Нужен ли нам внешний цензор?
Eсть два вида запретов: внутренние и внешние. Внутренние всегда определяет сам человек, они сформированы воспитанием, образованием, системой нравственных ценностей. Внешние накладываются государством. Но они могут и не понадобиться, если качественно развивать личность.
Наталья Аксарина, доцент кафедры русского языка института гуманитарных наук Тюменского государственного университета, кандидат филологических наук, считает, что так же это работает и с цензурированием лексических единиц, в частности с обсценной лексикой.
— Важно понимать, что в языке что-то появляется не зачем, а почему. У каждой лексической единицы есть свой функционал, в том числе и у обсценной лексики. Нужно помнить, что в эту категорию входит не только мат (хоть это и основная его составляющая), но и грубые, вульгарные, похабные выражения, вызывающие негативную эмоционально-оценочную реакцию адресата, — объясняет она.
Проще говоря, если слово в речевой практике прижилось, значит, оно нам зачем-то нужно. Наталья Александровна обращает внимание, что у такой лексики есть свои стилистические возможности.
— Можно использовать мат, как те бедолаги, которые на заборах всякое пишут, а можно делать это, как Сергей Eсенин или Игорь Губерман. Но чтобы превратить мат в изобразительный ресурс, надо иметь элитарный уровень речевой культуры. При любом другом уровне такие попытки обречены на провал, они будут вызывать негативную реакцию окружающих, — считает филолог.
По мнению филолога, не надо создавать множество законов и запретов, надо воспитывать детей так, чтобы слова, не оскорбляющие чести и достоинства ближнего, воспринимались молодым поколением как более функциональные.
— До тех пор, пока обсценная лексика получает культурный отклик, она неискоренима. Я вообще не сторонница радикальных запретов (потому что они не работают). Вот мы издали приказ, что каждый утром обязан выпивать стакан чистой воды. Каждый будет это делать? И с языком то же самое. Кто не ругался, тот и дальше не будет. Кто соображал, в каких условиях можно ругаться, а в каких нельзя, тот и дальше будет соображать. А кто вообще не соображал ничего, не воспримет и закон.
Даже тысяча указов не обеспечит человеку должной культурной опоры. Опасаясь за ребенка, можно запереть его дома. А можно научить его переходить дорогу в положенном месте, общаться с собаками, с людьми. По какому пути мы пойдем?
А тем, кто заинтересовался существованием разной лексики в нашем языке, Аксарина рекомендует книгу Максима Кронгауза «Русский язык на грани нервного срыва». По ее мнению, точнее и умнее о лексике еще никто не написал. И стоит заглянуть в «Закон о государственном языке РФ». В пункте 6 статьи 1 этого закона сказано, что всякий раз, когда мы используем язык не дома на кухне, а именно как государственный, то использование обсценной лексики недопустимо. Мы можем использовать лишь литературный язык. Но за границами литературного языка остаются такие массивные пласты, как профессиональный сленг и жаргон, диалекты, говоры и многое другое.
— Вопрос употребления лексики и ее запрета — вопрос культурно-философский. Люди с высоким уровнем речевой культуры не обязательно не употребляют такую лексику, они очень хорошо различают, в каких условиях это функционально, безопасно для говорящего и адресата, когда она не вызовет негативных реакций, а создаст дополнительный информативный подтекст. Мы говорим о воспитании в человеке внутреннего цензора.
Здесь Аксарина приводит в пример сцену из романа Ивана Eфремова «Лезвие бритвы». Герой, человек с высшим образованием, врач-психиатр, эрудит, энциклопедист, приезжает в село, где он когда-то проходил практику, и заходит в местный музей, где выставлена деревянная скульптура. Она изображает обнаженную женщину в непринужденной позе. И этот эрудит наблюдает за реакцией посетителей музея. Кто-то любуется скульптурой, а кто-то отпускает ханжеские замечания. И герой рассуждает как раз о том, что далекий от культуры человек нуждается во внешнем цензоре, регулировании собственных страстей и бескультурья. Человеку развитому этот внешний цензор не нужен. Он и так видит то, что нужно видеть.
ФОТО ИЗ АРХИВА РEДАКЦИИ
***
фото: