Между Сциллой торжествующего хамства и Харибдой элитарной жертвенности
Такая культурная жизнь
И в культуре несть славянина и иудея, чукчи и мордвина… Великий путь из варяг вел в греки. И все мы — немного греки. Ибо они и сейчас своей красотой, своими мифами не дают ослабить скрепляющий раствор нашей евроцивилизации. Только вот в последние времена совсем плохие мы стали греки. Издеваемся над отцами, промотавшими культурное наследие.
Пообщавшись с разными кругами тюменской публики, я выяснил, что Сцилла с Харибдой уже почти не затрудняют ее память. В лучшем варианте они сделались чем-то вроде Содома и Гоморры из Ветхого Завета. В худшем — их опознали как средневековых ведьм, мешавших славной Жанне д’Арк вершить военные подвиги.
Да, дорогой Осип Эмильевич Мандельштам, бессонница, Гомер, тугие паруса больше не напрягают нашу культурную и около-публику, и список кораблей не до половины, а хотя бы до первого десятка не читают сегодня и многие из наших студентов-гуманитариев. А меж тем Сцилла и Харибда понадобились мне вовсе не для оживляжа. Греческий античный гений поселил этих чудищ в одном из самых коварных мест своей Ойкумены. Узкий Мессинский пролив, отделяющий и сегодня носок итальянского сапога от Сицилии, печально славен резкими ветрами, быстро возникающими крутыми волнами, обрекшими на смерть многих мореходов. На жутких кручах грек поселил и сладкоголосых сирен, завлекавших моряков в чрево гибели дивным пением.
Не посягая на всю российскую культурную жизнь, скажу, что по количеству тюменских сирен всей области мы никаким столицам не уступим. Особенно дороги мне многие местные шоу, презентации, недавняя шумная битва между различными писательскими фракциями, вовремя охлажденными вмешательством, слава Богу, самого главы обл. администрации. Но пальму первенства держат молодежные дискотеки, где культуру частенько вбивают клиенту в прямом смысле (физически) под резкое и ритмичное чередование матерей и некоторых пород домашних и сельскохозяйственных животных.
Напомню еще, что Одиссей, хитроумный герой Троянской войны, был одним из немногих, кто прослушал концерт сирен до конца. Залепил уши спутников воском, приказал привязать себя к мачте, те гребли и гребли, сирены заливались, Одиссей корчился в сладких муках, требовал отвязать себя, но пролив был пройден и сирены выслушаны.
В культурной жизни нашего города, несомненно, Одиссеи есть, и свои мессины они проходят не один раз в год. Но, видно, воска у нашей публики много и она весьма равнодушна к корчам доморощенных одиссеев.
…В середине января этого года наше учительство и его паства в большом числе, отменив уроки, устремились в 38-ю школу, на действо, произведенное заезжими французскими проповедниками в форме душеспасительных бесед типа «ты и я в этом мире», или как достичь гармонии и согласия, хорошо успокоиться от многих невзгод, которыми треплют нас суровые ветры перемен. Просветлев и прослезившись, наиболее эмоционально податливая часть публики расходилась, минуя книжные лотки и киоски, в которых стали появляться и хорошие книги. И лежит невостребованной книга о смысле жизни Л. Н. Толстого, по глубине своей не уступающая духу того действа.
Впрочем, я не черню приезжих, а повторяю — несть пророка в родных пенатах. Можно по-разному судить о тюменском философе, знатоке нравственных проблем Ф. Селиванове. Но не горит свеча его клуба в научной библиотеке, где остро обсуждались эти вечные и проклятые вопросы и блистали молодые тюменские умы. Где клуб, где спорщики?! Уж многих нет на сем поприще, а те далече. Татьяна Караченцева, видимо, станет доктором философии в Иерусалимском университете. Александр Павлов ходит с портфелем и раздает автографы знакомым, черкая на титуле только что отпечатанной монографии -о чуде жить, мыслить и страдать. Ладно, вы не знаете, кто такой А. Павлов, вам и он, и иже с ним до фени, до лампочки и прочая. Но по городской статистике в Тюмени одной только философствующей братии (выпускников философских факультетов и им родственных) около 400 человек. Плоха ли, хороша ли книга молодого ученого, но ее появление все равно — событие нашей культурной жизни! Да еще редчайшее, ибо издание плохонькой брошюры в 100 страниц стоит сейчас около миллиона рэ. Я не знаю последних сдвигов в среде философствующих тюменских собратьев, но хорошо помню их конференции и частые встречи до 1990 года под эгидой философского общества еще СССР. Что, ребята, ваше тюменское отделение приказало долго жить, или не успели сдать в аренду коммерсантам один из своих углов?! Боюсь, что в случае с А. Павловым все кончится краткой информацией о его работе. И это на фоне реальной тяги остатков думающей творческой молодежи к общению, к самореализации.
На презентации в филологическом факультете университета решили показать капустник. Зрелище в битком набитом зале затянулось надолго. Разное было по уровню. Однако градус эмоций, смеха достигал звездных высот…
… Но читатель уже хватает ведущего рубрику за перо. И он прав. Он протягивает тюменские газеты за один лишь день -29 января. Культурная хроника, статьи о нашей культурной жизни впечатляют по всем параметрам. Отчеты о концерте в филармонии виртуоза гитары Андрея Гарина, о празднике в подростковом клубе «Алиса», о ведущей «Диполь-Патруля», о гармонистах Заволокиных, о джаз-балете, радиофестивале «Сибирский тракт», новой неделе «Паралакса», о тюменских музыкантах, которых встречает Калифорния, о работе над историко-культурным сборником очерков «Мы — сибирские татары», полоса в «Согласии» о чудесном тюменском писателе Иване Eрмакове, о юном тюменском художнике Саше Самарине…
И городская афиша -просто загляденье. Бог мой, какие фильмы! «Мой друг Иван Лапшин», «Д.Ф.К.» (о судьбе Кеннеди), «Свадьба с приданым», «Сказка странствий» (А. Миронов!), фестиваль Мерилин Монро. Соотношение художественных картин с чернухо-порнухой: 50:50. Уже лучше, чем прошлым летом. Выставки — русская и ‘западная живопись в подлинниках, тюменский декор и искусство народов нашей области, древнерусское искусство и сказка П. Eршова в творчестве отечественных художников; сибирский татарский дом, минеральные богатства края, этнография народов Севера, археологические находки на 03.Андреевском, храмы Тюмени, ее ремесла и промыслы, история христианства нашего региона. Вечер для тех, кому за 30 в «Геологе», пьесы А. Островского и Э. де Филиппо в театре, заседание рериховского общества в научной библиотеке…
И в библиотеках, особенно детской на Тульской, есть народ. И горят огни мастерских у наших художников, и кандидат философских наук, гл. режиссер театра кукол и масок Сергей Кузин знает, что делает. И наши администрации, их комитеты по культуре достойны не только упреков, а похвалы за это реальное богатство городской культурной жизни. Но есть и жуткие цифры, полученные социологами. Многие из этих богатств лишь бездумно потребляются, пассивно заполняют свободное время горожанина. Много по-прежнему мероприятии и галочек, практически молчит обратная связь. Количество не переходит в счастливый труд души. Реальная и творчески плодоносная элита замкнута сама на себя, а будучи приглашенной на довольно частые в нашей Тюмени презентации, быстро дробится на маленькие кучки, перемывая, как правило, косточки взмыленным организаторам.
Да, давит бездуховность, всеобщий распад и разброд. Да, вы правы, требуя от меня назвать хоть какую-нибудь временную полосу в жизни нашей страны, когда культурная жизнь была личностно осознана как духовней хлеб насущный. Вы просто забыли — спросите у блокадников Ленинграда, ветеранов Сталинградской битвы. Они отвечают — из воспоминаний Виктора Некрасова, одного из самых честных писателей советской эпохи: «…кто думает, что в Сталинграде был только ужас, ад и стиснутые зубы, тот ошибается. Было и то, и другое, и третье», но была и великая тяга и вера в красоту, в книгу, в искусство. Был комбат-1 Беньяш, устраивавший на самом опасном направлении «скажу, совсем неплохие концерты самодеятельности». К комбату-2 Котову все ходили слушать пластинки Утесова, Руслановой, Собинова, Неждановой. Из воспоминаний Николая Чуковского (сына всем известного Корнея Чуковского): «…во время осады и голода Ленинград жил напряженной духовной жизнью… В осажденном Ленинграде удивительно много читали. Читали классиков, читали поэтов; читали в землянках и дотах… охапками брали книги у умирающих библиотекарш и в бесчисленных промерзлых квартирах, лежа, при свете коптилок, читали, читали. И очень много и многие писали стихи. Даже разговоры, которые вели эти люди-тени, отличались от обыденных, никогда в обыденном существовании не говорят люди столько о жизни и смерти, об истории, совести, искусстве, о вечно скованном и вечно рвущемся на волю человеческом роде, сколько говорили любые два ленинградца, случайно оказавшиеся вместе…».
Конечно, то война. Но ведь и сейчас в России (я не берусь судить обо всем нашем социуме) в культурной жизни положение далеко не мирное. Дабы не быть растерзанным радикалами, сошлюсь на Г. Попова, лидера движения демреформ, — нынешний курс страны плохо копирует западные модели, к благоденствию приходят лишь узкие слои общества, да и то во многом весьма любопытными путями. Большое число моих коллег из сферы культуры, не утративших ни совести, ни чести — в глухой обороне.
Вернулся Большой Страх, не тот, вчерашний. Из ГУЛАГа тоталитарного и идеологического нас загнали в ГУЛАГ криминальный и монетаристский. На днях захожу в хлебный на Ямской — и тут установили мощные железные решетки. Значит, скоро и за хлебом, как на бой… И каждый день для многих, как на войне -за место в автобусе, за элементарные бытовые вещи… Страх за детей — вечером в школе молчаливая, угрюмая толпа ждет уже ребят из 5-7 классов. Страх при подходе к кассе — дадут ли деньги?! Кружится голова от вальса этикеток в магазине, от иномарок, плюющих на красный свет и срезающих перекрестки прямо по тротуарам. Все чаще по ночам рвутся в квартиры непрошеные гости. А что наша культурная жизнь?! Eще дышит, напоминает гибель «Титаника», когда оркестр играл уже в волнах. И мы играем — в волнах, поднимаемых криминализацией и коммерсализацией культуры.
Последние новости с фронта -в Тюмени закрылось отделение издательства «Ренессанс» — духовно-историческая, философская литература, книги по искусству. Суровый знак неба на фоне трескотни о духовном возрождении (Ренессансе!) России. В центральной библиотеке города на ул. Луначарского — очередной потоп.
***
фото: Рисунок Дмитрия Жилина