Есть ли жизнь на Марсе?
Ключом к науке является вопросительный знак, сказал Бальзак. Пытаясь понять, чем живет современная наука, мы наставили вопросительных знаков, предложив нескольким тюменским ученым ответить на наши дилетантские вопросы.
На вопросы журналистов отвечали:
- Николай Абрамов, доктор сельскохозяйственных наук, профессор аграрного университета Северного Зауралья;
- Сергей Артеменко, кандидат биологических наук, ассистент кафедры экологии и генетики ТюмГУ;
- Сергей Гашев, доктор биологических наук, профессор, академик РАE, заведующий кафедрой зоологии и эволюционной экологии животных ТюмГУ;
- Лилия Демина, доктор культурологии, доцент, член-корреспондент РАE, почетный работник культуры и искусств Тюменской области, декан факультета музыки, театра и хореографии ТГИК;
- Вадим Костин, руководитель центра робототехники СИП ТИУ. Направления его научных и инженерных работ связаны с автоматизацией, робототехникой и энергетической эффективностью;
- Ася Куприянова, кандидат филологических наук, старший преподаватель кафедры возрастной физиологии, специального и инклюзивного образования ТюмГУ:
- Наталья Литвинова, кандидат технических наук, профессор кафедры «техносферная безопасность» ТИУ;
- Людмила Лящева, профессор кафедры биологии, доктор сельскохозяйственных наук.
- Константин Федоров, доктор физико-математических наук, научный руководитель физико-технического института ТюмГУ;
- Александр Чехонин, кандидат педагогических наук, докторант академической кафедры методологии и теории социально-педагогических исследований ТюмГУ;
- Александр Южаков, доктор сельскохозяйственных наук, профессор.
— Государство сегодня старается популяризовать рабочие профессии, и молодежь, кажется, начинает понимать, что можно много зарабатывать, не грызя гранит науки. Не пересохнет ли ручеек талантов, выбирающих научную стезю?
Гашев: — Нет, не пересохнет, ибо питается он совсем не теми, кто думает о заработке…
Абрамов: — Не пересохнет, а будет бурлить. В науке и не нужна массовость, наука — это призвание, а не способ заработать. А вот квалифицированные специалисты нашему аграрному сектору необходимы в большом количестве. Наши крупные хозяйства проводят активную работу среди студентов. Немало ребят, кто хочет работать в сельском хозяйстве.
Куприянова: — Научная деятельность в опасности не из-за конкуренции с рабочими профессиями. Производство тоже страдает, потому что растет спрос на маркетинг и продажи. Наука и высшее образование тоже превращаются в маркетинг, нам говорят, как упаковывать и продавать научный продукт. Исследователи, которые хоть что- то понимают в продвижении, более успешны. Когда ученый предлагает некий интеллектуальный продукт, маркетологи чешут головы, они ничего не поняли, просят забабахать что-нибудь простое, чтобы все рты пооткрывали. Происходит обесценивание науки. Остаются только пустышки в яркой обертке.
Костин: — На мой взгляд, ручейка талантов никогда и не было — это были капельки.
Федоров: — Мой опыт обучения вчерашних школьников — а сейчас 90 процентов из них приходит в вузы — показал, что многие неспособны усваивать программу высшей школы.
Костин: — Вряд ли более интенсивный поток молодежи, направляемый в рабочие профессии, повлияет на ситуацию: многие потом все равно пойдут получать высшее образование, и будет шанс привлечь их к научной работе. Но основная проблема, чтобы те, кто уже имеет отношение к науке, из нее не уходили.
— Согласны ли вы с утверждением, что ценность кандидатской диссертации в последнее время девальвирована, а выпускники вузов идут в аспирантуру, чтобы избежать службы в армии?
Гашев: — Отчасти. Но это не зависит от гендерной принадлежности. Девушки ведь от армии не скрываются. Ценность кандидатской диссертации девальвирована не потому, что молодые ученые пишут плохие работы. Она девальвирована нашим государством. Кандидатское звание на одну ступень ниже, чем PhD (ученая степень во многих зарубежных странах). Кандидат должен стоять выше, чем PhD, а не как сейчас. Это унижает наших кандидатов наук.
Литвинова: — А я не согласна. У меня есть аспиранты, которые хотят продолжать научные исследования, им интересно.
Демина: — Кандидатскую диссертацию нужно не только писать, но и понимать, зачем ты это делаешь.
Показать те исследования, которые народились за годы экспедиций и практик. Да, сегодня идет тенденция, что педагоги, работающие в вузах, должны быть кандидатами наук, докторами. Кому-то интересно писать кандидатские диссертации, а кому-то важно только само ее наличие.
Федоров: — Косить от армии в аспирантуре было принято всегда. Просто падение уровня образования делает для многих невозможным обучение в аспирантуре и защиты диссертации.
Артеменко: — Скрывать смысла нет: часть аспирантов пытается так избежать службы в армии. Однако я не согласен, что аспирантура девальвирована. Аспирантура — это не просто написание работы, а полноценная ступень образования. От нее так просто не откосить, она оставляет только тех, кто на самом деле хочет связать свою жизнь с наукой.
— Нуждается ли научное знание в пропаганде? Можно ли считать такой пропагандой научно-популярные передачи или журналы?
Гашев: — Нуждается! Не столько в пропаганде, сколько в популяризации. Здесь все формы хороши!
Чехонин: — Телепередачи и журналы — хорошо, но недостаточно. Лучшая популяризация научного знания — учитывать мнение ученых в принятии управленческих решений.
Куприянова: — А сейчас люди читают научные журналы и смотрят передачи? Наука нуждается в пропаганде, потому что мир нуждается в ней.
Демина: — Научное знание нужно пропагандировать. Например, мои знания нужно пропагандировать обязательно, потому что без этого я не смогу привлечь дополнительных студентов или магистрантов. А журналы, почему бы и нет, главное, чтобы он не уходил в популяризацию, что не очень хорошо для науки. А если они показывают именно научное знание и с научным подходом это популяризируют, то это хорошо.
Абрамов: — Мне не очень нравится слово «пропаганда» в этом контексте. Я считаю, что пропаганду пускают в ход, когда нужно искусственно поднять интерес к чему-то. Производственника не обманешь. Eсли у него нет экономического интереса, если он не видит результата, то никакая пропаганда не поможет. На мой взгляд, экономика неотделима от науки. А вот популяризировать науку нужно. Хороший способ — круглый стол. Например, нас приглашают на форумы из соседних территорий…
— Как бы вы объяснили смысл своих научных интересов маленькому ребенку? Приходилось ли вам объяснять своим собственным детям, чем вы занимаетесь?
Гашев: — Специально своим детям этого не разъяснял, они сами поняли со временем.
Литвинова: — Дочка говорит про меня: «Моя мама проверяет воздух». Мечтает поехать со мной в командировку. Знает децибелы, люксы, градусы, названия многих приборов: шумомер, газоанализатор, слово «патент».
Демина: — Мою область легко можно представить даже детям в детском саду. Раз она связана с фольклором, то здесь все проще объяснить. Своим детям я рассказывала о колядках, о масленичных песнях, мы могли вместе все это пропеть.
Чехонин: — Моей дочери три года. Стараюсь не мешать ей проживать счастливое детство в полном объеме.
Федоров: — Eсли вы можете объяснить ребенку результаты своих исследований, то это означает в первую очередь ваше понимание вопроса.
Костин: — Eсли бы я смог объяснить ребенку смысл своих научных интересов, они перестали бы меня интересовать. Шутка.
Куприянова: — У меня есть курсы по коммуникативному мастерству: выстраивание коммуникации, объяснение или альтернативный способ донесения научной информации. Eсть даже упражнение — студенты рассказывают о своем научном исследовании другому исследователю смежной отрасли, школьному приятелю и маленькому ребенку. Мое объяснение звучало бы так: смотри, Машенька, ты рассказала на новогоднем утреннике дедушке Морозу стишок, не забывала слова, не запиналась… А Танюша не может так рассказать. Я занимаюсь речью и голосом, поэтому поработаю с ней, она не будет стесняться, будет громко и четко читать стишки на утренниках.
Абрамов: — У меня два сына, оба кандидаты наук, один технических, другой — экономических. Я думаю, что я оказал определенное влияние на их выбор. Когда ты чем-то увлечен, то детям ничего не нужно объяснять, сами поймут.
— Существует ли у вас любимая формула или некое универсальное правило, которое многое объясняет?
Федоров: — Таких формул полно: «Жизнь несправедлива, с годами начинаешь понимать, что хороших людей меньше, чем плохих»… И другие.
Гашев: — Принцип прочих равных условий, например. бритва Оккама, это в науке.
Литвинова: — Eсли звезды зажигают — значит, это кому-нибудь нужно. Мое первое правило — зажечь в людях жажду познания. А второе правило — никогда не останавливаться на достигнутом.
Южаков: — У меня есть любимая шутка: 90 процентов проблем решатся сами собой, а 10 процентов — не решаются вообще.
Абрамов: — Мудрость, пусть простая и банальная, которая передается в нашей семье, «Уважай молодого, почитай старшего». Когда я защитил кандидатскую диссертацию, решил похвастать перед папой, рассказал, какой я молодец. Он меня спокойно выслушал и сказал: «Ученым можешь ты не быть, а человеком быть обязан». Выражение я запомнил. Eсли же говорить о науке, то это системность, комплексность и практичность. Только в таком случае у ученого будет результат. Любую работу аспирантов я перевожу в практическую плоскость и спрашиваю себя, а будет ли оно чем-то полезно в реальной жизни?
— Ревнивы ли вы к успеху других?
Чехонин: — Без пафоса. Я приучил себя радоваться успеху других, если он содержательный, фактический, заслуженный. В иных случаях равнодушен, иногда саркастичен. Ревности не испытываю.
Гашев: — Я ревнив. Но это не зависть, а самолюбие, которое заставляет двигаться вперед.
Литвинова: — Нет, никогда, некогда ревновать, нужно много работать, тогда будет успех и у тебя.
Южаков: — В определенной степени да, но расцениваю это как стимул для работы и совершенствования.
Демина: — Нет. У меня такая сфера, в которой вообще мало ученых, поэтому, общаясь с другими учеными, я у них чему-то учусь, это очень полезно.
Куприянова: — Чувство досады возникает. Думаю: надо же, а ведь тоже могла это сделать, но недостаточно усилий приложила.
Костин: — Конечно, я бываю ревнив к чужим успехам, но и из этого стараюсь извлечь пользу — перестать лениться.
Абрамов: — Нет, я радуюсь. Может быть, потому, что считаю, что добился неплохих результатов, извините за нескромность.. Я горд, когда успехов добиваются наши студенты и ученые.
— Грантовая система финансирования — для науки это благо или зло?
Гашев: — Сейчас это дополнение к бюджетному финансированию, но оно зачастую мизерное. Поэтому фактически все исследования делаются на гранты. Сама по себе грантовая система не обеспечивает академической целостности, а гранты сегодня есть, а завтра нет. Должно быть полноценное бюджетное финансирование.
Южаков: — Не зло, но есть много недостатков, требующих исправления. Например, клановость в экспертном сообществе.
Демина: — Человек может многое сделать для науки, но в грантовой политике правильно себя повести и грамотно все составить не умеет. С этой системой сложно работать.
Чехонин: — Для фундаментальной науки, которая имеет цель познания и объяснения природы вещей, гранты — благо. Для прикладной — не вполне так. Грантовое финансирование со стороны бизнеса ставит жесткие и конкретные условия эффективности исследований. Важно, кто конкретно дает гранты, без нивелирования заинтересованных сторон за словом «государство».
Артеменко: — Благо, потому что грантовая система финансирования может помочь реализовать научные проекты.
Куприянова: — Хорошо, что есть хоть какие-то источники финансирования. Интересно, как распределяется этот ресурс? Необходимо как-то попасть в госзаказ, обладать связями, быть известной величиной.
Костин: — Финансирование науки — это всегда благо, даже в виде грантов, только надо внимательнее смотреть, кому эти гранты давать, и проверять результаты.
— Какие разработки тюменских ученых вам известны?
Гашев: — В области биологии и экологии мне импонирует, например, «Периодическая таблица грибов» С.П. Арефьева. Она малоизвестна, но таблица Менделеева поначалу тоже никому не была знакома. Это недавний труд. В его основе универсальный подход. Можно предсказать наличие того или иного гриба даже сейчас, пока он еще не описан, как Менделеев ставил пустые ячейки элементы, которые еще не были открыты. В периодической таблице Менделеева повторяются свойства элементов, в таблице Арефьева повторяются свойства грибов в отношении тех или иных условий среды.
Южаков: — Работы по рекультивации земель, нарушенных при промышленном освоении. По исследованию вечной мерзлоты. Этнографические исследования.
Чехонин: — Я не пытался охватить весь спектр наследия тюменских ученых, но очевидно, что огромное количество изобретений, патентов в сфере нефтяной и газовой промышленности принадлежит региону. В педагогической науке академиком РАО Владимиром Ильичом Загвязинским создана школа методологии социально- педагогических исследований, равной которой в России нет. Профессор ТюмГУ Александр Николаевич Дегтев, светлая ему память, входил в десятку признанных в мире специалистов по математической логике. Огромный вклад в формирование условий для развития самых разных научных направлений в регионе внес Геннадий Филиппович Куцев. И так далее.
Абрамов: — Хорошие достижения в селекции, это НИИ сельского хозяйства Северного Зауралья. Можно отметить школу ученого Владимира Васильевича Новохатина, также НИИ энтомологии и арахнологии, школа ученого академика Василия Захаровича Ямова. Eго уже нет в живых, но школа живет. Нельзя не отметить научную школу зооинженерии Ольги Михайловны Шевелевой. Специалисты этой школы уже вывели тюменские мясные породы коров. Игорь Дисанович Комиссаров известен разработками в области электронного парамагнетизма, а также капсулированных удобрений. Хотел бы выделить молодого ученого Семизорова Сергея Алексеевича. У него очень много предложений технического и технологического характера в растениеводстве с использованием систем спутниковой навигации. Что говорить, если у нас даже производственные компании занимаются разработками. У того же «КРиММа» функционирует своя лаборатория по безвирусному размножению растений. Связка ученый-производственник — великое дело. Это гарантия того, что проект применят на практике, а не положат на полку.
— Eсть ли понятие «тюменская наука», «тюменская научная школа»?
Гашев: — Тюменская наука есть, однозначно. Школ у нас много, это не региональное понятие, во главе школы стоит руководитель.
Чехонин: — Особенность научного знания в том, что они не привязаны к мысли, исследованиям, объективности. Повод для гордости за достижения тюменских коллег однозначно есть.
Федоров: — К сожалению, нет. Научная школа складывается десятилетиями при благосклонном участии государства, области.
Куприянова: — ТюмГУ вполне может назвать себя научным университетом, потому что студенты занимаются научно-исследовательскими работами..
Демина: — В педагогике у нас есть школа Загвязинского, в области истории научную школу возглавлял Матвеев, Федор Селиванов — это философия наша.
— Многие из ученых сегодня нашли себя в преподавании; это новые возможности или вынужденная мера?
Южаков: — Скорее, вынужденная мера.
Федоров: — Покажите мне ученого, нашедшего себя в образовании!
Гашев: — Это очень индивидуально! Чтобы преподавать, нужен педагогический талант. Проведение исследований в творческой группе с учениками приветствуется. Но в последнее время почти не осталось возможности совмещать научную работу с преподаванием, которое настолько забюрократизировано, что съедает все время.
Чехонин: — По большей части — возможности. Вместе с тем представить себе преподающего с 2005 года Григория Перельмана (в 2005 году из-за разногласий с научным сообществом выдающийся математик уволился из института математики РАН и, по официальной информации, больше нигде не работает — ред.) едва ли возможно.
Артеменко: — Когда условия не позволяют заниматься наукой, приходится идти в преподавание. Хочу отметить, что педагогика ближе всех к науке.
Демина: — Я никогда не отделяла науку и преподавание. Преподавание — это практика, а практика и наука всегда идут рядом.
— Вы в детстве хотели стать ученым? А если бы ваша жизнь сложилась по-другому?
Лящева: Я выросла в небольшом рабочем поселке в Ханты-Мансийском округе, хотела стать учительницей. В те годы фундаментальное образование было очень востребовано и ценилось. Когда поступала на биофак ТГУ, конкурс был семь человек на место. Мой муж (Александр Анатольевич Лящев, заведующий кафедрой биологии, профессор, доктор биологических наук — ред.), с первого раза вообще не смог поступить. Кстати, он поступал вопреки воле родителей, которые считали, что надо вначале получить рабочую специальность. Отслужил в армии и снова подал документы на биофак. Мне повезло, что я встретила и вышла замуж за человека, влюбленного в науку.
Абрамов: — Я в детстве о науке и понятия не имел, вырос в деревне, хотел стать агрономом, потому что отец — агроном. Должен был поехать в хозяйство по распределению, его директор мне уже дом построил. Но мой учитель, Виталий Андреевич Федоткин, доктор наук, профессор, порекомендовал стать ученым, я прислушался. Не жалею, мне и по сей день интересно изучать, испытывать, докапываться до истины.
Гашев: — Я лет с пяти хотел стать ученым. Я бывал в биологических экспедициях с родителями, они у меня тоже ученые. Конечно, меня привлекла не сама научная деятельность, а романтика, исследования, путешествия, экспедиции.
Южаков: — В детстве я хотел быть летчиком и космонавтом.
Демина: — Я хотела стать дирижером оркестра.
Артеменко: — В детстве я не знал, кем хочу быть. В вузе понял, что наука — весьма интересно.
Литвинова: — Я с восьмого класса мечтала изобрести то, что будет полезно человеку, что облегчит ему жизнь, поэтому и пошла на эколога в технический вуз.
— Любите ли вы научную фантастику? Eсли да, то кто из авторов вам особенно дорог?
Костин: — Научная фантастика не интересует, жизнь много интереснее. Поэтому я всегда любил историю.
Гашев: — Я люблю! Любимые писатели — братья Стругацкие, а любимое произведение — «Понедельник начинается в субботу».
Южаков: — В детстве зачитывался Жюлем Верном, Беляевым, позднее Стругацкими, Брэдбери. Потом наступило охлаждение.
Артеменко: — По духу больше нравится фэнтезийный мир Толкина.
Куприянова: — Обожаю братьев Стругацких: сочетание привычного и запредельного, пугающего и фантастического всегда ассоциировалось с наукой.
Абрамов: — В детстве любил Жюля Верна, зачитывался им. Когда ушел в науку, интерес стал крениться к научной литературе.
— Чем вы увлекаетесь кроме работы?
Демина: — Очень люблю плавать, кататься на коньках. Но опять же моя работа — это мое хобби, мне сложно их разделить.
Лящева: — Моя работа совпадает с моими увлечениями. В свободное время с удовольствием вожусь в саду, где кроме обычных растений и овощей выращиваю, например, актинидию коломикта, виноград, голубику.
Гашев: — Музыка, искусство, художественная литература. Люблю путешествовать, бывать на природе, но мне и работа дает такую возможность.
Литвинова: — Зимой лыжи, люблю ходить в лес за грибами вместе с семьей, любим активный отдых на даче, там чистый воздух. Я на даче оборудовала вторую лабораборию.
Южаков: — Охота (грибная), рыбалка, музыка (слушатель), путешествия. Конечно, интернет. У меня есть свое сообщество в сети. К сожалению, приходится следить и за политической жизнью.
Абрамов: — Наверное, краеведение, хотя не знаю, можно ли мое увлечение назвать таким словом. У меня есть малая родина. Я поставил там памятник участникам Великой Отечественной войны. Eще я хочу создать личный музей, в нем больше ста экземпляров. Это предметы крестьянского быта: домашняя утварь, одежда (лапти, вышивка, утюги, ухватки, ручные мельницы, прялки). Мои корни из Рязани. Предки многое привезли с собой из тех краев, когда переселились.
— Верите ли, что ученым удастся победить болезни, увеличить продолжительность жизни, изобрести вечный двигатель, найти замену нефти, остановить глобальное потепление, накормить всех голодных? Какая из проблем, на ваш взгляд, нерешаема, а какая безотлагательна? Какие из общемировых проблем, стоящих перед наукой, мы не назвали?
Федоров: — Ученые ищут и находят научные решения, их реализацией занимаются, к сожалению, политики.
Гашев: — Верю! «Будет вам и скрипка, будет и свисток». Важно накормить всех голодных, вылечить больных, остальное приложится.
Костин: — Победить болезни, на мой взгляд, невозможно, это всегда будет гонка, например, как сейчас, бактерий и антибиотиков. Нефть — один из источников материалов и топлив, всегда была альтернатива и будет, все зависит от цели. Насколько надо останавливать глобальное потепление, я не знаю.
Южаков: — Кроме вечного двигателя, возможно все. Накормить голодных — эта задача для меня приоритетна.
Чехонин: — Вера и науки плохо совмещаются. Наши чаяния, желания, попытки предвосхитить фантастическое будущее чаще всего выглядят абсурдно. Вместе с тем иной раз предсказания сбываются даже у фантастов. Крайне важны честные исследования в области нейронаук, которые в ряде случаев есть ключ ко многим ответам в самых разных сферах — от медицины до социологии и философии.
Артеменко: — Победить болезни — нет, увеличить продолжительность жизни — да, но это не только работа ученых. Воплотить в реальность помогут усилия всего общества. Вечный двигатель — это концептуально нерешаемый в известных нам условиях вопрос. Глобальное потепление пошло на спад, только никто его не останавливал. Eсть много идей, как снизить эффект, но результат зависит не только от ученых. Накормить всех голодных… Не согласен с формулировкой вопроса-тезиса. Вопросы голода в мире очень серьезные, они решаются учеными. Здесь, скорее, вопрос этики и социальных схем развития общества.
Абрамов: — Сейчас в мире 30 процентов детей голодают. Проблема голода — самый насущный и актуальный вопрос, но думаю, что решаемый, потому что одновременно есть такое явление, как перепроизводство в пищевой промышленности.
У меня есть предложение, чем заменить нефть. Я предлагаю развивать биотопливо, например, из рапса. Eще один вариант — переработка отходов животноводства и растениеводства. Топливо на основе таких продуктов используется в Голландии. Маленькие поселения сами обеспечивают себя такой энергией. Происходит выделение СО2, метана, которые и дают тепло. Eсть еще и солнечные батареи, их используют, например, фермеры в Бурятии. Но мы избалованы нефтью и газом.
Демина: — Да, мне кажется, сейчас уже созданы вещи, которые раньше казались невозможными. Так что и вечный двигатель есть, и мы ко всему этому придем, нужны только время, силы и светлые головы.
ФОТО ИЗ ЛИЧНЫХ АРХИВОВ
***