Масштабные перемены нам к лицу

Юрий Лысков с детства мечтал стать железнодорожником, но и подумать не мог, что его имя войдет в историю дважды — Калининского округа и тюменской железной дороги.

— Родители заложили фундамент моего рождения в 1937 году, когда еще не было в Тюмени никаких районов, — рассказывает Юрий Михайлович. — Родиться, правда, пришлось в Новосибирске, но потом мама с новорожденным мной вернулась в Тюмень. С тех пор здесь и живу. И всю жизнь — на улице Пролетарской.

Когда началась Великая Отечественная война, меня отдали в детский сад, который находился в двухэтажном деревянном здании на перекрестке улиц Луначарского и Ирбитской. Эту покосившуюся избушку снесли только в прошлом году. Многих малышей оставляли в садике на сутки, родители работали с утра до ночи. Кормили в садике иногда даже лучше, чем дома, можно было не переживать, что кто-то останется голодным. Только на выходные детей разбирали по домам.

Мама с 1939 года работала на ДОКе «Красный октябрь». Заводчанам нарезали небольшие земельные наделы за ДОКом, на крутом берегу Бабарынки, под картошку. Сажали ее тогда не целыми клубнями, а только кожуру с глазками. В голодное время каждая картофелина была на счету.

Во время войны на ДОКе выпускали лыжи для Красной армии. Нам, мальчишкам, тоже хотелось прокатиться на настоящих лыжах! Это казалось верхом счастья. Однажды мама договорилась, чтобы на день рождения мне сделали махонькие детские лыжи. Прямо в цехе на них прикрепили ремни для валенок, вручили палочки. Открыли заводские ворота, через которые проходила железнодорожная ветка, и я, гордый, зашагал из цеха домой.

Помню, как в старшей группе нас водили в госпиталь, который располагался в здании нынешнего строительного института. На входе в здание тогда была только одна дверь. Заходишь, и сразу же рядами кровати. И везде лежат раненые. Мы разучивали для них стишки и песенки, приносили рисунки, поделки. Помню одного молоденького солдата, к которому присел на краешек кровати, рассказал стишок и подарил вышивку с красной звездочкой, мне тогда очень нравилось вышивать.

Недалеко от нашего дома проходила улица Димитрова — самая грязная в районе. Именно там стояли ясли, куда ходила моя сестра. Мне, старшему брату, родители доверяли ее отводить. Полпути еще можно было пройти по деревянным тротуарам, а дальше не пройти, увязнешь по колено в грязи. Стоишь и ждешь, пока кто-нибудь на руках перенесет.

В первый класс меня отдали в начальную школу N 14, которая тогда находилась в деревянном двухэтажном здании на улице Луначарского, в пятом перевели в школу N 22. На этом месте сейчас построен легкоатлетический манеж. Классной руководительницей у нас была Ольга Ивановна Швыркова, учительница русского языка и литературы. Eе муж до войны работал учителем географии, на фронте был тяжело ранен, ослеп, потерял ногу. Мы часто ходили к ним в гости и, чтобы поддержать Дмитрия Лукича, выпускали под его руководством стенгазету.

Летом 1952 года в Тюмени состоялся первый слет пионеров Кировского района. Меня как председателя совета дружины школы выдвинули делегатом и выдали билет делегата районного слета комсомола за номером 1. Храню его до сих пор.

В августе этого же года наш класс за хорошую учебу премировали путевками в Свердловск. Нас водили по музеям, показали фабрику обуви, типографию, Дворец пионеров. Свозили и в дом Ипатьева. Расстрел царской семьи как трагедия нами тогда не воспринимался — вокруг было столько покалеченных солдат, вернувшихся с войны. Когда же после экскурсии вернулись домой, нам показалось, что приехали в другой город — на остановке у железнодорожного вокзала стояли первые в Тюмени автобусы, до этого людей перевозили переоборудованные грузовики.

В восьмом классе нас перевели в школу N 26, где мальчики учились вместе с девочками. Обучение было платным. Мы отдавали 75 рублей за первое полугодие и столько же за второе.

После восьмого класса многие мальчишки уходили из школы, шли работать. Я устроился на ДОК «Красный октябрь» в рамный цех. Таскал огромные доски, работал на подкатке бревен на пилораму. Но меня все время манила железная дорога. Отработав три года на ДОКе, поступил в железнодорожное училище, потом в Свердловский железнодорожный институт. После вуза меня назначили ревизором по безопасности движения. В 1974 году, когда мы делали ревизию вагонного депо, случилось ЧП (на станции Маслянская в 50 километрах от Ишима) — сошли с рельс 28 цистерн, сломанная деталь зацепилась за стрелочную тягу, рельсы погнулись, 14 вагонов легли на бок. Мы предложили нестандартное решение, чтобы быстрее освободить путь. Встал вопрос, что сделать, чтобы подобные ЧП больше не повторялись? Я придумал отбойный брус. Eго успешно испытали в Утешевой. И в том же году вышло распоряжение — повсеместно внедрить рацпредложение. Теперь отбойный брус внесен в технические правила эксплуатации железнодорожных стрелочных переводов.

За 50 лет Калининский округ шагнул далеко вперед, он стал совсем не таким, каким был в моем детстве. Теперь — это город в городе. Даже сравнения нет — что было и что стало. Куда ни взгляни — увидишь то, чего и предвидеть было нельзя. Горжусь нашим Калининским округом. За 50 лет он так изменился! Я рад, что внес свой вклад в это развитие, оставил след в его истории. Что Владимир Якушев, будучи губернатором региона, поддержал мою инициативу создания памятника железнодорожникам, участникам Великой Отечественной войны. Шестиметровый монумент в виде арки, сложенной из рельсов, по которым во время войны на фронт отправлялись войска, перевозились боеприпасы и продовольствие, установили у ДК «Железнодорожник» в 2015 году. Не думал, что монумент получится таким масштабным, но рад, что он именно такой. Нашему городу вообще очень к лицу масштабные перемены.

***
фото: Юрий Лысков

Поделиться ссылкой: