Соль тюменской земли
Такая культурная жизнь
Бывая в хороших театрах, ожидая третьего звонка, вы медленно проходите по фойе. Говорите красивые безделицы, раскланиваетесь со знакомыми… Нет-нет, но ваш взгляд вдруг остановится на галерее портретов. Это они — актеры, режиссеры, художники, составляющие единую цепь всех творческих поколений, династий. Это в их лицах виден духовный огонь великих и малых грешников, героев и искусителей, любящих и предающих. Весь театр человеческого мира, все колизеи нашей истории. Но превыше низостей и взлетов — память нашей культуры. Eе постоянный ток — из прошлого в наше настоящее и незнакомое будущее. Но кто из нас, живущих в Тюмени, хотя бы мысленно представит движение городской истории в лицах?! Ты помнишь, как из тьмы былого… ?!
На кафедре литературы бывшего Тюменского пединститута, теперь университета, нет портрета своего патриарха — Лазаря Вульфовича Полонского. Через два дня — ровно годовщина тому дню, когда прервалась его земная жизнь. Пути Господни неисповедимы. Думал ли я, что именно мне будет суждено подготовить в печать его последнюю замечательную статью? Она увидела свет спустя два месяца после празднования в августе 1993-го восьмидесятилетнего юбилея Л. Полонского. В культурологическом малотиражном тюменском журнале «КОН» (культура, общество, наука). И мне и сегодня не стыдно повторить то, что я написал в сопроводительной заметке. Вот это место…
«Известный тюменский журналист, критик и литературовед Л. В. Полонский отметил в августе этого года свое 80-летие. С его именем связано становление кафедры литературы в Тюмени. Одним из первых он принял и оценил творчество Л. Лап-цуя, Ю. Шесталова, E. Айпина и др. И если есть хоть какая-то правда на этом свете, то мы должны помнить, что именно Л. В. Полонский в труднейших условиях в 50-60-е годы пробил специальный выпуск «Ученых записок» тогдашнего Тюменского пединститута, посвященный региональной литературе, издал работу по истории становления и развития ненецкой литературы на Тюменском Севере.
А еще Л. В. Полонский был не самым последним сотрудником в недолгие годы выхода в Тюмени литературно-художественного альманаха «Сибирские просторы». Воистину, что в имени тебе моем, оно умрет, как звук печальный…
И это самое ужасное в тюменском культурном локусе, какая-то странная обреченность местных культуртрегеров, их ужасающая разобщенность, забвение просто уникальных традиций -Алябьев, Перов, Eршов, Батеньков… сумароковский литературный журнал «Иртыш…», выходивший в Тобольске в конце XVIII века.
Л. В. Полонский постоянно занимается творчеством нашего земляка В. Князева, сотрудника знаменитого «Сатирикона». В своей статье он вводит в научный оборот новые факты, новые грани творческой личности поэта». Такова моя самоцитата.
Но сейчас мне важна не отметка судьбы, не сам добрый знак прощания с человеком, который помог мне выбраться из западни в жаркое тобольское лето 1974 года. И вспомнилось из Нагорной проповеди: «Вы -соль земли. Eсли же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленую? Она уже ни к чему не годна, как разве выбросить ее вон на попрание людям». Доброй соли в духовной ладанке Л. В. Полонского хватало на многое и на многих. И что за крупица осталась в его последней статье? Заново перечитываю текст. Eсть, в самом конце: «Но память о поэте не пропала. И сегодня, когда страна и народ переживают такое тяжелое время, хочется с надеждой и верой вспомнить князевские строки: «Нас не сломит нужда, не согнет нас беда, рок капризный не властен над нами…».
Верю, что эти слова по душе не только мне, но и всем сорока тысячам учеников Л. В. Полонского. Да-да, именно столько выходит на круг за 40 лет его просветительной, научной и учебно-педагогической работы на тюменской земле (с начала 50-х годов). Последний из могикан того филологического поколения начала нашего века, он сумел на всю жизнь сохранить огонь высочайшего уровня гуманитарного образования в Отечестве даже тогда, когда художественное слово настоящих мастеров было нелегким делом.
Скептики скажут, а много ли толку-то… изучал Маяковского, писал докторскую диссертацию по творчеству В. Шишкова (кстати, ведь кряжиог был его талант, силен писатель-сибиряк?!). Но толк и в том, что все словесники нашего вуза на всех встречах выпускников во всех анкетах и выступлениях всегда называют Л. В. Полонского первым.
Да, он не защитил докторскую диссертацию, ибо был верен «старомодной» интеллигентности вузовского педагога давней закалки. В 70-е годы мода на «консепсии» захлестнула филологические умы. На кафедрах стали упиваться самими собой, выделывали с книгами такие трюки, выстраивали такие словесные замки, что красота и сила поэтического слова становились просто ненужными. Л. В. Полонский ценил последнее более всего. Настоящее слово, волнующее человеческие сердца, не подвержено дурным капризам всяких смутных времен и странных перемен.
Но цепь культурной памяти нашего города, в которой одно звено спаяно Л. В. Полонским, нуждается и во вполне осязаемых заботах горожан. Придет пора и новым русским заняться основательно городскими делами, прокладывать, к примеру, красивые улицы. Почему бы им не дать имена К. Носилова, П. Словцова, М. Пришвина — в общем, всех тех, кто способствовал ревнительству тюменцев к наукам, образованию, красоте, как делал это и Л. В. Полонский.