Тайна экспедиции «Надежда»
Продолжение. Начало в № 112
Глава вторая
— Вперед, к тому холму, на малой скорости.
Вездеход медленно подполз к холму, за которым скрылся робот. Стерлинг резко затормозил — на земле лежала растерзанная туша коровы или какого-то животного, очень похожего на нее.
— Нет, роботы не люди, они не ошибаются, — громко сказал Баррет. — Но где же птички?
Все внимательно осматривали холмы, вокруг было тихо и пустынно.
— Мы сходим посмотрим, — наконец произнес Янг. — А вы, Роберт, к пушке. Eсли будет нужно, стреляйте без колебаний.
Командор первый подошел к корове и, словно сомневаясь в ее реальности, пнул ногой окровавленную тушу. Но она была — на ботинке осталось кровавое пятно.
— Ладно, корова есть, где же птички? — спросил он робота.
— Как где? — удивился тот. — Прямо перед вами, в песке!
Космонавты обернулись и замерли — в корнях колючек из множества нор следили за ними желтые точки глаз…
Янг рванул кобуру лазера и уже ощутил ладонью его ребристую рукоятку, как вдруг все перед глазами поплыло, ноги стали ватными. И он упал, упал сначала на колени, потом на бок и успел увидеть, как прямо из песка вылетело несколько огромных желто-серых птиц.
Одна из них опустилась рядом — редкие перья, красная морщинистая кожа. Голова на длинной шее, изогнутый клюв приоткрыт. От нее шел страшный смердящий запах смерти, и командор хотел закричать, но онемевший язык не шевелился. Он даже просто застонать не смог.
Упавший рядом Баррет с ужасом смотрел на сидящую птицу. Зрачок у нее был красный, она, не мигая, смотрела, и кибернетик понял — сейчас клюнет прямо в глаз. Он собрал все силы и попытался перевернуться на живот, но это не получилось. И тут молния ударила ему прямо в голову, и та взорвалась от яркой вспышки и нестерпимой боли…
Сверху из башенки пушки Стерлингу все хорошо было видно. Стрелять невозможно — птицы сидели совсем рядом с людьми. Роберт спрыгнул на землю, упал, больно ушиб колени и, хромая, кинулся вперед, на ходу вытаскивая лазер из кобуры.
И вдруг его взгляд встретился с неподвижным, спокойно-презрительным взглядом ближайшей птицы. И сразу закружилась голова, сразу он бессильно повалился на бок. Но все же Стерлинг был подальше от стервятников, и парализующий удар оказался слабее.
Пистолет достать он не смог, но сумел приподнять голову и прошептать немеющими губами:
— Робби… Стреляй по птицам…
Ни один человек не смог бы уловить тихий шелест слов, но робот услышал. До этого он с недоумением следил за происходящим — космонавты упали, но лежали спокойно и не отдавали никаких приказаний.
Но вот команда поступила, и Робби начал действовать мгновенно. Глаза-объективы определили точку прицела и подали сигналы на компьютер, толстая шишка носа оказалась замаскированным дулом лазера, и несколько выстрелов слились в один.
Первый удар луча отсек голову птице, клюнувшей Баррета, вторая была убита рядом, еще три уже на взлете. Остальные мгновенно взмыли вверх и исчезли, все было кончено в несколько секунд.
7
Обессиленные, но пришедшие в себя после пережитого кошмара космонавты сидели возле вездехода. Баррету забинтовали голову и сделали универсальный укол — он сразу уснул.
— Что это было? — спросил Ивановский. — Паралич всей нервной системы?
— Да, — отозвался Стерлинг. — Здешние птички имеют такую милую способность.
— Прекрасная Терра, черт бы ее побрал, — зло сказал Янг. — Пошли, нам надо немедленно вернуться.
Роберт резко развернул было вездеход и вдруг остановился.
— Что такое? — недовольно спросил командор. — У нас нет и секунды лишней.
Но Стерлинг, казалось, и не услышал его слов.
— Как вы думаете, почему наши птички кушали свою добычу именно тут?
— Гнезда! — воскликнул Ивановский. — У них в земле гнезда!
— Браво, стажер! Как я понимаю, из маленьких птичек вырастут большие…
— Птенцы… — поморщился Янг.
Стерлинг ответил грубо, не считаясь с субординацией.
— Я там со страху намочил штаны и не собираюсь церемониться. Я хочу живым вернуться на Землю и увидеть свою статую в Мемориале…
Второй пилот оказался прав. В корнях кустарника, в гнездах-норах, сидели довольно уже большие птенцы. Они высовывали головы из песка, широко открывали клювы и громко кричали. А возле нор лежали белые высушенные солнцем кости…
Стерлинг выстрелил из пушки по кустарнику. Огненный мяч голубоватой плазмы бесшумно взорвался и мгновенно песок закипел, густым сиропом потек между холмами. Взорвался второй заряд, третий…
Наконец вездеход рванулся вперед, и проклятые холмы остались позади. Янг включил микрофон:
— Парнелл, у нас несчастье — ранен Баррет. Пусть Кейси готовится к операции на голове… Вы меня слышите? Отвечайте!
Но динамик молчал.
— Рация исправна? — спросил командор.
— У нас да, — второй пилот показал на зеленый огонек индикатора связи. — Мы будем там через полчаса.
Несколько минут они ехали молча, и вдруг раздался резкий звонок вызова.
— Это Парнелл, наконец-то! — обрадовался Янг, но динамик молчал.
Стерлинг дал полную скорость, пронзительно засвистели моторы, вездеход качнуло над какой-то ямой, и Баррет во сне тихо застонал.
Они промчались так несколько километров, и вдруг динамик взорвался — отчаянный голос Парнелла даже заглушил свист моторов:
— Янг! Янг! Скорее! Скорее!
Вездеход остановился, командор медленно, чуть ли не по слогам, спрашивал:
— Это я. Джеймс, что случилось? Что?
Но Парнелл не слышал его, в динамике хрипел прерывающийся голос.
— Скорее! Они ломают дверь рубки! Я уже разбил стекло красной кнопки!
— Он же взорвет корабль! — не удержался Ивановский.
Янг сжал ладонями голову, закрыл уши, чтобы не слышать. Да, сейчас Парнелл нажмет красную кнопку самоуничтожения. Все верно — в чужие руки не должны попасть звездные карты, секретная плазменная пушка и многое другое. Но ведь это его корабль, его дом, вся его жизнь…
Грохот взрыва ударил внезапно. И заполнил всю кабину. Янг, бывший командор бывшего космического крейсера первого класса, протянул руку и выключил рацию.
8
Вот перед ними наконец-то появился серебряный шар «Геракла». Стерлинг выскочил первым, потом Ивановский помог выйти Янгу. За последние полчаса командор постарел на добрый десяток лет, даже стал меньше ростом.
С пистолетами в руках они медленно приблизились к кораблю, и первое, что увидели, была кровь на траве возле широко распахнутого люка.
— Пустим туда сначала робота? — предложил Стерлинг, но Янг не согласился. Он первым шел по узкому кольцевому коридору, пахло пожаром, горелой пластмассой и еще чем-то едким. И было тихо, совсем и безнадежно тихо.
Изуродованная дверь главной рубки болталась на одной петле. Янг замер перед ней — сейчас на полу увидит тела Кейси и Парнелла…
Но их там не было. Экраны зияли разбитыми глазницами, оба компьютера уничтожены полностью. С тихим шорохом вдруг открылась покореженная стальная дверь шкафа-сейфа, и на пол посыпался черный пепел — все, что осталось от звездных карт.
Стерлинг в гневе ударил кулаком по обгоревшим клавишам покосившегося пульта управления:
— Но как они попали сюда? Ведь люк не взломан, а открыт!
— Не надо кричать… — Янг тяжело опустился на кресло. — Осмотрите корабль, а вы, стажер, спуститесь к двигателям…
По узкой лесенке Ивановский осторожно пробрался в машинное отделение. Он приготовился к самому худшему, и не ошибся: двигатели были полностью разрушены; потом быстро поднялся в боевую рубку — от плазменной пушки вообще ничего не осталось.
Стерлинг уже вернулся и в ответ на немой вопрос только пожал плечами.
— Все, конечно, разбито, — доложил Ивановский Янгу. — Ремонт будет очень трудным.
Командор поднял голову:
— Ремонт возможен?
— У нас просто нет другого выхода.
Янг с трудом встал.
— Сейчас главное — Баррет. Что будем делать?
— Наверное, придется оперировать мне. Меня учили, есть небольшая практика…
— Вы делали операции на голове? — удивился второй пилот.
Михаил криво улыбнулся, покачал головой.
— К сожалению, нет, дальше аппендицита дело не пошло. Eсли бы я, конечно, только знал…
(Продолжение следует)