А Маяковский оказался прав!
Странное дело, сколько ни спрашивал у тюменцев самых разных возрастов и занятий: что помните из Маяковского? — большинство отвечало хрестоматийными политштампами прежних лет. Про единицу и писк, про вождей и массы. Но почти никто не вспомнил стихотворение о «Кузнецкстрое» и его людях. Особенно то место, где замерзшие губы шепчут про город-сад.
Увы, с садами в России ХХ-го века не очень-то получилось. За редким исключением наша садово-парковая культура была уничтожена под корень. Особенно после страшной второй волны хрущевской коллективизации в 60-е годы уже в советской деревне, когда стали укрупнять колхозы, усиленно размножать совхозы, умертвлять «малоперспективные» поселения. Брежневская команда лишь закрепила «успехи».
Удивительно, но эти события мало интересуют наших историков, сделавших себе имя на разоблачении действительно трагичных деяний тоталитаризма в сфере сельской жизни. Но тогда пришлось бы признать, что режим до середины 50-х годов сохранил (хоть и в искаженной дурной форме) черты общинной крестьянской жизни, не до конца оборвав связи с землей, хозяйское, ответственное к ней отношение. Да и МТС (машинно-тракторные станции) работали по принципу «нет худа без добра», ибо полеводы буквально грудью защищали поля от нерадивых трактористов. Старшее поколение еще, видимо, помнить: повесть Г.Николаевой о директоре МТС и главном агрономе.
Одним словом, многие колхозы как бы повторяли старую общину, состояли из одной-двух деревень и окружающих полей. И живы были старые деревенские сады — то при сельской больнице, то при церкви, то при небольшой школе.
И не корите, если что, мой дед, чудом уцелевший во время репрессий, перед войной был восстановлен в партии. Но работу в городе ему не доверили, а послали в глухой район на Ярославщине зав. райзо (заведующим районным земельным отделом райисполкома). А внуку довелось учиться в бывшей гимназии с учителями в строгих черных гимназических мундирах, расшитых золотом (начало 50-х годов). Мне повезло, с беликовыми я не встретился. Встретился с настоящим садом. О выставке цветов нашей школы писали и столичные «Известия». Стоит ли говорить, какие уроки добра и красоты получали мы там, как умело обходил наш старый ботаник лысенковские «новации».
В начале 80-х годов про уроки садово-парковой культуры России, про экологию культуры, про непосредственное действенное воздействие на нас природы, возделывание красоты на земле вспомнил академик Лихачев. Но об этом уже давно говорил весь окружающий мир, более того, он просто по-хорошему «сошел с ума». В наши дни движение садоводов захватило буквально все страны, где рокеры и компьютеры взяли власть в культурной области.
Советская система тоже откликнулась на зов времени. Началось движение «Пятисоточников», массовый исход населения в садово-огородные товарищества. Только вот гулаговский синдром содержания людей в рамках наших догматов и здесь осквернил благие порывы.
Чисто экономический интерес преобладал, ибо на пяти сотках особо не разгуляться, красивых клумб и дорожек не разбить. Тем более что минимальная свобода творческого самовыражения человека на земле подавлялась идиотскими инструкциями. Хотя бы о том, какие домики и баньки строить. О, система нутром чувствовала, что настоящий сад — это свобода, это живое дыхание красоты, самое естественное постижение ее законов, самый верный путь облагораживания человека.
На Западе сейчас — настоящий садовый бум. Пенсионеры уже не летят на Гавайи и Канары. Изучив крупномасштабную карту Англии, они отмечают «пустые» местечки, не столь удаленные от дорог, но и доступные по цене, и устремляются в путь новой жизни.
Наши вполне извинительные и прозаические хлопоты на своих участках над малиной и помидорами, картошкой и луком у них на втором плане. Пресса печатает поразительные рассказы недавних рецидивистов, их дерзких отпрысков, ставших совершенно другими людьми по причине «садовой лихорадки». Правда, пресса бьет тревогу из-за участившихся случаев всяких «копательных» болезней. Люди буквально не щадят себя, упиваясь естественной природной жизнью, когда сам запах бензина из мини-косилки становится непереносимым и надо брать в руки простую лопату.
А что у нас в Тюмени? Краеведы ностальгически вздыхают о судьбе Гилевской рощи, о парке в Кулакове. Наши варвары недавно хорошо «оттянулись» на старых аллеях в Оловянниково. Сад и благотворная тишина неотделимы. Теперешние «горсад» и «спортсквер» — настоящие знаки беды с умирающей красотой.
Однако «Курьер» верит, что есть еще порох в пороховницах. Напишите нам о ваших личных настоящих садах, пришлите фотографии. Мы все это опубликуем.
Маяковский оказался прав. Только он свою тему города-сада не стал развивать. Как не развивало ее в реальных делах, и канувшее в историю государство. Но без нашего города-сада нам не подняться. Не сделать наш образ жизни достойным человека.
На фоторепродукции из западного журнала вы видите заключенного, который собирает букет в саду пересыльной тюрьмы, за которым он ухаживает.
***
фото: