Бросок через тундру
В центре норвежского города Киркенеса стоит фигура советского солдата с автоматом в руках. На памятнике надпись: «Норвегия благодарит вас».
Среди частей и соединений, освободивших 50 лет назад от немецко-фашистских оккупантов эту северную страну, были сформированные в разное время в Тюмени 65-я и 368-я стрелковые дивизии.
ГДE НE ПРОШEЛ ОЛEНЬ
Как известно, немцам после начала войны менее всего удалось продвинуться на Крайнем Севере. Одна из причин военной неудачи — природные и климатические условия Заполярья.
«Представьте, — писал маршал Кирилл Мерецков, — приморское, плоскогорье, лежащее севернее Полярного круга. С частично не замерзающего, но все же весьма холодного моря дуют сильные ветры в глубь континента. При очень частой осенней непогоде снег мешается с дождем, а ночами сплошь и рядом бывают заморозки. Нередко сквозь туманы Гольфстрима прорывается дуновение Северного Ледовитого океана, и тогда становится совсем невесело. Под ногами тундра, сырая и какая-то неуютная, снизу веет безжизненностью: там в глубине начинается лежащая островками вечная мерзлота, а ведь солдатам приходилось спать на этой земле, подстилая под себя лишь одну полу шинели.
Вокруг светятся бесконечные озера. Между ними хлюпают болота с кочками, мхами, лишайниками и карликовыми деревцами. Серые торфяники исполосованы частыми трещинами, из которых брызжет ледяная вода.
Люди мерзнут здесь сильнее, чем в более холодных районах, но с континентальным климатом. Замерзают и машины: разогреть моторы очень трудно. Подвозить боеприпасы и продовольствие приходилось на плохо работавших автомобилях, на лошадях, которых нечем было кормить, и на капризных оленях…»
И в таких условиях приходилось воевать. Сначала в обороне, потом в наступлении. Без преувеличения войска Карельского фронта прошли там, где никогда не ступала нога человека, доказав слова великого Суворова: «…Где не пройдет олень — там все равно пройдет русский солдат».
Укрывшись за мощными железобетонными и гранитными укреплениями Лапландского оборонительного вала, 19-й горнострелковый корпус вермахта, насчитывавший 53 тысячи солдат и офицеров, 770 орудий и минометов, 160 самолетов и 45 кораблей, ждал начала наступления противника.
Фронтовая разведка перехватила приказ командира 2-й горнострелковой дивизии генерал-лейтенанта Дегена, в котором отмечалось: «…Мы дадим русским возможность нахлынуть на сильно укрепленные опорные пункты, а затем уничтожим их контрударом. Все преимущества на нашей стороне. Противник истечет кровью от воздействия смертоносного огня. Мы должны доказать русским, что еще существует немецкая армия, и она держит фронт, который для них недостижим».
Война могла надолго остановиться в Заполярье. Eсли бы не редкая неприхотливость, выносливость, стойкость и мужество сибиряков, составлявших костяк 99-го и 131-го стрелковых корпусов 14-й армии, которым отводилась главная роль в Пет-само-Киркенесской наступательной операции.
ПРОТИВ «ГEРОEВ НАРВИКА И КРИТА»
В гитлеровской армии горнострелковые части не без оснований считались элитными. Специально подготовленные к действиям в холмисто-лесистой местности горные егеря с жестяными эдельвейсами на каскетках в июне 1940 года выбили из норвежского города Нарвика четыре англо-французских и польских дивизии, а в мае 1941 года разгромили за десять дней гарнизон на острове Крит, насчитывавший 30 тысяч английских и около 14 тысяч греческих войск.
Любимчики фюрера споткнулись впервые перед Мурманском и застряли здесь почти на три года войны. И вот настало время выгнать «эдельвейсов» из Заполярья.
7 октября началась артиллерийская подготовка наступления. Два с половиной часа пушки и минометы вели огонь. И хотя из-за мокрого снега пришлось отменить вылет бомбардировочной авиации, пехота пошла в атаку.
131-й корпус, в который входила 368-я стрелковая дивизия, в первый же день прорвал оборону противника. Но 99-му корпусу не удалось овладеть опорными пунктами врага. Тогда комкор генерал-майор Семен Микульский принял дерзкое решение: раз не сломили сопротивление фашистов днем, попытаемся сделать это ночью. В полночь, проклиная Гитлера и непогоду, бойцы 65-й стрелковой дивизии рванулись вперед, и горные егеря не выдержали.
15 октября красный флаг взвился над Петсамо. Eще в 1533 году русские возвели в Печенге свои первые хижины. Затем старинный порт, лежавший в начале широкой и удобной для мореходов губы, не раз менял хозяев, пока сибиряки не восстановили историческую справедливость. Как грозное предостережение завоевателям здесь осталось немецкое кладбище 19-го горнострелкового корпуса: десять тысяч крестов, а над всем этим зловещим «березовым лесом» возвышался колоссальный железный крест на гранитном постаменте.
Вырвавшиеся из окружения остатки «эдельвейсов» потянулись к Северной Норвегии. «Значит, нам туда дорога», -пелось в популярной тогда песне.
«Узнав о выходе войск на норвежскую границу, — вспоминал командующий Карельским фронтом Мерецков, — я тотчас доложил об этом Сталину и попросил разрешения на переход ее. Одновременно изложил соображения по овладению Киркенесом — главной морской и воздушной базой гитлеровцев
В этом районе. Откровенно говоря, я ожидал наряду с согласием услышать еще всевозможные указания относительно политической линии поведения войск. Ответ Верховного оказался на удивление весьма кратким: «Это было бы хорошо…» Так начались операции в Норвегии — к тому времени седьмой стране, которой Красная Армия несла освобождение от немецко-фашистских оккупантов.
В 9 часов утра 25 октября передовые части сибирских дивизий ворвались в Киркенес. Хваленая «полярная армия» противника была окончательно разгромлена. Однако гитлеровцы успели взорвать все портовые сооружения, разрушили административные здания и жилые дома. Рассредоточившиеся группки горных егерей еще бродили по тундре.
Первым советским комендантом в Киркенесе стал заместитель командира 368-й дивизии полковник Александр Рослов. Тюменцы охраняли город, участвовали в разминировании его кварталов и расчистке улиц. Они обезвредили около 15тьюяч мин, отремонтировали сотни километров дорог, восстановили городскую электростанцию…
Дальнейшее преследование противника было уже нецелесообразно. Впереди лежал полупустынный край. Приближалась полярная ночь. Начались сильнейшие снегопады, на дорогах образовались почти непреодолимые заносы. Война в Заполярье закончилась. Можно было подводить ее итоги.
Москва трижды салютовала воинам Крайнего Севера. 368-я дивизия генерал-майора Василия Сопенко получила почетное наименование «Печенегская». 65-я дивизия полковника Сергея Храмцова награждена орденом Суворова И степени и преобразована в 102-ю гвардейскую. Eсли одно тюменское соединение оставили прикрывать северное направление, то другое перебросили на 2-й Белорусский фронт для участия в Восточно-Померанской наступательной операции.
Президиум Верховного Совета СССР учредил медаль «За оборону Советского Заполярья». Eе получили свыше 350 тысяч человек. Эта медаль — напоминание о трудных и славных делах наших земляков.
«Героическая защита Заполярья, — писала 50 лет назад газета «Правда», — войдет в историю как одна из самых ярких и запоминающихся страниц. Здесь враг был остановлен осенью 1941 года. Здесь находится участок, где врагу в течение всей войны не удалось перешагнуть линию нашей государственной границы…»
***
фото: Фронтовые снимки из семейного архива А. С. Ефремовой, офицера отдела контрразведки «СМЕРШ» 368-й стрелковой дивизии;Фронтовые снимки из семейного архива А. С. Ефремовой, офицера отдела контрразведки «СМЕРШ» 368-й стрелковой дивизии