.
Людмила Левина до недавнего времени руководила советом ветеранов завода N 26 гражданской авиации. Сначала это были Новосибирские авторемонтные мастерские, которые в 1944 году перебазировали в Тюмень. С 2007 года называется «ЮТэйр-инжиниринг». Здесь ремонтировали самолеты и вертолеты, которые были первейшими помощниками в те времена, когда создавалась Западно-Сибирская нефтяная провинция. Рассказ Людмилы Михайловны о себе перекликается с рабочими моментами. Порой сложно определить, говорит она о личном или профессиональном.
— Окончила омский авиационный техникум. Поскольку в нем готовили кадры для машиностроительного завода, поработала на этом производстве. Была шлифовщицей, нумеровщицей, даже токарем, слесарем, специалистом отдела технического контроля. Далее меня ждали в Москве на одном из предприятий космической промышленности. Через три года по семейным обстоятельствам вернулась в Тюмень. Завод в то время еще назывался «Авиаремонтные мастерские N 26». В общей сложности проработала на нем 42 года.
За эти годы, говорит Людмила Михайловна, многое произошло, но ее жизнь так или иначе связана с Калининским округом. Трудилась и живет здесь, занимается общественной деятельностью в трех советах ветеранов — заводском, окружном и городском.
Спустя годы удивляется, как у нее на все хватало времени. По завершении рабочего дня помогала бригадам народных дружинников. От каждого цеха выделяли пять сотрудников. До полуночи они патрулировали неблагополучные районы. Или отправляли в колхоз на уборку урожая. Левина всегда за старшую. Довелось ей быть и председателем территориальной избирательной комиссии Калининского округа в губернаторские выборы, когда в них победил Сергей Собянин.
На заводе очень быстро поняли, что сотрудник она ответственный и перспективный. Именно поэтому Людмилу Михайловну назначили начальником цеха сборки самолетов.
— Как-то на завод приехало начальство из министерства гражданской авиации, — вспоминает она. — Директор, проводя экскурсию по предприятию, представил меня. Замминистра был очень удивлен, сказал, что я — единственная женщина в СССР, которая руководит таким сложным участком. С его легкой руки мне добавили еще и цех вертолетной сборки, где было тяжеловато с выполнением плана. В итоге цеха объединили, пообещав, что если получится выполнить план, то мне поставят памятник. Через годы, когда провожали на пенсию, одна из коллег в посвящении написала: «Хотели поставить памятник на проходной, но не подыскали металл такой».
В ее непосредственном подчинении было 100 сотрудников. В основном мужчины. Людмила Михайловна постоянно находилась в цехах. Нет, конечно, ей предоставили кабинет, но кабинетная работа не для нее. Разборка идет — она рядом. Eсли не хватает рук у комплектовщиков, помогает. Моет вместе с рабочими бензином самолеты и вертолеты. Они, видя это, понимали, что отговорки, мол, выполнить план невозможно, — не сработают.
Людмила Михайловна считает, что отремонтировать самолет сложнее, чем построить с нуля. Там на каждый этап есть технология. А им приходилось иметь дело с разными дефектами, и на каждый инструкцию не напишешь, поэтому искали инженерные решения и даже импровизировали. А ремонтировали по 20 самолетов Ан-2 в месяц.
Довелось ей и полетать по стране — часто приглашали как эксперта сделать заключение о причине аварии. А однажды под Сыктывкаром чуть не упали.
— Не разбились бы, потому что Ан-2 — планер, — успокоила Левина. — Но при посадке намыкались! Посадили его в глуши, далеко от населенных пунктов. До этого летим, но я не слышу гула двигателя. Говорю, будем садиться. Долго пилоты выбирали место, летали над тайгой и болотами. Но посадили без единой царапины. За нами прислали вертолет. Потом меня попросили проверить самолет, что с ним было не так. Оказалось, пилоты не увидели, что не включен обогрев карбюратора. Топливо из-за этого перестало поступать…
Таких историй у нее много. Например, экспертиза повреждений самолета, который неудачно приземлился в курганском аэропорту. При свободной посадочной полосе диспетчер умудрился посадить самолет точно на… канализационный люк.
Не менее интересно и то, как заводской коллектив обустраивал город. В самом прямом смысле — строили дома.
— На улице Полевой — дома номер 25 и 27, на Ямской — 50 и 52, на Луначарского — 57. Мы сами их построили. Клепальщиков отправляли на кирпичный завод помогать делать кирпичи. При этом и план выполняли. Получалось, что отработаем смену и идем на стройку. Поднимаем кирпичи на этажи, штукатурим, клеим обои. Нам, отработавшим больше двадцати лет на заводе, делать это было не зазорно. Стремились к большему, поэтому все сейчас с квартирами, гаражами, дачами. Создавали для себя, а в итоге получается, что строили округ. Актив, практически все как один, перешел в совет ветеранов завода. Нас сейчас 170. Старейшие — 12 участников трудового фронта. Ведем летопись предприятия, помним людей, которые работали на нем в разные годы войны. Это большая история, достойная уважения.
ФОТО И ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА
***
фото: Людмила Левина.