Недетские игры «философа» Славы
Главная Славкина мечта — подобрать человек семь-восемь первоклашек, расставить их в разных местах, обучить, а самому только собирать с них дань. Стыд? Угрызения совести? Чепуха на постном масле! Бизнес есть бизнес, деньги не пахнут, а разбогатеть мечтают все — и дворники, и министры.
Первый раз увидел его возле магазина «Детская обувь». На нем была скромная серенькая ветровка, на ногах стоптанные, но еще вполне приличные ботинки, а брюки — те вообще из микровельвета, почти новые. Рядом, на асфальте, стоял картонный плакатик, где неуверенным школьным почерком было написано: «Помагите кто чем может. Я в Тюмени праездом меня обакрали». Сердобольные дяди и тети щедро бросали в лежащую возле кепочку «стольники», «двухсотки», а кто и «штучки»… Мальчик благодарно кивал светловолосой головой и время от времени освобождал кепку от дензнаков, аккуратно складывая их во внутренний карман куртки.
Некоторые гражданочки, в основном пожилые, пытались поговорить с мальцом «по душам», предлагали накормить, хоть в столовой, хоть дома. Но мальчик грустно улыбался и вежливо отказывался. Он вообще производил очень благоприятное впечатление: обаятельный, воспитанный, этакий ангелочек, случайно попавший в беду. Но что-то в его поведении показалось мне подозрительным, неестественным.
Вот почему, встретив его вторично спустя неделю, но уже на автовокзале, я почти не удивился. Хотя одет был побирушка уже совсем по-другому: спортивные брюки, тесноватый пиджачок, импортные кроссовки. Только табличка та же и выражение лица прежнее — скромное и жалобное.
Понаблюдав за хлопцем минут пятнадцать, я решил действовать напрямик. Подошел вплотную и сказал: «Ты неплохо устроился. Много таким образом зарабатываешь? Не бойся, я всего лишь из газеты. Мы можем с тобой поговорить?»
Он даже не пытался убежать. Спокойно собрал деньги, свернул в трубочку табличку и предложил побеседовать в скверике через дорогу. Но едва мы уселись на скамейку, как следом с двух сторон к нам подошли два юных создания росточком выше меня.
— Какие проблемы, Славик? — обращаясь к мальцу, но глядя при этом прямо на меня, спросил один из них, вяло переминая во рту жвачку. Другой, не вынимая рук из карманов, мрачно сплюнул в мою сторону.
— Да вот, журналист привязался, — усмехнулся Славик. — Вы его пока не трогайте, мне даже самому интересно интервью давать…
— Ну-ну… — недоверчиво смерил меня взглядом вяло жующий и отошел со своим напарником в сторону, добавив: — Только много не трепись, а то разрисует потом так, что и на самую паршивую жвачку не заработаешь…
Признаться, после такого предисловия первые минуты беседа шла довольно скованно. Однако Славик будто не замечал моей подавленности и охотно говорил обо всем, что, по его мнению, должно было меня интересовать. Он был откровенен и почти не нуждался в дополнительных вопросах.
— И никто меня не заставлял, это я сам придумал так добывать деньги. А что, народ кругом богатый, пусть раскошеливается. Родители? Eсть. Но на их подачки много не купишь. А мне нужны настоящие деньги, чтобы чувствовать себя нормально. Пробовал торговать книжками из отцовской библиотеки, но папаша быстро усек, что они испаряются, закатил скандал. Он вообще последнее время психоватый стал какой-то, дерганый: может, из-за того, го с работой ничего не выходит на старом месте сократили, а кому он, инженер, теперь нужен. Мать целыми днями на машинке строчит, очки не успевает менять. Сестра имеется, но у той в башке только одно — как бы замуж поудачнее выскочить, желательно за иностранца, пусть даже за тока или негра…
— А с милицией ты как ладишь?
— Это просто, — удивляется моей тупости Славик. — Говорю, что занял деньги на велосипед, а хулиганы отобрали, вот и приходится просить, чтобы вернуть долг. Ну про родичей малость [прючиню]: мол, отец пьет, а мать гуляет. Немного фантазии, капельку слез — и любой мент растает, сделает вид, что не замечает, а то и оберегать будет.
— А ты не пытался зарабатывать другим способом: мыть, например, машины, разносить почту?
Славик посмотрел на меня, как на тяжелобольного.
— Кто на что учился! — выдал он дежурную фразу. — Я предпочитаю максимум выгоды при минимуме затрат. Вот у тебя работа вроде не пыльная, хотя по голове настучать могут. А сколько ты получаешь? Можешь не говорить, наверняка раза в два за месяц меньше, чем я за неделю. Нет, не завидую я честным работягам. Так умрут, ничего, кроме работы, не видев. А жить надо легко и непринужденно. И обеспечить это могут лишь легкие деньги, да не [коки], а «лимоны»!
…Прощаясь, я посмотрел Славику в глаза. Они были чистыми и еще совсем детскими…