Дачник— третье состояние человека
Что-то первобытное просыпается в нас от простого прикосновения к земле. Не от Адама — от Каина. Не пугайтесь: согласно древним текстам, именно Каин был первым, если говорить по-современному, дачником. Получил (видимо, в тогдашнем профсоюзе) участок, заросший лесом. Свалил деревья. Сжег порубочные остатки. И суковатой корягой (ни плуга, ни лопаты к тому времени еще не придумали) взрыхлил эту площадь. Ну дальше вы, я полагаю, знаете — пошли многие радости и многие печали.
А тяга к участку, где можно копать и сеять, преобразовывать, радоваться и даже гордиться (тсс!) — осталась.
Мне знакома дама-математик. Ковыряясь в земле неподалеку от озера Андреевского, она спокойно обдумывает какие-то сложные формулы.
И другая — музыкант, переводчик с английского, педагог высокого уровня — в то же время не устает одаривать своих единомышленников (в дачном, разумеется, смысле) районированными ею в наших краях экзотами. Одно из таких произведений этого искусства прошлым летом выдало такой урожай слив, что я не одну ночь посвятил выковыриванию из них косточек.
Третья (нынешняя гостья на редакционных «шести сотках») — юрист и прокурор, советник ректора Тюменского университета и общественный деятель — призналась, что не видит ничего странного в своей привычке встать примерно в пять утра, пересадить, прищипнуть, полить, собрать огурцы и помидоры, ежели они поспели, и отправляется заниматься общественной деятельностью и преподавать тонкости прокурорского надзора…
Да и я в собственном (дачном!) доме имел возможность наблюдать, как творилась в таких же условиях трудов и восторгов диссертация на соискание кандидатской степени по философии.
Тайна сия велика есть. Так что подвергнем гостью деликатному, но все-таки допросу.
— Являет ли Ольга Загвязинская собою литературный вариант классической дачницы — под кружевным зонтиком, в шезлонге, на аккуратной лужайке, с книжкой в руке? Или вдруг она становится дачником, огородником, садоводом? Как совершается этот переход от книжек, от привычных занятий?
— Мне этот переход не потребовался. На участке, где стоит наш дом, растет елка — моя ровесница. Моя мама, посадившая ее, мне все время об этом напоминает. Eлка высоченная. Это родительский земельный участок, который я по привычке называю огородом. Потому что он действительно не похож на что-то современное, красивое, на полянку, где можно шашлычок пожарить…Что там еще есть? Беседочка, конечно. И очень много цветов-многолетников.
— И у вас есть любимые цветы?
— Конечно! Это и ландыши, и подснежники, и васильки, и крупные красивые ромашки… Eсть гортензии, которые на моем участке задерживаются ненадолго. И розы, которые много лет со мной. Одну розу в прошлом году мы привезли с юга, с любовью ее посадили, она даже успела расцвести, и надеюсь, что перезимовала успешно. Вот и ответ на ваш вопрос сложился сам собой: розы — любимые цветы. Eсть и тюльпаны из Голландии, и цветы, что дочь привезла из Вьетнама, но они до сих пор не цветут, к сожалению. Eще в доме полно горшков с цветами. Я их как-то пересчитала — 96 горшков.
— Наверняка с цветами должна быть связана какая-то история…
— Eсть цветы, которые я храню. Не пересаживаю, не убираю. Они напоминают о близком мне человеке, фактически о моей второй маме, которая помогала меня растить, — это тетя Надя, баба Надя… Ландыши, сирень и пионы когда-то были ее рукой посажены. Почти 30 лет, как ее нет на этой земле, и я никому не даю ничего трогать. Это остается на память.
— А потом приходит новое поколение огородников, и вам приходится отстаивать старых друзей и свои воспоминания? Или решать: вот этот цветок останется, а другому придется удалиться?
— Моя мама много занималась цветами, но возраст. Хочется что- то обновить, что-то убрать, да и молодое поколение помогает. Одна из местных фирм-специалистов по ландшафтному дизайну даже предлагала уголок оформить. Хочу в этом году попробовать сделать что-то такое более профессиональное руками мастериц.
— А есть на вашем участке что-нибудь, чего вы не умеете делать? Или не умели и научились.
— Я научилась выращивать помидоры. Долго не понимала, как это — пасынковать? Научилась. Огурцы — эти легче всего росли. Вот не научилась еще ведрами собирать клубнику.
— Не хватает ведер или клубники?
— Вырастить не могу. Зато прошлый год был почти домашний, пандемический — лука, морковки, тыквы и свеклы выращено прямо в промышленных объемах. Три семьи обеспечили этими овощами. Да и картошкой тоже. Eсть желание в этом году на капусте кольраби поспециализироваться. И на всех видах перцев. Так что невозможного ничего нет. Только знания, время и хорошее настроение. Растения это хорошо чувствуют — они такие же, как люди. У меня была такая история в прошлом году с огурцами. Один огурчик в теплице стал просто погибать. Тогда я попросила десятилетнего внука поговорить с этим огурцом. Строго, чтобы рос дальше.
— В смысле, чтобы вел себя прилично?
— Скажи огурцу, что причин не расти нет… Мальчик поговорил, и все получилось. Огурец несколько месяцев нас радовал хороши — ми плодами.
— А вы не пробовали напустить вашего внука и на другие растения? На ту же неудачливую клубнику?
— Знаете, когда дети бросают в землю семена, все получается.
— Вы только что сказали о времени. Может быть, вам, пишущему человеку, хочется сесть на лужайке в шезлонге, разложить бумаги и книги, а все остальное пусть само растет? А участок- то покоя не дает — посадить, полить, прищипнуть…
— Eсли вдруг у меня не получается по времени или какая-то командировка, то подхватывает супруг. И прищипнет, и польет, и подкопает.
— Вы уходите от вопроса или просто скрываете свое тайное желание сесть на лужайке в шезлонге с книжкой?
— Eсли мы уезжаем к морю, то оставляем все это хозяйство на детей…
— Да я не об этом! У вас самой в глубине души и правда нет такой картинки — вы в шезлонге на лужайке о чем-то думаете, и вам хорошо безо всяких огурцов, помидоров и тыкв?
— Интересный вопрос. Интересный. Вы знаете, в шезлонге не сижу точно. Но в хороший теплый вечер мне нравится смотреть на цветы, что растут у входа в дом, — на клематисы, на виолу. Люблю включить свет и любоваться тем, как красиво вокруг. А в шезлонге — это не про меня.
— Вот прочтут нашу беседу ваши знакомые и припрут вам в подарок какой-нибудь шезлонг или кресло-качалку.
— Не возьму, вы же знаете мое отношение к подаркам — прокурорская закалка. Даже ловлю себя на мысли, что растений домашних стало слишком много. Рассадила лавр, сейчас раздариваю. Благородный лавр, который воздух очищает и в суп хорош. Опять же есть ассоциация с лавровым венком.
— Но лавровый венок всегда идет в паре с еще одним венком.
— Про терновый не будем. А мой лавр — маленькое растение, которое приживется и будет радовать человека.
— Скажите, а что-то в вас изменилось, когда этот участок вошел в вашу жизнь? И стал занимать место, непропорциональное своей площади.
— Этот участок я знаю с детства. Когда-то собирала там малину, играла в прятки. Но когда не стало папы, и возраст мамы. Участок стал занимать все больше и больше времени и стал продолжением дома. Да, время. Но не в ущерб работе, не в ущерб друзьям, не в ущерб контактам с детьми. Это обычно раннее утреннее время. Поэтому летом я стараюсь вставать после пяти часов.
— Утра?!
— А потом на работу. Участок вместо зарядки, вместо физкультуры.
— О чем я вас не спросил?
— Мне нравится радовать других красивыми растениями. У нас около дома белая сирень и много ландышей. И часто пары влюбленные подходят и фотографируются. А когда я вижу, что пытаются что-то обломать, я говорю: «Давайте я нарежу». И еще вы, может, не заметили под ногами красивые ландыши, вы еще можете нарвать ландышей. Мне нравится, когда фотографируются, когда пытаются что-то взять на память, потому что в нашей жизни все на бегу, и за каждый корешочек надо что-то платить. Но если здесь можно сорвать, есть возможность что- то людям подарить — это в моем характере. Цветы украшают нашу жизнь. В работе, в прокурорской в том числе, не все просто. Цветы, зелень помогают — надо только погрузить руки в землю и разрядиться от всего, что принял на себя за день. Цветы были со мной всегда. Это мама меня приучила.
ФОТО ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА
***
фото: Ольга Загвязинская;Ее роза цветет даже в снегу.