Вот такие номера…
В 1990-м году молодая газета «Тюменские ведомости» именно таким заголовком откликнулась на смену номерных знаков в обкомовском автопарке. Тогда вместо исторического «00-01», «00-02» у первого секретаря и до «00-08» — у остальных, были введены номера, начинавшиеся с демократических цифр «25». Как торжествовала общественность! Кое-кто даже пророчил, что вскорости все будут получать номерные знаки в порядке общей очереди.
Однако партия, начавшая, кстати, борьбу с собственными привилегиями, не пережила августа 1991 года. Комиссии по привилегиям, потрясавшие основы номенклатурного бытия, тоже где-то там… Элла Памфилова перестала быть не только главой этой комиссии; но и социальным министром России. Номенклатура, уже новая, а нередко и старая, которая практически без потерь перелилась в новую форму «народовластия», сегодня формирует класс собственников, первое сословие России. И не имеет никаких противовесов ни в виде рахитичной Думы, ни в виде судебной инстанции, которую можно упрекнуть в чем угодно, но упрекнуть в независимости — как говорится, данных нет. Про прессу и говорить нечего. Прежде она боялась цензуры и партийного комитета, точнее, партийного комитетам согласованной с ним цензуры. А теперь она боится всего: типографии, почтового ведомства, богатых людей, администрации, мафии, «патриотов» и «демократов», боится читателя, который вдруг да отвернется от нее…
Грустно все это, господа! Да и товарищам невесело.
Мрачные эти заметки продиктованы, вероятно, дождливой погодой в городе Тюмени. А формальным поводом для них стало сообщение, что в областной администрации опять поменяли номера. И построили автопарк в соответствии с рангом. Кому положено — нули с единицей, нули с двойкой и так далее.
Честно говоря, хотелось бы предположить, что не «первые номера» администрации вызывали начальника областной ГАИ и требовали от него соответствующих номерных знаков. Что решил все кто-то другой: заместитель, референт, помощник, секретарь… Может быть, может быть…
Я слышу голос: да и какая разница, на чьей машине какой номер. Это же ничего не значит!
Для нас с вами, мой демократически настроенный читатель, ничего не значит. А для чиновника — очень даже значит. Причем чем меньше этот чиновник, тем больше значит. И создают эти чиновники «общественное мнение», успешно играя на неустоявшихся демократических убеждениях начальников. И те постепенно перестают стесняться.
Настоящее же общественное мнение, мне кажется, никого не интересует.
Знаете ли вы, что даже какие статьи читать — решает не сам начальник, а его помощник, или референт? Полистает газетку и отметит красным карандашиком. Нужные слова — подчеркнет.
Что нередко только чиновник решает, кто попадет на прием, а кто не попадет. Кого соединят для телефонного разговора, а кого не соединят. О чем стоит знать руководителю, а о чем — не обязательно. Много приемов, позволяющих удерживать начальство от лишней информации.
Начальник думает, что он — ого-го! А народ полагает, что он давно уже — о-хо-хо…
А потом все удивляются: отчего бы это некий Жириновский да набрал столько голосов? Почему в Белоруссии стал президентом мало известный прежде Лукашенко?
На мой взгляд, граждане спокойно отнесутся к тому, что у господина Неверова — миллиарды. Что господин Зуев в виде хобби -финансирует фильмы. Что господа буровики проводят свой уик-энд в Таиланде. Там — личное. Там — заработанное. Там — собственноручно сделанное. Номенклатуре же они не простят ничего.
Ни того, что номенклатурные дети обучаются за границей. Ни покупки особняков в столице -под представительства, а точнее, под номенклатурные резиденции, чтоб в гостиницах не мучиться, а мелким чиновникам — кормиться. (Покупают эти особняки и администрации, и нефтяные объединения. Но — без огласки).
Может быть, чиновники не ведают, что творят?
Нет, ведают, но творят. Пусть власть переменится, а чиновник, он все равно останется. Он при любой власти, как показала практика, сохранит свою экологическую нишу. Комфортабельную нишу. С номерным знаком, состоящим из нулей и единицы. Символом номенклатурного ранга.