Тайна проезжего тротуара
Широкая натура Комода Шкапова требовала простора.
Велика Россия, да что радости рассекать ее по дорогам: кто тебя там увидит-оценит? Автоинспекция? Но ее интерес редко чью душу тешит.
То ли дело по городу!
Комод Шкапов не вмещался в. пиджаки, законы, улицы. Он вмещался в свою иномарку — навороченную лайбочку, но всякая перемещающаяся рядом железная мелюзга теснила, затирала его, мало что оставляя видным для восхищенья им.
Вот если по тротуару! Но как по нему-то?!
Очень просто.
Улицей управляет ХАП — хунта автомобильной полиции. («Похапали» у них означает «поехали на службу».) Eе начальник Гельминт Цепень — школьный приятель Шкапова.
С утра он надевает белые краги, становится в начале тротуара с одной стороны улицы и дает Шкапову «зеленый» до другого конца, садится в патрульный вертолет, летит через весь город, становится в начале тротуара, подлетает Шкапов — он ему «зеленый» в обратную сторону. И так до вечера: Цепень-краги-иномарка-Шкапов-вертолет, краги-Цепень-иномарка-Шкапов-вертолет-Цепень.
Тротуары в городе называются полосой Шкапова. А также дорожки в скверах, парках, садах.
Он рассекает так, что только волосы развеваются у встречных да расшарашиваются глаза. Нерасторопные отдают душу Богу.
На радиаторе эмблемой его лайбочки мумифицируется чья-то колли.
Лишь начинают проступать на небе звезды, он влетает на крышу ХАП, врубает магнитофон и открывает бесчисленные ящички: поток ветра подхватывает из них «деревянные» и «зелененькие», увлекает в широкие окна бунГало ХАП.
Магнитофон поет:
Ни подвоха, ни обмана —
Весь я нараспашку.
если лопнули карманы,
Подставляй фуражку.
Внизу ликует народ, поет и пляшет: с этого часа полоса Шкапова до утра открывается для его хождений.