Слухи о закате «Восхода» слегка преувеличены
Тюменская обувная фабрика «Восход» стала акционерным обществом в феврале 1992 года, выкупившись за 4 миллиона.
— Ну и каково жить на своих харчах? — спрашиваю у главного инженера Ирины Мамаевой.
— Назад не тянет, — отвечает, -снова выпрашивать хром, просиживать на долгих собраниях, бороться за знамена,..
— Значит, хорошо?
— Этого не скажешь. Спрос упал. Перестали покупать хромовую обувь. Народ предпочитает импорт. Искусственная кожа, зато фирменные наклейки.
— Что это народ на закордонное стал падким?
— Не только на закордонное. В городе еще две обувных фабрики.
— Значит, конкуренты?
— У нас своя сфера, свои заказчики. Изменяем ассортимент. Шьем рабочую обувь. Для инкассаторов. Для ОМОНа. Унты для северян. Утепленные сапоги. Но заказов намного меньше, чем раньше. С января заказы уменьшились с 800 до 250.
— Это отражается на количестве рабочих мест?
— Конечно. На первое июня 250 человек работает. Вынуждены сокращать.
— Значит, у вас уменьшаются производственные площади?
— Да. Мы вынуждены были уйти из Дома быта «Сибирь», поскольку арендная плата не по карману. И не нашли денег выкупить у города «Сапожок».
— Помнится, раньше вместо премий талоны давали на пошив обуви в «Сапожке». Значит, теперь там будет другая контора?
— Выходит, другая. Но мы не унываем. Пойдемте со мной.
Мы проходим сквозь плотный, пропитанный запахом кожи и клея воздух цехов, где трудятся люди и машины, нагромождая горы ботинок и сапог. Удивление берет — до чего же много обуви изнашивает человечество! Работают здесь не только сапожники. Много и «сапожниц». С молотком они управляются не хуже мужиков. Видимо, не осталось на земле сугубо мужских профессий.
Главный инженер показывает новый корпус фабрики. Он пристроен к старому корпусу, замыкая двор в колодец. Остались отделочные работы, вот-вот должны довести до ума, да средств не хватает.
— Но к ноябрю обязательно закончим, — уверенно говорит Ирина Валентиновна, — надеяться нам не на кого. Мы и жилые дома строим для своих рабочих. В ноябре 1993 года 50 семей заселили…
Мы покидали фабрику в твердой уверенности, что «Восходу» до заката далеко. Однако понимали, сколько остается за кадром. Ведь производство сокращается, а это значит, за бортом остаются люди.
Много горьких слов звучит из уст тех, кто не одно десятилетие работал на одном месте, чтобы однажды вдруг оказаться никому не нужным. Все это наталкивает на грустные размышления.
На море сигнал «человек за бортом!» свят. С риском для жизни все бросаются на помощь попавшему в беду. Пора бы и на земле этот тревожный сигнал ввести. Встречает меня как-то сосед и спрашивает:
— Ты работаешь?
— Работаю, — отвечаю.
— Счастливый, — говорит он, — а я в отпуске. (Надо понимать — в неоплачиваемом отпуске, поскольку завод стоит).
***
фото: